Декларация Бальфура 90 лет спустя

Историки и по сей день не пришли к единому мнению, что же подвигло правительство Великобритании открыто выступить в поддержку сионистских устремлений? Наиболее эмоциональные объяснения опираются на воспоминания главы британского кабинета Дэвида Ллойд Джорджа, который в своих «Военных мемуарах» писал, что предлагал присудить лидеру сионистов д-ру Хаиму Вейцману, выдающемуся ученому, решившему столь необходимую тогда проблему ацетона, какое-либо почетное звание, но тот отказался. Ллойд Джордж тогда спросил его: «Неужели мы не можем ничего сделать в знак признательности за услугу, которую вы оказали стране?» Вейцман ответил: «Да, я бы хотел, чтобы вы сделали что-либо для моего народа». Эта фраза и послужила, как утверждал Ллойд Джордж, «ключом и первоисточником» Декларации Бальфура.

Возможно, это эмоциональное обстоятельство и не стоит сбрасывать со счетов. И все же одна из основных причин появления этого документа обусловлена реальными военными обстоятельствами, которые сложились на Ближнем Востоке в период Первой мировой войны.

Декларация Бальфура была написана и обнародована в условиях приближающегося конца Османской империи, которая еще с XVI столетия владела Палестиной. В свою очередь Страна Израиля — Эрец Исраэль имела особую значимость для Британской империи. Два пути, которые вели к «жемчужине в короне» этой империи — Индии — вплотную примыкали к Палестине. Один из них проходил через Египет и Суэцкий канал, другой — через Сирию, Ирак и Персидский залив. Британия была крайне заинтересована в том, чтобы не допустить распространения влияния на этот район ее главного врага той поры — Германии. Признавая интересы своей союзницы Франции, англичане, тем не менее, стремились воспрепятствовать и ее закреплению в Палестине.

Отсюда становится понятен еврейский фактор: в сионистском движении Британия хотела видеть союзника и проводника своих интересов. Для этого нужно было открыто, на весь мир, заявить о готовности поддержать создание еврейского национального очага в Палестине.

В Декларации использовалось понятие «national home», которое можно перевести и как «национальный очаг», и как «национальный дом». При этом стоит отметить, что английский истеблишмент явно переоценивал влияние еврейства в тот период. Хотя Декларация Бальфура была формально адресована лорду Ротшильду, реально она обращена к двум самым большим еврейским общинам того времени: евреям США и России. Британские политики были уверены, что евреи в этих странах влиятельны и поддерживают сионизм.

Одним из основных мотивов принятия Декларации Бальфура было стремление повлиять на Россию, в которой после Февральской революции еще более усилились настроения и политические силы, выступавшие за выход страны из войны и заключение сепаратного мира с Германией. Подобное развитие событий означало окончание войны на восточном фронте и сосредоточение германских войск на других фронтах. В результате театр военных действий был полностью перенесен на Запад, что резко ослабило страны Антанты.

Некоторые политические деятели Британии были уверены, что после свержения самодержавия евреи в России представляют серьезную политическую силу, способную заставить Временное правительство продолжать непопулярную в народе войну. Кроме того, поскольку Временное правительство признало легитимность сионистских устремлений, британская декларация могла бы оправдать в глазах демократической России удерживание Палестины под британским контролем. Однако вследствие случайного стечения обстоятельств обнародование Декларации Бальфура и Октябрьская революция произошли почти в одно и то же время: в первую неделю ноября 1917 г.

В начале 1918 г. большевистское правительство России официально отказалось от дальнейшего участия в войне и заключило Брестский мир с Германией.

Некоторые историки в последнее время обратили внимание еще на одно обстоятельство. Принятие Декларации было необходимо Британии, дабы заручиться поддержкой евреев в самой Палестине. Важно было не допустить распространения немецкого и турецкого влияния на еврейскую общину Палестины. Ведь в 1917 г. победа войск союзников не воспринималась как нечто само собой разумеющееся. Весьма распространенным в политических и дипломатических кругах было убеждение, что мировая война в лучшем случае закончится мирным соглашением между противостоящими друг другу воюющими сторонами. В связи с многочисленными заявлениями обеих сторон о праве народов на самоопределение, на предстоящей мирной конференции голос сионистов мог бы сыграть решающую роль в вопросе о том, под чьей властью после окончания войны будет находиться такой важный регион как Палестина.

Тем временем, когда известие о Декларации Бальфура достигло России, в консервативных и антисемитских кругах возникло подозрение, что англичане собираются устроить «еврейское царство на Святой Земле». Растерянность и негодование витали в атмосфере заседания Православного Палестинского общества в Петрограде в декабре 1917 г. Некоторые его члены вполне серьезно допускали, что передача евреям Палестины приведет к тому, что христиане могут фактически лишиться святых мест. «Как бы нам не пришлось получить еврея со своими длинными пейсами, в лапсердаке, со связкой ключей, открывающего за золотой заветные двери Святогробского Храма», — заявил один из ораторов. Увы, таковы были представления о сионизме у части российского общества. Они не изменились и сегодня.

Российские сионисты при первом же сообщении о Декларации в своем экстренном выпуске в органе ЦК сионистской организации России «Рассвет» публикуют по-английски и в русском переводе Декларацию Бальфура. Одновременно Центральный комитет сионистской организации в России напечатал обращение «К еврейскому народу». Восторженно приветствуя декларацию Великобритании, центральный печатный орган сионистов писал: «Свои материальные и духовные сокровища несите на… создание нового храма — храма национального счастья и свободы. В этом храме должны царствовать демократические начала… Свободная Иудея не посягнет на права других наций, других вер. Мы слишком долго терпели национальный и религиозный гнет, чтобы отбросить всякую мысль о нем при создании нашей еврейской государственности». В Москве, Петрограде, Одессе и многих других городах и странах мира прошли праздничные манифестации, митинги и Б-гослужения в поддержку решения британского правительства. Один из очевидцев свидетельствовал: «Невозможно описать радость, которая охватила еврейские массы по всей стране… 6 ноября состоялась невиданная еврейская демонстрация в Киеве… С раннего утра тысячи евреев, одетые в праздничную одежду, с сионистскими флагами направились к университету… Все балконы еврейских домов были украшены в белые и голубые цвета…»

На состоявшихся тогда же выборах в Учредительное собрание сионисты получили большинство голосов. На этот успех в значительной степени повлияло обнародование Декларации Бальфура.

Показательно, что в то время, когда Великобритания сообщила о Декларации, Палестина еще была в границах Османской империи. Однако военная кампания для Великобритании проходила очень успешно. Уже 9 декабря 1917 г. войска британского экспедиционного корпуса генерала Эдмунда Алленби освободили Иерусалим.

В 1918 г. Декларация Бальфура была признана Францией, Италией и США. В 1920 г. Великобритания добилась утверждения Декларации на конференции союзников в Сан-Ремо, а в 1922 г. она была включена в текст мандата Великобритании на управление Палестиной, утвержденного Лигой Наций. Декларация тем самым получила официальный международный статус и оказала значительное влияние на историю подмандатной Палестины.

Но основной решающий ход был за евреями. Для сионистского движения начался новый этап: полная драматизма борьба за осуществление этого документа на практике. Она продолжалась все 30 лет британского правления в Палестине. Вплоть до 14 мая 1948 г., когда англичане спустили свой флаг в Иерусалиме, а уже через несколько часов была обнародована другая, на этот раз еврейская Декларация независимости Государства Израиль.