От истории Земли — к истории еврейского народа

– Давид Иосифович, расскажите, пожалуйста, о своей семье. 
– Я родился в Мозыре, в большой еврейской семье. Оба деда были сапожниками и жили в маленьких местечках, в пределах «черты оседлости», в Белоруссии. Вообще фамилия Гарбар на старонемецком означает «кожевенник, дубильщик». Так вот, насколько я знаю, все мои предки были дубильщиками, закройщиками по коже, сапожниками. Дед Давид, в память о котором назвали меня, погиб во время революции. Легенда гласит, что когда он плыл на барже по делам, на корабль напали бандиты Булак-Булаховича. Узнав, что дед еврей, они попытались сбросить его в воду и утопить. Но он схватил одного из нападавших за глотку (а руки у сапожников крепкие) и вместе с ним бросился в воду. Так они и утонули вместе — палач и жертва. Очень теплые воспоминания сохранились о бабушке, которую звали Хая-Рива Давидовна. Она была добра к нам, внукам, баловала нас. 
– А ваша мама?
– У мамы Беллы была непростая судьба. Ей в 14 лет подделали документы, приписав 2 лишних года с тем, чтобы она смогла пойти работать. Она воспитывалась в детском доме, как и многие в то время, была рьяной комсомолкой. Папа любил вспоминать, как он впервые увидел маму в кожаной куртке и красной косынке и сразу влюбился. От ужасов 1937 года ее спасло мое рождение (она родила меня в 1935 году и на это время отошла от активной комсомольской деятельности). Когда уже в первые годы перестройки я приезжал с мамой из Ленинграда в Минск, она, видя новые названия улиц, переименованных в честь первых комсомольцев — жертв сталинских репрессий, вспоминала имена своих сподвижников. Мама всю жизнь работала: в мирное время в разных медицинских учреждениях, а в войну — на военных заводах. В 1991 году они с отцом и с семьей брата репатриировались в Израиль. Сейчас мамы и папы уже нет, они похоронены на кладбище Беэр-Шевы. 
– Как ваш отец повлиял на то, что вы сделали блестящую научную карьеру?
– Папа, сам так и не получивший высшего образования, всю жизнь был фанатиком знаний. Он начал собирать нашу первую послевоенную библиотеку, давал мне деньги на книги. Самым уважительным определением папы было: «Он ученый!» Может быть, именно поэтому мой младший брат Исаак и я стали докторами наук. Брат с женой живут сейчас в Израиле. Он — профессор университета им. Бен-Гуриона в Беэр-Шеве, а с недавних пор читает лекции еще и в Тель-Авивском университете. 
– Когда вы осознали свою принадлежность к еврейскому народу?
– Осознание того, что я еврей, было всегда, а вот понимание, что это такое — быть евреем — пришло с годами. В школе иногда «обзывали». Но за такое нередко следовал удар в морду. Тем более что в моей минской 4-й средней мужской школе имени товарища Кирова нас, еврейских мальчиков, было немало. Причем к силе и ум был впору. Я горжусь тем, что из десяти выпускников-медалистов в нашем классе евреев было большинство. Тем не менее в 1953 году меня с золотой медалью не приняли в минский политех, объяснив отказ «ошибкой» в заявлении. А когда я подал заявление в университет, в приемной комиссии намекнули, что на истфак подавать не следует, ну разве что на геолого-географический. Так я и сделал. И не жалею.
– А каково оно — быть евреем-геологом? 
– На геологических путях-бездорожьях проблем с «пятым пунктом» не возникало. Там, где надо было по-настоящему трудиться, бороться за выживание и работать на результат, анкетные графы со всей очевидностью превращались в рядовую фикцию. Надеюсь, не нужно объяснять, кто такой академик Ферсман, и кем он был для советской геологической науки. А в начальство, в партию, в контору я никогда не рвался — мне было интересно изучать природу Земли, страны. Кандидатскую, а потом и докторскую диссертации я защитил, невзирая на «пятый пункт». К тому времени я достиг заметных высот и в геологических, и в научных кругах.
– Почему вы, тем не менее, приняли решение уехать в Германию?
– К тому времени в Германии уже жили сыновья, внуки и внучки… Жена после выхода на пенсию очень тосковала без них. Я, может быть, и не самый хороший муж, но видеть, как она страдает, не мог. Вот и решились мы на отъезд. Иногда немного жалко недоделанных работ по тектонике, которой была посвящена моя докторская диссертация, по внедрению синергетики в геологию. Впрочем, это когда-нибудь кто-нибудь еще доделает. А я, в общем, не жалею о сделанном выборе. 
– Как, по-вашему, повлияла историческая манкуртизация народов СССР и евреев, в частности, на формирование последующих поколений?
– Знаете, кто-то мне рассказывал, что Станиславский как-то спросил одного из своих учеников, с чего начинается полет птицы. И когда ученик не смог ответить, сказал: полет начинается с того, что птица становится гордой, распрямляет крылья. И летит… Так и человек. Пока он не знает своей истории, пока он не становится гордым за свой народ, за его прошлое, — он не сможет ни сам «полететь», ни уважать «полет» других людей. А значит, будет их бояться. И свой страх будет прятать в оболочку ксенофобии, ненависти и злобы.
– Вы — доктор геолого-минералогических наук. С чем связан ваш интерес к еврейской истории и традиции?
– Я всегда интересовался историей. Параллельно с работой в своей научной области в свободное от работы время читал книги по истории. Когда свободного времени стало больше и расширились возможности изучать историческую литературу, я попытался внедриться в мир моих предков — древних жителей Иудеи. Этому способствовало и мое первое посещение Израиля. Там жили мои родители и брат с семьей. Это было незабываемо! Первым «путеводителем» на пути познания еврейской истории стали книги Иосифа Флавия. Я влюбился в этого человека — историка, патриота своего народа. А через Иосифа Флавия пришел к Торе.
– Расскажите о вашем опыте публицистики и поэзии на библейские темы.
– Когда я соприкоснулся с историей моего народа и попытался обсудить некоторые ее аспекты со своими знакомыми, то с удивлением и огорчением увидел, что большинство из них практически ничего не знает ни о прошлом народа Книги, ни о связях этого прошлого с настоящим. И тогда я решил поделиться своими знаниями с окружающими. Сначала в своей общине (Дуйсбург — Мюльхайм — Оберхаузен). Потом меня пригласили выступать в Дюссельдорф, в Дортмунд. Поначалу это был цикл «Евреи в России и Российской империи», потом появился цикл «Этюды из древнееврейской истории», потом — «Этюды из истории еврейского народа от древности до наших дней». Теперь все это объединено в общую тему под названием «Фрагменты еврейской истории».
 

Наталья ЛАЙДИНЕН, Россия
 

www.laidinen.ru/