Чисто еврейская месть

– Шимон! – крикнула Лайза.

Шимон молчал, и Лайза, бросив на пол дорожную сумку, направилась в спальню. Если муж способен спать при таком разгроме?!

Он действительно спал – но мертвым сном, и это было видно с первого взгляда, потому что постель была в крови, а пустой взгляд Шимона устремлен в потолок.

Лайза закричала не своим голосом и потеряла сознание. Соседи прибежали на вопль, они же вызвали полицию.

– Стреляли, вероятно, из пистолета с глушителем, – тихо сказал старшему инспектору Берковичу эксперт-криминалист Рон Хан после того, как осмотрел тело. – Никто ведь не слышал выстрела?

Беркович покачал головой.

– И людей, выносивших вещи, никто не видел тоже, – сказал он. – Странное дело. Когда, ты говоришь, он умер?

– От семи до десяти часов назад.

– То есть между десятью вечера и часом ночи, верно?

– Именно так, – кивнул эксперт.

– Тогда непонятно, почему грабителей никто не видел, – сказал Беркович. – Выход из этого блока один – если, конечно, преступники не полезли на крышу...

– С видеомагнитофоном и севрским сервизом? – удивился Хан.

– Да, с сервизом по крышам не побегаешь... Значит, вышли на улицу – а там до двух часов было людно, в кафе напротив сидят допоздна. По словам Орена Лугаси, хозяина, он закрыл заведение в 2:15. Троих посетителей я уже опросил – они из соседнего дома. Сейчас допрошу еще несколько человек – это завсегдатаи. Все в один голос утверждают, что никто из чужих не входил в подъезд и не выходил из него. Не говоря уж о том, чтобы кто-нибудь выносил вещи. Не было такого.

– Что значит – не было? – нахмурился Хан. – Вещи-то исчезли. Вынести сервиз в кармане никто не мог. Не говоря уже о видеомагнитофоне.

– Лугаси утверждает, что постоянно держал подъезд в поле зрения. Никакие подозрительные личности с сумками не выходили. Он стоял за стойкой, а стойка прямо напротив подъезда. Хочешь – не хочешь, а подъезд все время в поле зрения.

– И хозяин никуда не отлучался?

– По его словам, не дольше, чем на минуту – другую. Кстати, он неоднократно и в подъезд заходил – там, в подвале, у него небольшой склад.

– Заключение получишь вечером, – заявил эксперт. – Потряси свидетелей, Борис. Кто-то обязательно должен был видеть. Не невидимки же разгром в квартире устроили!

Разгром устроили, конечно, не невидимки, но, тем не менее, никто из посетителей кафе грабителей не видел. В этом заведении не распивали крепких напитков – сидели, спорили до хрипоты, ели шварму, фалафель и салаты, пили соки и минеральную воду.

– Пойми, инспектор, – твердил некий Арон Брумель, проводивший в кафе практически все вечера. Вчера он ушел одним из последних, после его ухода Лугаси принялся заносить стоявшие на улице столики. – Пойми, мы знаем всех, кто живет в этом доме. И Шимона тоже, конечно, знаем... знали. Никто из посторонних в дом не входил, можешь поверить, я бы точно увидел.

– А не посторонние? – спросил Беркович. – Кто-то входил в дом, выходил из него. Посторонних не было – допустим. А из своих?

– Тоже никого, – подумав, заявил Брумель. – После полуночи – точно никто не входил и не выходил. А до... Пришла Авиталь, она живет в третьей квартире, приятная девушка – должно быть, на вечеринке была. Ее молодой парень привез на машине. Проводил до подъезда и уехал, в дом не входил. Еще... Да, вернулись Илан с Бертой. Вошли и больше не выходили. Вот и все, пожалуй.

Беркович кивнул. Показания Брумеля совпадали с тем, что рассказали другие посетители кафе «У Сары». Но, черт возьми, выводы экспертизы тоже невозможно было оспорить! Могли ли слова двух десятков независимых свидетелей перевесить строго научное заключение о времени смерти жертвы?

Размышляя об этом странном преступлении, Беркович дошел даже до того, что предположил: а вдруг Шимона убил и квартиру ограбил кто-то из соседей? Тогда понятно, почему посетители кафе не видели грабителей, выносивших вещи: их вынесли из одной и занесли в другую квартиру. Вполне здравая идея, но старшему инспектору все-таки пришлось от нее отказаться. Все соседи были приличные люди – бизнесмен, известный писатель, третий владел магазином на Алленби, – и просто нелепым выглядело предположение, что кто-то из них мог заняться грабежом в собственном подъезде. Да еще и убийством не побрезговал.

– Убить Шимона! – восклицал, воздевая руки, известный писатель Арик Шапиро. – Его все обожали! И его, и его жену – замечательные люди. А вынести видеомагнитофон – это, извините, просто бред! В доме живут состоятельные люди, у каждого по два видеомагнитофона, а у меня так вообще три и три телевизора – все, знаете ли, хотят смотреть свои программы.

– Если у вас такая состоятельная публика, – сказал Беркович, – почему дверь подъезда не запирается? Каждый может войти...

– Запирается, конечно!.. – возмутился Шапиро. – Но эти электронные замки – они такие ненадежные... Каждый месяц портятся. Вот и вчера тоже.

– А все остальное время...

– В подъезд можно войти, если знаешь код или имеешь ключ, – сказал Шапиро. – Ну и конечно, если позвонишь по интеркому в нужную квартиру. Надеюсь, что сегодня замок уже починят.

– Во всяком случае, – заметил Беркович, – убийце не пришлось взламывать замок, чтобы войти в подъезд.

– Получается так, – нахмурился писатель. – Наверное, он знал, что замок опять испортился...

– От кого он мог это узнать? – задумчиво произнес Беркович, на что Шапиро ответил:

– Вы сначала скажите, кто это сделал, а тогда можно будет выяснить источник информации.

– Справедливо, – вздохнул Беркович.

Под вечер, когда у старшего инспектора уже распухла голова от множества проведенных допросов и разговоров, не давших никакого результата, он спустился в лабораторию к Хану и пожаловался, что нет ни одной стоящей улики.

– Ты даже отпечатков пальцев не нашел, – посетовал Беркович.

– Нет, – покачал головой Хан. – Убийца был в перчатках. С отпечатками сейчас вообще туго – все умными стали...

– И противоречие со временем убийства никак не могу разрешить, – продолжал Беркович. – Каким образом грабителям удалось вынести вещи под взглядами десятков человек? Невидимки какие-то...

– Послушай, – сказал Хан, – ты же прекрасно знаешь, как решаются такие противоречия.

– Теоретически, – кивнул старший инспектор. – Разнесение противоречивых факторов во времени. Убийство произошло в одно время, грабеж – в другое. Но ведь и убийцу никто не видел!

– Остается один человек, который входил и выходил на глазах у всех, – произнес Хан.

– Ты имеешь в виду хозяина кафе «У Сары»? Да, он входил и выходил – там ведь у него склад.

– Вот именно, – усмехнулся эксперт. – Он приносил со склада коробки с напитками и другие вещи. В любую из них мог положить и сервиз, и видеомагнитофон.

– Но зачем? – удивился Беркович.

– В кафе ты обыска, конечно, не проводил?

– Мне и в голову не пришло... А сейчас, скорее всего, уже и бессмысленно – если он убийца, то давно вывез все улики. Погоди... Если он хотел убить Шимона, то мог сделать это в любое время – ведь у него был ключ от подъезда!

– Да? И навлечь на себя подозрения?

– Ты прав, он должен был дождаться, когда замок испортится, раз уж такое неоднократно случалось... Пожалуй, я займусь этим типом. Черт возьми, на него я бы подумал в последнюю очередь!..

– …Он действительно убийца, – рассказывал старший инспектор своему приятелю Рону Хану на следующее утро, после того, как закончился первый допрос, продолжавшийся всю ночь. – И с Шимоном у него были давние счеты. Женщина. Шимон женился на Лайзе, а до этого, три года назад, она встречалась с Лугаси. Да, они люди не первой молодости, но разве любят только в восемнадцать? Лугаси купил это кафе после того, как здесь поселились Шимон с Лайзой. Вел себя Лугаси тихо, супругам не докучал, а сам обдумывал убийство...

– Почему она сразу не сказала тебе о хозяине кафе? – спросил Хан.

– Лайзу тоже сбило с толку ограбление. Действительно, не станет же Лугаси грабить квартиру любимой женщины! Особенно, зная, что она просто обожала этот севрский сервиз.

– Сервиз, кстати, нашли?

– Осколки. Вот на чем Лугаси выместил свою злость! Шимона он убил, а Лайзе отомстил таким вот образом.

– Чисто еврейская месть, – со вздохом заключил эксперт.