Один в поле воин

К тому же есть у Виктора Витальевича и то, чему может позавидовать целый сонм его коллег — безоговорочное доверие аудитории к нему как к человеку, в личности которого более всех профессиональных качеств почитателям импонирует именно чувство внутреннего достоинства, присущее, впрочем, многим рожденным на берегах Невы. Даже если по каким-то причинам им пришлось покинуть родной город. Как это, собственно, случилось и с Виктором Татарским, появившимся на свет в Ленинграде в семье научных работников 17 ноября 1939-го, ребенком испытавшим вместе со своими земляками все тяготы блокады. В Москве же Татарский живет с 1946-го. Окончив в 1960-х Театральное училище имени М.С. Щепкина, на драматическую сцену он, однако, не поступил. Остановил полученный в юности краткий опыт общения с репертуарным театром. А точнее — с Астраханской драмой, где, будучи артистом вспомогательного состава, Виктор Витальевич столкнулся как с позитивными, так и с негативными сторонами актерского ремесла. И главное — с постоянной зависимостью от слепого случая, от настроения режиссеров и дирекции. Все это и сыграло определяющую роль в том, что, получив диплом, Татарский принял решение всегда и во всем надеяться исключительно на себя.
Решение смелое. Правда, не слишком оригинальное. История знает примеры, когда артисту, которому априори суждено быть частью коллектива, удавалось состояться и в одиночку. Но происходило это при условии, если артист четко знал, чего он хотел от жизни. И хотя Татарский, приходящийся по материнской линии праправнуком писателю Николаю Чернышевскому, утверждает, что, в отличие от своего знаменитого предка, четко знает, «что делать не надо», он, тем не менее, все же принадлежит к подобной немногочисленной категории людей искусства, отличающихся совсем не богемной целеустремленностью характера, позволившей ему реализовать многие серьезные замыслы.
Скажем, еще в студенчестве мечтая о театре одного актера, впоследствии сумел создать ряд литературных композиций, которые вослед своим педагогам — корифеям «Дома Островского» и известным чтецам Игорю Владимировичу Ильинскому и Михаилу Ивановичу Цареву — превратил в своеобразные моноспектакли. С детства любил радио, в летних лагерях устраивал для своих товарищей импровизированные звуковые «концерты по заявкам», а в будущем в передаче «Запишите на ваши магнитофоны» уже всех советских граждан знакомил (одним из первых!) с зарубежными музыкальными новинками. Наконец, размышляя одно время о карьере адвоката, в сущности, осуществил и этот свой план, придумав на излете короткой хрущевской оттепели «Встречу с песней». Программу революционную и для тех лет, и для дня сегодняшнего. Потому что и тогда, и теперь не было и нет ничего дефицитнее и ценнее простой беседы. А «Встреча с песней» как раз и призвана не только дарить своим слушателям свидания с дорогими мелодиями, но и, прежде всего, помогать им в преодолении одиночества и разобщенности, поддерживать в трудных жизненных ситуациях.
Подчас Виктор Татарский делает это одной манерой ведения передачи. Манерой неспешной, обстоятельной, интеллигентной, без дополнительных доказательств убеждающей в том, что автору «Встречи с песней» все еще не наскучило читать письма и эмоционально «подключаться» к человеческим бедам и проблемам, параллельно разыскивая в официальных архивах и частных коллекциях филофонистов настоящие раритеты. В их числе записи Леонида Утесова и Марка Бернеса, Ефрема Флакса и Изабеллы Юрьевой, Клавдии Шульженко и сестер Берри…
Кстати, многие из этих произведений с некоторых пор можно услышать разве что во «Встрече с песней» — передаче, дебютировавшей в эфире 31 января 1967-го, и число выпусков которой уже давно благополучно перешагнуло тысячный рубеж.
 

Майя ФОЛКИНШТЕЙН, Россия