«МНЕ ДАВНО ХОТЕЛОСЬ СТАТЬ ПОСЛОМ»

Говорить об исключительности женщин, посвятивших себя политике, стало чуть ли не дурным тоном. Однако каждая из них — неординарная, во многом загадочная и весьма интересная личность. Тем более если это Посол Израиля в России. — Уважаемая госпожа Азари, известно, что в Израиль вы репатриировались из Вильнюса в среднем школьном возрасте. Вспоминаете ли город детства? — Иногда вспоминаю, как и всякий человек. В новые времена, в 90-е годы, мне довелось побывать в Литве. Это было приятно, но ностальгических чувств не навевало. — А я вот принес вам книжку литовского писателя Юозаса Балтушиса «Сказание о Юзасе». — Знаете, я человек, принадлежащий в первую очередь израильской культуре и русской. Благодарю вас за подарок, эта книга, изданная на русском языке, будет мне интересна. Я в школе учила литовский язык, но, уехав, забыла его, и с литовской литературой знакома мало. — Эта книга, светлая и трагическая, заслуживает внимания. Хотя бы тем, что главный герой — простой литовский крестьянин — во время войны спасал в погребе своего дома еврейскую семью. Но вернемся к нынешней, «взрослой» жизни. Вам уже довелось работать в Москве в ельцинские времена. Сейчас времена другие — труднее стало работать? — Сложно сравнивать, потому что работаю теперь в другом качестве — не заместителем посла, а послом. Это меняет и содержание работы, и уровень встреч, и многое другое. После первых месяцев в новой должности не могу сказать, что ощущаю какие-либо трудности. — Какие шаги вы намерены предпринять в свете недавнего вояжа президента Путина на Ближний Восток, подразумевающего новый, значительно более высокий уровень сотрудничества России с арабскими странами? — Давайте будем сочетать то, что я сейчас скажу, с ответом на предыдущий вопрос — что с чем сравнивать? Нынешняя поездка — продолжение линии на повышение интереса России к региону в целом. С этим связаны и поездки президента России на Ближний Восток. Не надо забывать, что его первый визит в этот регион был в Египет и Израиль. Да, в 90-е годы представителей такой «новой» для России страны, как Израиль, особенно дипломатов — ведь отношений не было долгий период, — принимали более восторженно. Но если сравнивать объем отношений тогда и сейчас, то просто невозможно подсчитать его рост. — В разы? — В разы, конечно. Что, естественно, приводит к интенсификации работы нашего посольства здесь, в Москве. — Насколько интенсивна именно ваша работа как его главы? — Во всяком случае, жаловаться на скуку мне не приходится. Особенно бурными были первые полтора месяца. Сейчас вхожу в более-менее установившийся ритм. — Еще о поездке президента России в Саудовскую Аравию, Катар и Иорданию — не повеяло ли после нее холодком в российско-израильских отношениях? — Упаси Б-г. Начнем с того, что с Иорданией у нас мир. А со странами Персидского залива, включая те, с которыми нет дипломатических отношений, у Израиля много общих интересов. Эти арабские государства, как и Израиль, заинтересованы в упрочении стабильности на Ближнем Востоке, в расширении возможностей остановить наступление радикалов. Поэтому поездка президента Путина в этот регион нами воспринимается весьма позитивно. — Однако не выглядит ли заявление Путина, что «ни с одной из арабских стран у России нет разногласий» чересчур обобщенным, с учетом весьма различного отношения их к Израилю, скажем, негативного влияния той же Сирии на события в Ливане? — На дипломатическом сленге «не иметь разногласий» не означает, что политика в отношении стран арабского мира одинакова. Это нормальное высказывание в ходе дружественного визита. — Как вы оцениваете нынешний диалог между Израилем и Палестиной? Будет ли там сформировано правительство, с которым продолжение диалога станет возможным? — Ситуация на данный момент (беседа проходила 20 февраля — Б.Ш.) очень сложная, и я не взялась бы прогнозировать ее развитие. Да и недавнее соглашение между ФАТХом и Хамасом в Мекке не содержит положительного решения трех требований, выдвинутых международным квартетом по Ближнему Востоку в качестве минимума: прекращение терроризма, признание Израиля и подтверждение всех предыдущих договоренностей. Так что на сегодняшний день давать какую-либо оценку преждевременно, и неясно, обретет ли, наконец, Израиль партнера для дальнейших переговоров. — До этого назначения вы были послом в Украине. Как там вам жилось и работалось? — С каждой страной свой темп отношений. Такого темпа, как в Москве, в Киеве не было. А в целом пребывание там было для меня очень приятным. — Москва в последнее время стала более жесткой. Вы не находите — даже по сравнению с предыдущим периодом работы? — Ну, пробки на дорогах теперь просто безумные (смеется). — Как поживает ваша семья? Она здесь, с вами? Сколько у вас детей? — Надеюсь, хорошо поживает — увы, не здесь, а в Израиле. Наш дом в Рамат-Гане. Сыну 22, он учится в университете. 18-летняя дочь заканчивает школу. Муж бывает в Москве наездами. Очень скучаю по ним, конечно, и они по мне. — Раз вы приносите на алтарь профессии такую жертву, то, по-видимому, с молодых лет видели себя карьерным дипломатом, и именно этот путь для вас наиболее привлекателен? — Ой, это слишком философский вопрос. Я люблю свою работу, но не уверена, что, начав сначала, снова бы избрала этот путь. Что касается конкретно Москвы и этой должности, то да, этого я хотела давно. Ведь в дипломатии чем выше ранг, тем интереснее: имеешь возможность — в плане как профессиональном, так и личном — встречаться с лучшими представителями той или иной страны. Для меня это особенно важно в отношении деятелей культуры. — На выставке картин израильской художницы Лоры Верховской мне довелось увидеть вас улыбающейся, с сияющими глазами, в непринужденной атмосфере. Чувствовалось, что вы на этой выставке не столько по долгу службы, сколько для поддержки соотечественницы и просто интереса ради. Часто ли случаются подобные культурные отдушины? — Очень часто, так как я люблю искусство, особенно театр. — Вы посещаете разные театры или есть какие-то предпочтения? — Стараюсь посещать разные, но есть давняя любовь — это МТЮЗ, можно сказать, мой «родной» театр. Я видела там почти все спектакли. — А музыкальные театры, концерты? — Тоже не обхожу стороной. Недавно слушала в филиале Большого новую постановку «Евгения Онегина», которая мне очень понравилась. — Читаете ли вы художественную литературу? — Читаю, в том числе русскоязычную. — Кого бы вы выделили из современных российских авторов? — Улицкую. — А еще? — С детства любила Фазиля Искандера. Я ведь уехала еще девочкой, многое прошло мимо меня, так что приходится восполнять. Сейчас, читая подаренную мне книжку коротких рассказов журналиста Бориса Минаева, получаю огромное удовольствие. — Что вы можете сказать об израильской литературе? О ваших любимых авторах? — Один из них прекрасно переведен на русский — Меир Шалев. Люблю Амоса Оза, Этгара Керета. Вообще с литературой в Израиле все в порядке. — Вроде и в России хорошо с переводами израильских писателей и поэтов, о чем журнал «Алеф» регулярно информирует читателей. — Я бы не сказала, что хорошо. Многие книги таких писателей, как Алеф Бет-Егошуа, Давид Гроссман, еще ждут перевода на русский язык. А ведь сейчас они в первом ряду мировой литературы. — Ваша университетская специализация — английская литература. Сохранилась ли эта привязанность? — Да, только правильнее сказать — англоязычная, т.е. американская тоже. Я, извините за нахальство, как Оскар Уайльд, считаю, что литература бывает интересная и неинтересная, а язык оригинала мне не столь важен. В литературной жизни Англии и США происходит много интересного, и мне странно, что ныне живущие англоязычные классики почти не известны в России. Например, хотя Филипп Рот и переведен на русский, но многие культурные люди не знают, кто это такой. — Не ради похвальбы: я имел удовольствие прочитать книгу Рота «Болезнь портного» и еще два романа. Но замолвлю в защиту «многих культурных людей»: раньше советские интеллигенты черпали зарубежные новинки из толстых журналов, в первую очередь из «Иностранной литературы», полной мерой. А где они теперь, эти журналы? И поток печатной продукции таков, что сориентироваться в нем трудновато. Еще для полноты картины: кино и телевидение? — Телевизор смотрю редко — и дома, и здесь. В Москве предпочитаю канал «Культура», поскольку не приемлю многие элементы масс-культуры. Я из того меньшинства, которое лучше воспринимает новости на слух, по радио. А кино — да, но, как и все, урывками. «Для полноты картины» я добавила бы еще: недавно довелось побывать на выставке Александра Родченко и в Музее частных коллекций увидеть картины Павла Филонова. — Пожалуйста, пару слов для прекрасной половины читателей нашего издания: следите ли вы за модой? Пользуетесь ли достижениями парфюмерии и косметики? — От кутюр меня не занимает. Как и парфюмерия, и косметика — прибегаю к ним весьма дозированно. — Как вы считаете, нынешнее состояние российско-израильских отношений дает надежду на их улучшение и расширение? — Даже не будучи закоренелым оптимистом, а просто проследив динамику роста, как товарооборота, так и культурного обмена за 16 лет с момента восстановления дипломатических отношений, можно понять, что перспективы нашего сотрудничества благоприятны. — Желаю успеха на вашем поприще. Пусть ничто не препятствует изменениям к лучшему. Храни вас Б-г и вашу семью, и чтобы не было войны. — Аминь! Спасибо.