Семейный архив свято храню

 Виталий Рочко
 4 мая 2010
 4691

Почему у меня такая нетипичная для еврея фамилия? Предки мои в Украине не жили. Прадед был родом из Литвы. Он был раввином в городе Слоним. А фамилия у него была Троцкий. У деда фамилия уже была Рочко. Не мог мой дед предположить, что некий Бронштейн сделает фамилию Троцкий своим политическим псевдонимом, но, изменив фамилию, уберег от многих бед своих потомков. Вигдор Гецелевич Рочко и его жена Хая Берковна, урожденная Гершман, жили в Латвии в городе Двинске ( ныне Даугавпилс). У них было восемь детей – шесть дочерей и два сына, младшим был мой папа. Среди внучатых племянников – известные театральные режиссеры Питер Брук и Валентин Плучек.

Дед был купцом первой гильдии, занимался оптовой торговлей в северо-западных районах России. Он умер пятидесяти лет от роду. Храню газету «Новый путь» от 19 февраля 1916 года. Там напечатан большой некролог в связи с кончиной моего деда. ( Этот еженедельник, посвященный еврейской жизни, издавался в Москве). Приведу лишь отрывок из него: «Чуждый всякого честолюбия, прямой, честный, независимый, покойный в общественных делах всегда руководствовался долгом совести и всюду вносил свой богатый дар инициативы. Еще будучи 13-летним мальчиком, покойный основал в Двинске ссудную кассу для бедных; его же трудом и энергией был создан Двинский сиротский дом. Происходя из патриархальной еврейской семьи, давшей одного из знаменитых в Израиле раввинов, покойный был вместе с тем широко образованным еврейски-светским человеком. Честный коммерсант, приветливый и чуткий человек, он пользовался любовью всех его знавших… На кладбище были произнесены речи духовным раввином из Двинска и московским раввином г. Мазе».
Первая мировая война разъединила семью – часть осталась в Латвии, а большинство перебралось в Москву.
Когда фашисты во время второй мировой войны оккупировали Прибалтику, бабушку заживо сожгли в синагоге. Тетя Эмма, ее муж и двое детей погибли в гетто. Живой осталась лишь тетя Роза, которая с мужем до войны была сослана в Сибирь. Муж ее погиб в Гулаге, а сын – в гетто. Мужа моей кузины Раи -- Бориса тоже сослали в Сибирь, а Раю фашисты забрали в гетто. Рая отдала грудного сыночка Ларика няне латышке Мальвине на сохранение. Сама она погибла. Кто-то донес на Мальвину, что она прячет еврейского ребенка. В гестапо Мальвина убеждала, что Гарик ее родной сын. Ей не верили, но она твердо держалась. Один добрый немец дал ей совет – обратиться в суд, и тогда от нее отстанут. Так она и поступила, но еще и сумела добиться, что дело в суде без конца откладывалось. Сын Раечки был спасен. Когда Борис вернулся из ссылки, он женился на Мальвине. Когда у Гари Цимерманиса родилась дочь, ее назвали Мальвиной.
Все мои московские родственники были очень дружны, помогали друг другу. Старший брат моего папы Григорий часть своей жизни провел в ссылке. Родные ходатайствовали об его освобождении, посылали посылки. Тетя Мария дважды была репрессирована. Кроме помощи родных, ее спасло и то, что она была врач--психиатр. Многих излечивала от пьянства и запоев. Для лагерного начальства она была ценным кадром.
Особым вниманием родных был окружен я, в трехлетнем возрасте оставшийся без мамы. Меня растил папа Наум Викторович. Мама Раиса Иосифовна умерла совсем молодой. Папа вторично женился, когда мне было уже шестнадцать лет. Но большой портрет мамы продолжал всегда украшать нашу комнату.
С юных лет папа дружил с Соломоном Михоэлсом. Он сам мечтал стать актером, но после тяжелой болезни частично лишился слуха. Получив экономическое образование, работал бухгалтером в домоуправлении, затем на военном заводе в Филях, затем в Наркомате (министерстве) финансов СССР. Хотя папа был беспартийным, нарком Зверев сделал его заведующим сектором финансирования пищевой промышленности союзных республик. В этой должности он проработал до конца своей жизни, которая оборвалась из-за тяжелой болезни, когда ему только исполнилось пятьдесят лет.
Расскажу об отце моей мамы Иоселе Эльяшевиче Гольдинге, враче, награжденном царским правительством четырьмя боевыми орденами. Получив образование в Варшавском университете, он был в 1893 году зачислен лекарем в военно-медицинское ведомство по Елецкому уезду. В том же году ковенский раввин благословил его на вступление в брак с дочерью профессора медицины Марией Юделевной Папильской, Бабушка была врачом-стоматологом. С дедом у них было четверо детей. Когда в 1904 году началась русско-японская война, дед был направлен в действующую армию. За участие в войне его удостоили трех орденов – св. Святослава 2-й и 3- степени и св. Анны 3-й степени. В документах, которые я храню, написано, что все ордена -- «с мечом» и что награжденный является лицом иудейского вероисповедания. Проведя некоторое исследование, я узнал, что ордена « с мечом» вручались за непосредственное участие в военных действиях, а указание на нехристианское вероисповедание вносило изменение в ордене – вместо лика христианских святых помещался государственный герб Российской империи. Вот с каким уважением при царизме относились к людям другой религии! Дед со своей семьей поселился в Вильне (Вильнюсе). Двух своих дочерей он отдал учиться музыке. Вера закончила Московскую консерваторию и стала профессиональной пианисткой. Моя мама окончила Петербургскую консерваторию по классу пения у композитора Глазунова ( у нее было меццо-сопрано), но певицей не стала сперва из-за меня, а потом из-за смертельной болезни. Дед помог ей без страданий уйти из жизни – умирая, она пела популярный в ту пору романс « Шумел ночной Марсель». Возглавляя еврейскую общину в Вильне, дед проявил настойчивость и усилия, чтобы община помогла родителям талантливого мальчика дать ему музыкальное образование. Этот мальчик стал скрипачом с мировым именем и звали его Яша Хейфиц. Когда началась первая мировая война, дед имел чин надворного советника и звание полковника царской армии. Его назначили начальником санитарной части северо-западного фронта. Он был удостоен ордена св.Анны 2-й степени « с мечом». Всю последующую жизнь посвятил медицине. Будучи уже в преклонном возрасте, работал в поликлинике. Направляясь к больному, он был насмерть сбит машиной, бешено мчавшейся по Ленинградскому проспекту…
 Собранный семейный архив дал возможность мне пополнить знания о своих предках. ( Жаль, ничего не ведаю об израильском раввине). Когда жизнь требует принять важное решение, мысленно советуюсь со своими предками, и это очень помогает.

Виталий Рочко Россия
 



Комментарии:

  • 23 августа 2020

    Владислав Линецкий

    Хотел бы внести некоторые дополнения. У меня хранится (к сожалению. не дома) харьковская газета "Южный край", вышедшая осенью 1917 года, в которой опубликовано извещение о смерти моего прадеда. В этой же газете есть несколько извещений о смерти Вигдора Гецелевича Рочко (беженец из Двинска), а одно из извещений дано от имени дочери этого г-на Рочко и ее мужа: Мария Вигдоровна и Лазарь Григорьевич Бакшт.


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции