Абзац¶
5 декабря 2008
4558
Философ Мозес Мендельсон (1729–1786) имел право жительства в Берлине только потому, что работал бухгалтером у какого-то еврея.
– Позор, — сказал как-то ему знакомый, — что такой человек, как вы, должен работать у такого ничтожества.
Мендельсон ответил:
– Это в порядке вещей. Если бы я был хозяином, то не смог бы использовать его как бухгалтера.
* * *
Банкир Карл Фюрстенберг (1850–1933) о жене министра финансов, которая появилась на балу глубоко декольтированная:
– Она напоминает мне своего мужа. Тот всегда приходит ко мне с непокрытым дефицитом.
* * *
Фюрстенберг:
– Все акционеры — глупые и нахальные. Глупые — потому, что доверяют свои деньги чужим людям. Нахальные — потому, что за свою глупость еще хотят иметь проценты.
* * *
Фюрстенберг:
– Чистый доход — та часть общего дохода, которую хозяин при всем своем желании не может скрыть от акционеров.
* * *
Королева Виктория спрашивает у своего премьер-министра Бенджамина Дизраэли:
– Какая разница между несчастным случаем и несчастьем?
– Ваше Величество, если, к примеру, Гладстон (его политический противник) упадет в море — это будет несчастный случай. Если же его кто-либо спасет — это уже будет несчастье.
* * *
Генрих Гейне:
– Основную армию врагов Ротшильда составляют те, кто ничего не имеет; все они думают: «Чего нет у нас, есть у Ротшильда». К ним присоединяется толпа тех, кто потерял состояние; вместо того чтобы отнести потерю за счет собственной глупости, они обвиняют в пронырливости тех, кто сохранил свое состояние. Чуть у кого иссякли деньги, он становится врагом Ротшильда.
* * *
Двое братьев получали ежегодное вспомоществование от барона Ротшильда — по 100 марок каждый. Наконец один из них умер. Оставшийся в живых приходит за вспомоществованием, кассир дает ему 100 марок.
– А почему не 200?
– Но ведь ваш брат умер.
– Простите, но кто, собственно, наследник моего брата? Я или барон Ротшильд?!
* * *
Кон с супругой возвращаются после званого ужина у Ротшильдов.
– Да, — говорит Кон, — это уже не те Ротшильды, что раньше: играют вдвоем на одном фортепьяно!
Объявление в венских газетах: «Требуется учитель игры на фортепьяно для детей барона Ротшильда, знающий английский и французский языки». На другой день во дворце Ротшильдов появляется оборванный галицийский еврей:
– Я по объявлению.
Секретарь Ротшильда смотрит на него удивленно:
– Простите, а вы владеете английским?
– Нет.
– А французским?
– Нет.
– Ну хоть на фортепьяно-то вы играете?
– Нет.
– Зачем же вы пришли?
– Я пришел сообщить барону Ротшильду, чтобы он на меня не рассчитывал.
* * *
– Вы должны мне три тысячи.
– Вот вексель на всю сумму. Выписан на очень надежную фирму.
– На какую же?
– На фирму Ротшильда.
– А где его подпись?
– Подпись? Уж кому-кому, а Ротшильду можно верить на слово!
* * *
Дядя Генриха Гейне был богатым банкиром. Поэт давал этому такое объяснение:
– Моя мать увлекалась стихами, и ее сын стал поэтом. Мать дяди Соломона с удовольствием читала повести о разбойниках, и ее сын стал банкиром.
* * *
Перед революцией 1918 года в Германии хозяин обычно обращался к служащим по фамилии. После революции служащие банкира Фюрстенберга пришли к нему с требованием, чтобы теперь он называл их «господин такой-то».
– С удовольствием, — ответил Фюрстенберг. — Но вас я попрошу обращаться ко мне просто по фамилии, ведь должно же быть какое-то различие между нами.
* * *
Вильгельм I, король Пруссии, во время пребывания в Бреславле в разговоре с раввином Тиктином сказал:
– У меня о вас приятные воспоминания. Как дела?
– Ну как сказать, Ваше Величество: еще живем.
