Преступления и наказания

Полтора года прошло с тех пор, как поселенцев выселили из их домов в Гуш-Катифе, освободив сектор Газы от еврейского присутствия. Казалось бы, можно уже остыть и смотреть на происшедшее в исторической перспективе: вот, мол, положительные результаты операции, вот отрицательные, вот тактические победы, вот стратегические поражения, вот историческая значимость. Не получается. Боль так и не проходит, а сама рана не рубцуется, как ни стараются нынешние лидеры убедить, что все хорошо, все идет по плану. По какому плану? Складывается впечатление, что никакого далеко идущего плана не было ни у Ариэля Шарона, автора программы «размежевания», ни тем более у Эхуда Ольмерта, считающего себя шароновским преемником. Сейчас, полтора года спустя, исход из Газы и двух поселений в Самарии представляется акцией бессмысленной, варварской, не приведшей ни к каким сколько-нибудь позитивным результатам. Собственно, она и была варварской изначально, о чем «оранжевые» говорили громко, убедительно, но не убедили ни Шарона, ни тех, кто голосовал в кнесете за пресловутый «план одностороннего отделения от палестинцев». Как вообще возможно отделиться от кого бы то ни было в одностороннем порядке? Отделиться друг от друга могут соседи, когда обе стороны признают права на определенную территорию. Тогда проводят демаркационную линию или возводят стену, или строят забор — суть в том, что возникает граница, по обе стороны которой идет своя жизнь. Но как быть, если один из соседей хочет попросту выжить из квартиры другого, не признавая за ним ни права на жилплощадь, ни даже права на жизнь? Вопрос риторический. Уйдя из Газы, Израиль получил ракетные обстрелы территории Западного Негева, ракеты уже долетают до Ашкелона — и об этом тоже предупреждали «оранжевые», которых не пожелали услышать. Судьба бывших жителей Гуш-Катифа сложилась вовсе не так замечательно, как обещал Шарон и созданная им комиссия по размежеванию. Были выделены (теоретически) немалые средства, которые должны были (как полагало правительство) полностью удовлетворить все возможные финансовые претензии поселенцев. Были обещаны квартиры, работа, социальная помощь. Сейчас, полтора года спустя, с грустью и негодованием можно констатировать, что ни одно из обещаний выполнено не было. Поселенцы продолжают ютиться во времянках, многие так и не нашли ни подходящей работы, ни работы вообще, многие фермеры не только потеряли налаженное хозяйство, но и всякую надежду на собственное дело в будущем, а некоторые и вовсе оказались на дне финансовой ямы, из которой практически невозможно выбраться. О разрушенном престиже еврейского государства лучше вообще промолчать… Как и о том, что прямым следствием отступления из Гуш-Катифа стала прошлогодняя безрадостная война с «Хизбаллой», да и все будущие войны, которых, видимо, ждать осталось недолго. А одна из главных причин — неожиданное для всех решение Ариэля Шарона освободить от еврейскогоприсутствия сектор Газы. Но неужели это преступление перед собственным народом могло остаться безнаказанным? Неужели та сила, которая стоит выше всех государственных и человеческих установлений, могла не проявить себя, как проявляла всегда в тяжелые для евреев времена? Достаточно проследить за судьбой инициаторов плана «одностороннего урегулирования», чтобы понять: лозунг «не позволим, не простим!», с которым «оранжевые» в 2005-м выступали против планов правительства, справедлив и сейчас. Возможно, их слова были услышаны свыше… Как сложились судьбы тех, кто придумал план освобождения Газы от еврейского присутствия, и тех, кто в осуществлении участвовал? Премьер-министр Ариэль Шарон. Больше года пребывает в коме, не реагируя на происходящее (в том числе и по его вине) во внешнем мире. Его можно пожалеть и пожелать выздоровления, но, похоже, силы, медицине неподвластные, уже приняли свое решение… Впрочем, если бы не болезнь, его настигла бы иная кара: за свои финансовые прегрешения он еще до болезни стал объектом уголовного преследования. Скорее всего, получил бы тот же приговор, что и однин из его сыновей, Омри. Тюрьма — далеко не лучший исход такой долгой и в прошлом наполненной подвигами жизни… Нынешний премьер-министр Эхуд Ольмерт. Всеми силами помогавший Шарону продвигать план отступления, придя к власти, он в первый же день обещал продолжить «одностороннее урегулирование» и в ближайшее время освободить от еврейского присутствия еще несколько областей в Иудее и Самарии. От этих планов Ольмерту пришлось, к счастью, отказаться: после проигранной войны с «Хизбаллой» преступные планы дальнейшего отступления непопулярны настолько, что даже премьер-министр вынужден считаться с общественным мнением. Сейчас Ольмерт под следствием, и можно ожидать, что в достаточно обозримом будущем не только лишится премьерского кресла, но и отправится в тюрьму за финансовые махинации с недвижимостью и многочисленные незаконные политические назначения. Далеко не лучший исход карьеры, да и всей жизни… Президент Моше Кацав. Достаточно влиятельный, чтобы остановить начавшийся уже процесс отступления, он не облечен существенной властью. Однако, скажи он хоть слово против «плана размежевания», это, безусловно, повлияло бы, и не только на общественное мнение, но и на все структуры власти. Но Моше Кацав промолчал. И ведь сказано: с молчаливого согласия и вершатся беззакония… Сейчас Моше Кацав обвиняется в тяжком преступлении, несовместимом ни с его высокой должностью, ни с достоинством мужчины. Ему придется оставить президентский пост до срока, покинуть резиденцию, терпеть обвинения и насмешки в свой адрес. Даже если суд ограничится условной мерой наказания (что маловероятно) и не отправит бывшего президента в тюрьму, репутация и карьера его погублены окончательно. Бывший министр юстиции Хаим Рамон. Один из вдохновителей не только плана «урегулирования», но и потерпевших крах ословских соглашений. Именно он в дни, когда национальный лагерь выступал против этих договоренностей, руководил подавлением народноых волнений. Сейчас он под судом за сексуальные домогательства — его политическая карьера рухнула. Рамону никогда не быть не только министром, но вряд ли его изберут и в кнесет. Бывший начальник Генерального штаба, генерал Дан Халуц. С первого дня пребывания в должности во всем помогал Шарону, разрабатывал планы, которыми руководствовалась армия, подавляя в 2005-м народные волнения и выступления «оранжевых». Это он послал армию воевать против собственного народа. Не потому ли эта армия, так и не оправившаяся после шока Гуш-Катифа, не сумела нанести «Хизбалле» окончательного и сокрушительного поражения? Что ж, Халуц тоже поплатился за пособничество планам Шарона — ему пришлось оставить свой пост, и армейская его карьера завершилась так же бесславно, как у предыдущих деятелей. И наконец, теперь уже бывший Генеральный инспектор полиции Моше Каради, руководивший избиением поселенцев в секторе Газы, Иудее и Самарии и при разгроме Амоны. Карьера его завершилась столь же бесславно. Отстранен от должности и обвинен в многочисленных правонарушениях — беспрецедентный случай даже для нынешнего Израиля, где коррупция стала нормой… Шесть политических судеб — по-разному (но по сути — одинаково) завершившихся. Шесть ответов на простой вопрос: будут ли наказаны те, кто подвергает страну унижению? Да, наказание свершилось. Оно было так же неотвратимо, как восход солнца. Пусть подумают об этом те, кто еще не дошли до вершин власти, кому дано будет завтра определять судьбу страны. И народ Израиля пусть тоже подумает, ибо сказано: каждый народ заслуживает своих правителей. Фото Ильи Гершберга