Портрет червонной дамы

 
 24 июля 2007
 4357
Татьяна Ильинична Сельвинская, Тата — так зовут ее многие коллеги и ученики, без тени панибратства, скорее — с восхищением. Известный сценограф, живописец, замечательный педагог и поэт. Женщина стремительной энергии, она всегда находится в центре внимания, всегда полна новых идей. Иронична и проницательна.
Татьяна Ильинична Сельвинская, Тата — так зовут ее многие коллеги и ученики, без тени панибратства, скорее — с восхищением. Известный сценограф, живописец, замечательный педагог и поэт. Женщина стремительной энергии, она всегда находится в центре внимания, всегда полна новых идей. Иронична и проницательна. — Мне чрезвычайно повезло с учителями, — говорит Татьяна Ильинична, — отец, Фальк, Тышлер, Курилко-старший. Не меньше и с учениками — их около сотни. Среди них известные сценографы, графики, живописцы. Есть такая гениальная фраза, с которой я полностью согласна: «Вырасти ученика, чтобы было, у кого учиться». В прошлом году она со своими учениками создала объединение «Червонная дама». Уже немало выставок прошло в Москве с участием этого яркого творческого содружества. И каждый раз Тата представляет свои новые работы. Когда мы встретились в ее мастерской, хозяйка гостеприимно поила нас крепким чаем со сладостями, рассказывала о своем знаменитом отце — поэте Илье Сельвинском; о работе в ведущих российских театрах; о сыне Кирилле — художнике, долгое время жившем в Израиле. Заодно Татьяна Ильинична «экзаменовала» нас на знание истории искусств — вся мастерская была уставлена ее работами из проекта «Игра в классики», где на картинах, благодаря рискованной игре воображения, соединились персонажи полотен всемирно известных художников с образами друзей и современников Татьяны. И пусть педанты воскликнут: «Как можно!». Но если за дело берется настоящий художник, все становится возможным! И об этом сказано в ее стихах: «Что ни задумаешь — все риск. За это жизни поклонись…» Стихи пришли к ней после ухода отца. Она уверена — это он их ей посылает. Наверное, это мистика. Да, так ведь она и написала: «Жизнь подобна баллистике. Жизнь — это попросту мистика». И поэтому случайными закономерностями или, вернее, закономерными случайностями полна ее жизнь. Встречи, чувства — все в плену мгновения, и все связано с Вселенной. Рассказывает Татьяна Сельвинская: — Стихи начала писать через 5 лет после смерти отца. Накануне его дня рождения, помню, шла по улице, и мне вдруг начали приходить строки. У отца была теория, о которой он написал: Жил Хафиз, появился Байрон, или, быть может, Вийон? Поэ? Один — бродяга, другой — барин, но это один и тот же поэт… Может быть, он был прав… — Я считаю, есть художники, которые отражают мир реальный, а есть те, которые создают свой мир. Часто именно на стыке двух процессов возникает искра. Так бывает и в науке, и во всех областях. Так случилось и у меня: на стыке театра и живописи возникло мое искусство. Я в театре — живописец, а в живописи — театральный художник. — При Сталине все мы были несвободны даже внутренне. Все чувствовали: вот дали бы нам краски, мастерские… А что писать-то? Меня действительно тогда театр спас. Когда я туда пришла (правда, это были уже 60-е годы), там была какая-то большая свобода. А до этого… жили не благодаря, а вопреки. У меня даже сборник стихов так называется «Вопреки». В душе я себя всегда ощущала живописцем. Но когда писала картины, понимала, что если буду писать так, как хочу, то их на выставку не возьмут. И я себе сказала: «Я пишу не для выставки». И многие годы выставляла только театральные работы, а не живопись. Но за последние десятилетия у меня прошло более 30 персональных выставок. — Прежде думала, никогда в жизни не буду заниматься абстракцией. Пока не съездила в Китай. Когда увидела их «бамбуки с птицами», поняла, что это самая настоящая абстракция. И тогда наступил момент увлечения этим. Я все время меняюсь. Это, можно сказать, мое основное свойство: если у меня начинает что-то получаться, то мне становится скучно, значит, пора искать что-то другое, новое. Например, недавно начала работать под музыку. Выжимаю на холст краски прямо из тюбика и мастихином ритм музыки «укладываю». Один искусствовед, любитель и знаток музыки, мне говорит: «Этого нельзя делать!», но я же не претендую на абсолютную истину. Просто таково в данный момент мое восприятие. — Думаю, что художник, в самом высоком смысле этого слова, не может быть скромным, если после всех гениев, которые были прежде, взялся за кисть… — Никогда не была в себе уверена, но чувство собственного достоинства у меня было всегда. Поэтому, когда что-то было не по мне, например, в театре, отказывалась, совершенно не думая о последствиях. И только задним числом понимала, что поступаю правильно. — В театре мне довелось работать с замечательными людьми и талантливыми режиссерами — Наумом Орловым, Феликсом Берманом, Ефимом Табачниковым… Работала с Михаилом Левитиным, когда он только начинал свою творческую карьеру. Он тогда меня совершенно потряс. А самый известный мой спектакль — «Без вины виноватые» с Петром Фоменко. Когда мы сделали эту работу, театровед Наталья Крымова сказала, что этот спектакль — «дитя любви». — Я работала со многими прекрасными режиссерами. Мне в этом смысле везло, да и им тоже, наверное, было со мной интересно работать. Беседовала Мария Михайлова, Россия Фото Вячеслава Михайлова Подробности: Главный режиссер Челябинского академического театра драмы Наум Орлов в своих воспоминаниях написал: ««Зыковых» мы делали вместе с Татьяной Сельвинской. Хотя, когда пригласил ее ставить Горького, она развела руками: «Какое я имею отношение к Горькому? Я не его художник». И я сказал: «Понимаете, очень важно, чтобы оформление реалистического Горького сделали именно вы — формалистка, авангардистка, затейница».


Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции