Ирина Любавина: «Я еще могу набедокурить…»

Дом с «богатой» историей

Я родилась на Земляном Валу (в то время — улица Чкалова), в доме семь, имеющем свою историю. Некий человек по фамилии Фокин приехал из деревни в Москву, устроился работать ассенизатором и на этом деле очень разбогател. Серебряные ложечки, золотые колечки — мало ли что можно было найти при такой работе. Разбогател настолько, что построил в Москве несколько домов. Строительство нашего дома он заказал ни много ни мало самому Нирнзее — модному в начале XIX века архитектору доходных домов. После революции Фокин жил в этом же доме — в многонаселенной коммуналке на первом этаже.

«Дела давно минувших дней, преданья…»

Моя бабушка Анна Львовна Черняк после революции пришла в этот дом с ордером и «уплотнила» семью Шмаковых, занимавших большую квартиру на третьем этаже. Глава семейства Владимир Алексеевич Шмаков был инженером-путейцем, а также членом Братства розенкрейцеров и считался одним из идеологов этого тайного общества.. В начале 1920-х годов семья Шмаковых из советской России бежала, то есть нелегально перешла границу. В конце 1930-х годов бабушкина подруга тетя Рика — Ревека Львовна Гинцбург, которая работала во внешней разведке, по делам службы находилась в Берлине. Там она как-то взяла такси, за рулем которого оказался… Владимир Алексеевич Шмаков.. Они, естественно, были знакомы по московской жизни. В Берлине, когда она случайно села в его машину, он узнал ее. Они поняли друг друга с полувзгляда — он мог ее выдать, но не сделал этого. Позднее, насколько я знаю из соответствующей литературы, Шмаков уехал в Латинскую Америку.

Все эти рассказы я слышала с детства и также с детства знала, что Владимир Алексеевич — сын того Шмакова, который выступал обвинителем на процессе по делу Бейлиса и был автором ряда книг по антисемитизму.

За стенкой с Лёней Якубовичем

У бабушки с дедушкой были две дочери. Когда они вышли замуж, то 18-метровую комнату, где прошло детство сестер, перегородили пополам. В одной половине жили старшая сестра Римма с мужем и сыном Лёней — будущим известным шоуменом Леонидом Якубовичем, а в другой — мама, папа и я. Бабушка с дедушкой занимали вторую — проходную комнату. В этой комнате, когда я пошла в школу, бабушка в течение нескольких лет накануне 1 сентября собирала ребят со всего двора — примерно моих ровесников — и устраивала веселый детский праздник.

Сестры были врачами. Лёнина мама, Римма Семеновна, — гинекологом, моя, Нина Семеновна, — педиатром. Быть знакомыми с врачами таких профессий впоследствии оказалось очень удобным для жен Лёниных друзей и для моих подруг, которые в полной мере ощущали тепло и заботу Риммы и моей мамы.

Первое знакомство с Московским университетом

К тому времени, как я родилась, в квартире было около двадцати жильцов. Лучше всего я помню Марию Моисеевну Ботвинник — доктора химических наук, заведующую лабораторией на химфаке МГУ. Насколько я знаю, она считалась пионером в области синтеза белка, в начале 1950-х годов занималась проблемой ДНК. Столетие со дня ее рождения не так давно отмечали на факультете. Но, к своему большому удивлению, в Интернете я не обнаружила о ней ни слова. Хорошо и разносторонне образованная, обаятельная, она уделяла мне много внимания и как-то раз взяла меня, пятилетнюю, с собой на работу. В лаборатории мне показывали всякие «чудеса», вроде тех, когда жидкость разного цвета из двух пробирок сливается в третью пробирку и появляется жидкость какого-то совсем другого цвета… Но больше всего, по рассказам взрослых, меня потрясло не это, а два слова — Университет и Студенты. Кто же знал, что я буду учиться в этом же университете, правда, на филологическом факультете.

Мои учителя

Филфак, как известно, дает образование, но не профессию. Так что я училась еще на разных курсах, пока не остановилась на профессии редактора. У меня были прекрасные учителя уже непосредственно на работе. Это Галина Сигизмундовна Шварц и Изора Владимировна Петровская, которая давно живет в Калифорнии. Им сейчас уже за 80, я их помню, люблю и желаю им здоровья и бодрости.

Сайт «Одноклассники»? Он нам не нужен

Лучшие годы моей жизни, с 12 до 20 лет, прошли на Арбате. Самые близкие друзья, которые со мной рядом и в радости, и в горе, — это мои одноклассники по арбатской школе. Нам не нужен популярный ныне интернетовский сайт «Одноклассники», потому что мы всю жизнь поддерживаем тесные отношения и всегда в курсе дел друг друга. Кроме школьных друзей, я до сих пор общаюсь с подругой по пионерскому лагерю, с которой мы познакомились, когда мне было 13 лет.. Кстати сказать, я очень любила бывать в пионерлагерях, там, как мне казалось, была очень разнообразная и интересная жизнь. И еще мне важно отметить, что большое место в моей жизни всегда занимали родители моих друзей.

Кругом одни евреи

В 1993 году я пришла на работу в «Международную еврейскую газету» — это были уже другие люди, другие отношения и другие проблемы. С тех пор вот уже 15 лет я сотрудничаю с разными еврейскими изданиями. Сейчас основное место моей работы — газета Российского еврейского конгресса «Еврейские новости».

Размышления о юбилее

Юбилей — это точка перехода из одного возрастного состояние в другое. Страшноватого перехода.. Но мне кажется, говоря словами Осипа Мандельштама, что «я еще могу набедокурить на рысистой дорожке беговой»…