Пардес: cад мудрости

Однако основная причина появления здесь сада — не построение композиционного задника, не акцентирование зрелищной стороны обряда и не подчеркивание симметрии, своеобразного ритма композиции (жених и невеста, симметричные партеры, регулярные посадки), а создание аллегории, своего рода иносказания. Фонтан напоминает свадебный балдахин, а два партера — жениха и невесту, перемещая тем самым главных действующих лиц в пространство парка. Это соотносится с традицией восприятия сада, парка, цветника как эмблемы рая, Ган Эден. Такая параллель особенно актуализируется в связи с церемонией хупы, поскольку, как сообщает Мидраш, первая хупа была поставлена Всевышним Адаму и Хаве именно в Ган Эден. Неслучайно тема пребывания Адама в раю возникает и в Шева Брахот — семи благословениях, которые читают во время брачной церемонии и в течение недели после нее. В этой молитве жених и невеста уподобляются первым людям, сотворенным Всевышним и жившим в райском саду. Кроме того, парк напоминает о многочисленных образах сада, с которым сравнивается возлюбленная из Шир-а-Ширим — Песни Песней. Причем важно помнить, что невеста там символизирует народ Израиля, а жених — Самого Творца. Таким образом, огражденный сад на заднем плане — эмблемой морального совершенства, поскольку символизирует святость и чистоту семьи, фундаментом которой являются законы Торы. Так же, как в парке природа подчинена строгим правилам искусства, доводящим ее до совершенства, так и еврейская семья, освященная заповедями, позволяет направить все существо человека на службу Творцу. Парк на гравюре выступает и в роли эмблемы мистической, так как напоминает о райском саде, а также содержит скрытое, свернутое благословение, поскольку вегетативные образы роста, цветения, плодоношения намекают на умножение будущего потомства. Тем самым сад не только композиционно, но и содержательно задает своего рода горизонт, эпическую перспективу изображенного. Образ сада в еврейской традиции имеет и еще одно важное значение. Еврейские мудрецы нередко употребляли в отношении рая слово «Пардес» (дословно: «фруктовый сад»). Основная награда праведников в Ган Эден — в наслаждении сокровенными тайнами Торы. Поэтому именно словом «пардес» обозначалась область скрытого знания, поскольку обретение высшей мудрости сравнивалось с вхождением в райский сад. Даже само слово сад (на иврите «ган») мудрецы сравнивали с Торой, так как его числовое значение, гематрия (53), совпадает с количеством недельных глав. Неслучайно Гемара (Талмуд) упоминает четырех мудрецов, «вошедших в Пардес», то есть достигших высочайшего уровня в постижении Торы и ее тайн, а прогулкой по Пардесу часто называется изучение еврейской мистики. Слово «пардес» представляет собой нотарикон — аббревиатуру четырех терминов, обозначающих уровни понимания текста: «пшат» — буквальный смысл, «ремез» — намек, «друш» — толкование, «сод» — тайный смысл. Таким образом, понятие «пардес» охватывает все способы анализа и интерпретации святых текстов. В этой связи интересно появление сада на иллюстрации к Мишнэ Тора Рамбама, датируемой XV веком. Кодекс написан и иллюминирован в Северной Италии, что, как и в случае с первой иллюстрацией, позволяет вспомнить о развитой там культуре садово-паркового искусства. Иллюстрация предваряет раздел, посвященный законам судопроизводства, и изображает заседание бейт-дина. Самое примечательное здесь — место, где происходит суд: и обвиняемый, и стражники, и судьи разместились в пределах огражденного сада. Учитывая место создания рукописи, можно вспомнить о традициях итальянских гуманистов, которые устраивали в садах и парках ученые диспуты. Это, в свою очередь, восходило к античной традиции платоновской Академии, размещавшейся в роще. Но наиболее важно тут, конечно, именно еврейское понимание образа сада. Поскольку у Рамбама речь идет о законах Санhедрина, который был не только высшей судебной инстанцией, но и центральным собранием мудрецов Торы, появление сада на иллюстрации вполне закономерно: ведь как уже говорилось выше, Пардес символизирует постижение Торы и ее тайн. Нельзя забывать и о популярном уподоблении Талмудической Академии саду: она так же «плодоносит», «взращивая» новые поколения мудрецов, и так же требует «обильного полива», так как Тора сравнивается с водой. В рассмотренных нами иллюстрациях сад стал не просто случайной декорацией, элементом орнамента или фона, не просто местом действия. Этот образ неизбежно воспринимается как символический, он требует развернутого комментария, но и сам одновременно является комментарием к происходящему. Пространство сада перемещает изображенное на другой смысловой уровень. Так, на свадебной гравюре парк позволяет сопоставить жениха и невесту с первыми людьми — Адамом и Хавой; а на иллюстрации к кодексу Рамбама сад, где происходит заседание бейт-дина, становится символом самого процесса постижения истины. * Партер — в садово-парковом искусстве — декоративная открытая геометрически построенная композиция из стриженых трав и низких растений * Бейт-дин — раввинский суд