– Позор, — сказал как-то ему знакомый, — что такой человек, как вы, должен работать у такого ничтожества.
Мендельсон ответил:
– Это в порядке вещей. Если бы я был хозяином, то не смог бы использовать его как бухгалтера.
* * *
Банкир Карл Фюрстенберг (1850–1933) о жене министра финансов, которая появилась на балу глубоко декольтированная:
– Она напоминает мне своего мужа. Тот всегда приходит ко мне с непокрытым дефицитом.
* * *
Фюрстенберг:
– Все акционеры — глупые и нахальные. Глупые — потому, что доверяют свои деньги чужим людям. Нахальные — потому, что за свою глупость еще хотят иметь проценты.
* * *
Фюрстенберг:
– Чистый доход — та часть общего дохода, которую хозяин при всем своем желании не может скрыть от акционеров.
* * *
Королева Виктория спрашивает у своего премьер-министра Бенджамина Дизраэли:
– Какая разница между несчастным случаем и несчастьем?
– Ваше Величество, если, к примеру, Гладстон (его политический противник) упадет в море — это будет несчастный случай. Если же его кто-либо спасет — это уже будет несчастье.
* * *
Генрих Гейне:
– Основную армию врагов Ротшильда составляют те, кто ничего не имеет; все они думают: «Чего нет у нас, есть у Ротшильда». К ним присоединяется толпа тех, кто потерял состояние; вместо того чтобы отнести потерю за счет собственной глупости, они обвиняют в пронырливости тех, кто сохранил свое состояние. Чуть у кого иссякли деньги, он становится врагом Ротшильда.
* * *
Двое братьев получали ежегодное вспомоществование от барона Ротшильда — по 100 марок каждый. Наконец один из них умер. Оставшийся в живых приходит за вспомоществованием, кассир дает ему 100 марок.
– А почему не 200?
– Но ведь ваш брат умер.
– Простите, но кто, собственно, наследник моего брата? Я или барон Ротшильд?!
* * *
Кон с супругой возвращаются после званого ужина у Ротшильдов.
– Да, — говорит Кон, — это уже не те Ротшильды, что раньше: играют вдвоем на одном фортепьяно!
Объявление в венских газетах: «Требуется учитель игры на фортепьяно для детей барона Ротшильда, знающий английский и французский языки». На другой день во дворце Ротшильдов появляется оборванный галицийский еврей:
– Я по объявлению.
Секретарь Ротшильда смотрит на него удивленно:
– Простите, а вы владеете английским?
– Нет.
– А французским?
– Нет.
– Ну хоть на фортепьяно-то вы играете?
– Нет.
– Зачем же вы пришли?
– Я пришел сообщить барону Ротшильду, чтобы он на меня не рассчитывал.
* * *
– Вы должны мне три тысячи.
– Вот вексель на всю сумму. Выписан на очень надежную фирму.
– На какую же?
– На фирму Ротшильда.
– А где его подпись?
– Подпись? Уж кому-кому, а Ротшильду можно верить на слово!
* * *
Дядя Генриха Гейне был богатым банкиром. Поэт давал этому такое объяснение:
– Моя мать увлекалась стихами, и ее сын стал поэтом. Мать дяди Соломона с удовольствием читала повести о разбойниках, и ее сын стал банкиром.
* * *
Перед революцией 1918 года в Германии хозяин обычно обращался к служащим по фамилии. После революции служащие банкира Фюрстенберга пришли к нему с требованием, чтобы теперь он называл их «господин такой-то».
– С удовольствием, — ответил Фюрстенберг. — Но вас я попрошу обращаться ко мне просто по фамилии, ведь должно же быть какое-то различие между нами.
* * *
Вильгельм I, король Пруссии, во время пребывания в Бреславле в разговоре с раввином Тиктином сказал:
– У меня о вас приятные воспоминания. Как дела?
– Ну как сказать, Ваше Величество: еще живем.
Комментарии:
Добавить комментарий:
Добавление пустых комментариев не разрешено!
Введите ваше имя!
Вы не прошли проверку на бота!