ПЛАЧ КАЗАНОВЫ

 Дмитрий Тульчинский, Россия
 24 июля 2007
 3724
Худоба — почти болезненная. Впалые щеки и мешки под глазами. Такое впечатление, что каждый шаг этому смертельно уставшему человеку дается с огромным трудом. — Давай сюда пепельницу, — Боярский тяжело плюхнулся на диван в гостиничном фойе. Вытащил из пачки сигарету, закурил. В глазах — полное безразличие. Ответы скупые, односложные. А из-за характерной хрипотцы еще и мало разборчивые. Ну да — опять интервью. Опять Д’Артаньян, «Три мушкетера». Опять все по кругу: родился, учился, женился… Скукота, одним словом. Ну ладно, Михаил Сергеевич, а если так?

Худоба — почти болезненная. Впалые щеки и мешки под глазами. Такое впечатление, что каждый шаг этому смертельно уставшему человеку дается с огромным трудом. — Давай сюда пепельницу, — Боярский тяжело плюхнулся на диван в гостиничном фойе. Вытащил из пачки сигарету, закурил. В глазах — полное безразличие. Ответы скупые, односложные. А из-за характерной хрипотцы еще и мало разборчивые. Ну да — опять интервью. Опять Д’Артаньян, «Три мушкетера». Опять все по кругу: родился, учился, женился… Скукота, одним словом. Ну ладно, Михаил Сергеевич, а если так?

— Это правда, что вы москвичей терпеть не можете? Уф! Кажется, сработало — на лице с усами мелькнула бледная тень хоть какого-то интереса.

— Кто вам такое сказал? Наоборот, считаю, что Москва лучше Питера. Это город перспективный. Что же касается того, что в Москве все по определению гениально — по любому поводу, то так уж к этому привыкли здесь люди. Московские оценки завышены, бесспорно. То, что у нас с трудом натягивает на «троечку», здесь — на «пять с плюсом». Такое впечатление, что можно взять петуха из любой деревни, и если он прокричит в эфир «ку-ка-ре-ку», из него запросто сделают звезду.

— Вот не можете без того, чтобы не съязвить. Сознайтесь, характер у вас отнюдь не сахар.

— А я думаю, что сахар. Для вежливых, интеллигентных и гостеприимных москвичей я человек идеальный. Во-первых, в моем лексиконе нет этого модного слова «райдер». Меня спрашивают: «Какой у вас райдер?» Я говорю: «Никакого». Вот ни хрена мне не надо. Можно хоть сейчас зайти в мой номер и ужаснуться: как это я здесь живу. Да ничего, нормально — по мне и так сойдет.

— Конечно, на ком еще отрываться, как не на близких.

— Да нет, мне почему-то кажется, что я безумной доброты человек. Может быть, очень резкий, язык у меня острый. Не люблю неострую речь, неколкую мысль. Просто милая доброта мне даже скучновата. Понимаете, острый ум не может быть не язвительным. Как у Гафта, Высоцкого, Ширвиндта… Он не может говорить, не обидев тебя. По-хорошему, естественно. И в этом вся прелесть общения: если у людей хватает самоиронии, такие вот безобидные дружеские подначки превращаются в истинное удовольствие. Интриган по национальному признаку

— А сами вы часто становитесь объектом насмешек?

— Ну, разумеется. Если по-доброму. Хамить вот только не рекомендую. Во-первых, я быстро реагирую…

— Словесно или физически?

— Словесно, конечно. Я же не неандерталец… Сейчас вот вспомнил один случай. Мне было лет 9 или 10. И посторонняя женщина в автобусе… Красивая. Ноги стройные, на высоких каблуках. Взрослая, как мне тогда казалось, — лет 30, наверное. И то ли я ей место не уступил, то ли еще что-то. Женщина наклонилась ко мне, нежно обняла за плечи и сказала: «Молодой человек, вы сэкономили на своем воспитании». Она вышла, я ничего не успел ответить, да и не посмел бы. А?! Какая изящная пощечина! Вот бы с такими людьми общаться. А сейчас… Мне, например, крайне редко удается выспаться. В самолете задремал, наконец, и тут: «Эй, дай автограф». — «Ты что, с ума сошел?» — «Ну, ты козел! Я-то думал, нормальный мужик, а ты…» Ну, как на это реагировать? Бывает — редко, правда, но бывает, когда одна капля переполняет чашу и моего терпения. Ни с того, ни с сего — на самую, казалось бы, безобидную реплику — выплескивается все, что накопилось за десятки лет. Часто задумываюсь, надо будет как-нибудь публично перед всеми извиниться.

— Еще одна невыясненная история. В узких кругах не утихают споры по поводу вашей национальной принадлежности.

— Я, как человек с юмором, отвечаю: пусть эти споры продолжаются.

— Тогда скажите, что такое еврейский юмор?

— Я, честно говоря, не совсем понимаю, что есть еврейский юмор, что есть русский юмор и так далее. По-моему, юмор интернационален. Да и вообще, одному человеку присуще шутить, а другому нет. Я, как видите, человек с юмором.

— Но откуда вы знаете столько еврейских анекдотов?

— Точно не припомню. Возможно, нахватался в Израиле. Там живет много моих друзей, и, в общей сложности, я гостил там не меньше десяти раз. Отдыхал и в Хайфе, и в Тель-Авиве, и на Средиземноморье.

— Вы соблюдаете еврейские традиции? Кашрут, например?

— Я — нет. Но, кашрут соблюдают те люди, которые приглашают меня выступить в еврейских концертах. Кстати, я всегда с превеликим удовольствием принимаю участие в подобных мероприятиях.

— Наверное, гены дают о себе знать?

— (После паузы) М-м-м… Все же сохраню интригу… «Чтобы не проклинали»

— Михаил Сергеевич, поклонницы вас до сих пор донимают?

— Да нет, в общем-то. По-моему, я уже их так напугал, что… Я жесткий в этом плане человек.

— Это вы сейчас так говорите. По молодости лет, наверное…

— А некогда было. Играл же по 20‑30 спектаклей в месяц. Плюс съемки. Просто не успевал воспользоваться этим. И если бы только этим. Больше скажу: когда на хозяйственных сумках стали печатать портреты: с одной стороны — Аллы Пугачевы, а с другой — мои, мог бы вообще закончить со своей профессией и заняться бизнесом. И давно уже стать миллионером. Но мне это было неинтересно. Я работал в театре с такими актерами, которым и в подметки не годился. Надо было оправдывать свое существование: учиться, учиться, учиться… И локти сейчас себе не кусаю. Я не хочу иметь виллу сумасшедшую какую-нибудь. Мне не нужен «роллс-ройс», личный самолет, собственная телевизионная передача. Ничего мне этого не надо.

— Что же тогда?

— А я скажу. Единственное, чего мне бы хотелось, — хорошей работы. То есть хороший режиссер, на хорошем материале. И чтобы я был убежден, что роль, которую мне предлагают, кроме меня, никто другой не сыграет. Но то, что предлагается, может сыграть любой. Там и играть, в общем-то, нечего… Сегодня необходимо быть и сценаристом, и режиссером, и продюсером, и актером. На это способны Машков, Ярмольник, Никита Михалков… Они молодцы, могут. С большим уважением отношусь к таким людям, они мобильны. Я на это не способен. Пальцем не пошевелю для того, чтобы собрать компанию единомышленников, принести пьесу…

— Опять в вас говорит питерская хандра?

— Черт его знает. То ли лень, то ли понимание того, что и это бессмысленно. И Ефремова уж нет, и Высоцкого. И Джона Леннона. Тех, которые встряхнули мир. Стоит ли? Я вот, например, до сих пор не понимаю этого: «Чтобы помнили» (передача на российском ТВ об ушедших актерах — Ред.). Жить ради того, чтобы тебя запомнили? Ну, тогда сожги Парфенон — запомнят надолго. Мне это не нужно. Пушкин писал: «И долго буду тем любезен я народу, что чувства добрые я лирой пробуждал». Не надо меня помнить, ничего особенно хорошего я не сделал. «Чтобы не проклинали» — этого вполне достаточно.



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции