«Мой генерал»: Григорий Крошнер раскрыл десятки тяжких преступлений — и сохранил чувство юмора

 Беседовала Лариса Токарь
 24 июля 2007
 7384
Рубрика «Личность» подразумевает разговор с неординарным человеком. Но подобного в нашем издании еще не было. Итак, Григорий Крошнер, генерал-майор юстиции, советник Генерального прокурора России, заслуженный юрист РСФСР в эксклюзивном интервью журналу «Алеф».

— Григорий Абрамович, генералами не рождаются, ими становятся. Расскажите, пожалуйста, читателям журнала «Алеф» о себе, своей семье.

— Я родился в Ленинграде 28 марта 1941 года. Из блокадного города нас вывезли на Урал. Мой отец Абрам Иосифович Крошнер был полковником, прошел финскую, Великую Отечественную войны, воевал на Дальнем Востоке, в Корее. Мать — Раиса Исааковна — окончила Ленинградскую консерваторию. Ей 93 года. Так случилось, что на фронте отец встретил другую женщину, и в 1947 году родители разошлись. В следующем году мама вышла замуж за полковника-связиста Осипа Григорьевича Персица, который воспитал меня и был примером во всем. Он, так же как и мой отец, прошел всю войну. На двоих у отца и отчима было 12 боевых орденов.

— В вашей семье соблюдали еврейские традиции?

— Родители традиции практически не соблюдали. Но бабушка готовила еврейские блюда, с дедушкой они говорили на идише. Тем не менее ни мои родители, ни я никогда не отказывались от еврейства, это было свято.

— Как дальше развивались события в вашей жизни?

— По семейной традиции после школы я поступил в военное училище связи. И отец, и отчим были связистами, так что мой выбор был предопределен. После окончания Рязанского военного училища меня направили в Сибирь на строительство ракетных площадок, где я трудился в течение трех лет. В 1964 году поступил на заочный факультет в новосибирский филиал Свердловского юридического института. Параллельно с учебой работал следователем дисциплинарного батальона Сибирского военного округа. Приходилось иметь дело с людьми трагических судеб, у которых было по несколько судимостей. В профессиональном плане для меня это была хорошая школа, которая очень помогла мне в дальнейшей работе.

— Григорий Абрамович, ваши коллеги говорят, что вам удавалось раскрывать почти все преступления. В чем секрет?

 — Раскрывать преступление надо по горячим следам, отрабатывая сразу несколько версий. И никогда не опускать руки! В этой работе важны и интуиция, и знание психологии. А главное — доброжелательность, человечность и ответственность, чтобы человек захотел раскрыть тебе душу.

— Среди уголовных дел, которыми вы занимались, какое вам запомнилось особо?

— Трудно выделить одно — их было много. Хотя было одно необычное дело. Оно возникло на почве невнимательного, а порой и несправедливого отношения к классному специалисту. Лихов был лучшим летчиком полка. Но имел странность — в полет брал свою собачку, она у него была вместо талисмана. Когда приехал новый командующий авиацией, то приказал убрать «жучку» из машины. Лихов подчинился. Но его все равно отстранили от полетов на три месяца. Дальше — больше. Опальный летчик занял на соревновании по тралению мин первое место, а начальство, узнав, что победил тот самый Лихов, решило первого места не присуждать. К этому добавились семейные неурядицы. С горя пилот «принял на грудь», ночью самовольно поднял в воздух вертолет и пытался посадить машину на крышу штаба авиации. Но так как был подшофе, не рассчитал, вертолет задел сосну, упал и разбился. Сам Лихов практически не пострадал. Ему грозило до 15 лет лишения свободы. Но я сумел убедить руководство прокуратуры отнестись с пониманием к обстоятельствам преступления. После многих судебных рассмотрений Лихов получил наказание «ниже нижнего предела» в виде четырех лет лишения свободы. Когда он отбыл наказание, мы случайно встретились. Лихов искренне благодарил меня за проявленную к нему справедливость.

— Как вы попали в прокуратуру — ведь в те годы туда евреев не брали?

— Это было непросто. Помог случай. К нам в Новосибирск приехал военный прокурор, генерал-полковник юстиции Артем Григорьевич Горный. Ему рассказали о моей работе, о множестве раскрытых преступлений. И он в порядке исключения взял меня в военную прокуратуру, хотя кадровики были против. У меня не было законченного юридического образования, но я в то время уже учился на юридическом факультете Военно-политической академии имени Ленина. Как я поступил в эту знаменитую академию — это отдельная история.

— Поделитесь этой историей с нашими читателями.

— Несколько лет подряд пытался поступить на очное отделение, успешно сдавал экзамены в округе, но мне говорили, чего, мол, торопиться, ты еще молод, время есть. А в 1967 году, когда мне исполнилось 26 лет, выяснилось, что на очное отделение я уже не могу поступать по возрасту. Тогда сдал все экзамены на заочное отделение и получил 19 баллов из 20. Единственную оценку «4» получил на экзамене по боевой технике за ответ на вопрос о планетарном механизме поворота танка. Дело в том, что танки я видел только на параде. Несмотря на высокий балл, на мандатной комиссии мне предложили учиться не в академии, а в юридическом институте. Пришлось еще раз напомнить уважаемой комиссии, что вместо двух экзаменов меня заставили сдавать четыре, что я набрал самый высокий балл в группе и заслужил право учиться в академии. На что начальник академии генерал-полковник Алексей Желтов заметил: «Резонно! Он прав». Так я стал учиться.

— И дослужились до генерала?

— Не сразу. По службе у меня дела пошли быстро. Стал самым молодым прокурором-криминалистом системы военной прокуратуры, затем прокурором гарнизона в Сибири. А в 1976 году моя родная сестра с мужем и двумя детьми уехала в Америку. Как и положено по уставу, я написал рапорт главному военному прокурору. Реакция последовала незамедлительно. Главный собрал всех кадровиков, замов, прочитал мой рапорт. Кадровики были единодушны: «Крошнер — отличный профессионал, но с учетом ситуации надо найти ему другую работу». И только первый зам. главного прокурора Василий Георгиевич Новиков, который был моим учителем в Сибири и которому я очень многим в жизни обязан, возмутился: «Да вы что? Он следователь от Б-га. За месяц раскрыл пять тяжких преступлений, в том числе два убийства. Кто-нибудь видел такое?» Воцарилась тишина. Тогда главный позвонил заместителю Андропова, генералу армии Филиппу Денисовичу Бобкову, и доложил, что, мол, у него есть очень толковый прокурор, но его сестра уехала за границу. А Бобков отвечает: «Да что ты говоришь, у нас у всех министров дети уже уехали за границу. А как ты узнал?» «Да он сам рапорт написал», — сообщил главный. «Да где ты еще такого чудака найдешь! Пусть служит». Меня назначили начальником следственного отдела прокуратуры Балтийского флота, потом — в крупнейший после Москвы Калининский гарнизон, после этого — в Химки… Награждали орденами и медалями, присвоили звания «Заслуженный юрист РСФСР», «Почетный работник прокуратуры России». В звании полковника юстиции я прослужил 19 лет. В июне 2000 года меня назначили на генеральскую должность в прокуратуру Федеральной пограничной службы и одновременно представили к званию генерала. Все это было для меня полной неожиданностью. Через две недели отдельным указом президента мне присвоили звание генерал-майора юстиции. На банкете в честь этого события бывший главный военный прокурор, генерал-лейтенант юстиции А. Ф. Катусев сказал: «Гриша, тебе это звание должны были присвоить 20 лет назад, если бы не этот проклятый пятый пункт…» И, тем не менее, я считаю, что на моем жизненном и профессиональном пути мне посчастливилось встретить много замечательных людей. Чтобы их всех назвать хотя бы поименно, не хватит журнальных страниц. Я никогда не чувствовал себя обделенным и всегда стремился быть полезным людям. Как сказал американский философ и поэт Эмерсон: «Единственный путь приобрести друга — это быть другом». ***

— Сколько лет вы работаете в Российском еврейском конгрессе? Какие функции возложены на вас?

— В РЕКе я с 2005 года, вице-президент по юридическим вопросам и по связям с государственными, правоохранительными и общественными организациями. Ко мне обращаются граждане и организации по многим жизненным вопросам, стараюсь ни одной просьбы не оставить без внимания.

— 15 сентября Мосгорсуд приговорил Александра Копцева, устроившего 11 января резню в московской синагоге на Б. Бронной, к 16 годам лишения свободы (см. подробнее на с. 35). Какое участие вы приняли в расследовании этого преступления?

— Когда в январе в синагоге на Бронной произошла эта трагедия, я сразу прибыл на место происшествия. Встретился со следователем, с раввином Коганом, выяснил, в чем суть. Спросил, какая нужна помощь. Следователи сказали, что важно получить показания пострадавших — не все были готовы их давать. Я поговорил с ними, и все дали показания. Потом помог провести медицинское освидетельствование. Вместе с Соломоном Букинголтсом мы навестили в больницах всех потерпевших. Дело находилось на контроле следственного отдела прокуратуры Москвы. К чести прокуратуры, она оперативно и качественно провела это дело. Сначала Копцев получил 13 лет. Но из приговора была исключена статья о разжигании межнациональной розни. Прокуратура Москвы опротестовала этот приговор, и дело было возвращено на новое судебное рассмотрение. Сегодня суд изменил приговор, и Копцев получил наказание, указанное выше. Замечу, что в суде редко применяют статью «О разжигании национальной розни», хотя таких примеров, к сожалению, много.

— В связи с делом Копцева и другими фашистскими проявлениями как вы считаете, есть ли будущее у евреев в России?

— Эйнштейн сказал, что антисемитизм — это тень евреев. Но я считаю, что у евреев есть будущее, особенно в России. Евреи — сильный народ, и это признают все. Великий русский философ Бердяев сказал, что «в основе антисемитизма лежит бездарность». Я считаю, что лучшая борьба с антисемитизмом — это позитивное отношение к жизни, работе, людям. Чем лучше будет жизнь в России, тем лучше будет всем ее гражданам, в том числе и евреям. ***

— Расскажите о своей семье.

— Я женат. Берта Владимировна уже много лет моя боевая подруга. Когда мы поженились, ей было 20 лет, я забрал ее из Москвы и увез в Сибирь. Но пообещал, что вернемся в столицу. 20 лет кочевали с ней по всей России. Теперь мы живем в Москве — как и обещал. У нас двое детей — сын и дочь. Сыну Павлу 32 года, живет в Америке, недавно женился. Дочери Инне 37 лет, у нее семья, муж и дочка — моя пока единственная внучка.

— В газете РЕК «Еврейские новости» иногда печатают анекдоты «от Крошнера». Расскажите, пожалуйста, какой-нибудь анекдот для читателей нашего журнала.

— С удовольствием. Старость делится на три периода: первый — склероз, второй и третий… забыл!



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции