Мой Серго

 Александр ЕШАНОВ
 13 ноября 2010
 3435

Познакомились мы совершенно случайно в конце августа 1998 года, через неделю после злополучного дефолта. Мы с женой отдыхали в отеле маленького черногорского городка на берегу Адриатики. Как-то во время ужина с нами за одним столом оказалась миниатюрная и очень милая женщина, которая явно была чем-то огорчена. Как это бывает на курорте, слово за слово — мы узнали причину ее расстройства. Выяснилось, что утром ей пришлось вылететь из Москвы без мужа, в паспорте которого таможенный контроль обнаружил некий изъян. 

С этой женщиной мы познакомились, представились и узнали ее имя. О ее муже мы ничего еще не знали, кроме того что он оказался жертвой чьей-то небрежности. Правда, Вера — так звали миниатюрную женщину — обмолвилась, что злополучный паспорт был выдан в МИДе, хоть и в спешке, но очень ответственными людьми. Мы с Надей, моей женой, подбодрили нашу новую знакомую и пригласили ее на прогулку по старинному городку.
Вся эта преамбула была необходима, чтобы подготовить выход главного героя. К ужину следующего дня, к счастью, он появился. И вежливо представился: «Серго». По его поведению, да и по выражению лица нельзя было не понять — он счастлив, все недоразумения позади, рядом с ним Вера, а в ста метрах от них плещется море. Ему явно доставлял удовольствие пересказ вчерашней истории, которая отняла столько нервов и сил. Но Серго, слегка заикаясь, рассказывал о ней с обаятельным юмором. И чтобы наглядно показать ту мелочь, ерунду, из-за которой им с Верой пришлось так много пережить, Серго достал из кармана паспорт и протянул его мне. Глянув на пустяк, который мне предлагалось увидеть и оценить, я невольно перевел взгляд на строку, где стояла фамилия героя, и прочитал: «Микоян Серго Анастасович»… Впоследствии, вспоминая свою реакцию в тот момент, я ничем иным не мог ее объяснить, кроме как многократным просмотром фильма «Семнадцать мгновений весны». Хладнокровие Штирлица, похоже, передалось мне экранным путем — ни один мускул на моем лице не дрогнул. Вслух я лишь выразил свое отношение к казуистике паспортного режима. Наш ужин в отеле окончился ночным купанием и договором — на следующий день после завтрака встретиться на пляже.
Вместе мы провели чудесную неделю. Серго придумал игру в дефолт, в которой мне он отводил почетную роль Евгения Максимовича Примакова, назначенного в трудную минуту премьер-министром России. Себе он взял роль въедливого корреспондента неких западных СМИ. Однажды мы так увлеклись, что не заметили, куда исчезли наши жены, имевшие обыкновение заплывать довольно далеко. С морским биноклем мы носились по возвышенности нашего пляжа и нигде их не находили. Наше состояние было близко к паническому, когда мы с облегчением обнаружили, что Вера и Надя мирно беседуют под тем самым пригорком, по которому мы бегали.
Мы были почти неразлучны, путешествовали вместе по Черногории, гуляли по старому Котору, где Серго сетовал, что из-за дождя мы не сможем попасть на стены старой крепости.
Не могу назвать наши с Серго отношения дружбой. Но его истинная простота, доброжелательность, эрудиция и юмор всегда вызывали во мне глубокое уважение и любовь. Все 12 лет нашего знакомства мы всегда радовались встречам, которые никогда и ничем не омрачались. Постоянно делились новостями и планами, а совсем недавно стали вынашивать общий проект, который мог стать уникальным. Но, увы, как это ни банально звучит, жизнь все решила по-своему.
Сюрприз не получился. Очень хотел подарить Серго журнал с его портретом. Но размышлял слишком долго. И портреты его перебирал долго. Мне все казалось, что самый лучший еще предстоит сделать. В конце ноября 2009 года позвонил в Вашингтон, где в последние годы Серго подолгу жил и работал. Договорились о встрече в Москве: «Скоро прилечу, обязательно встретимся». О своем здоровье он промолчал. Уже наступил январь. Серго не звонил. Это настораживало и смутно беспокоило. Обычно он бывал чрезвычайно пунктуален. Не выдержал и сам позвонил. И услышал: «Я в больнице». Еле слышным шепотом он извинился: «Совершенно не могу говорить, нет сил». И попросил пока его не навещать: «Потом, когда чуть-чуть поправлюсь». Это был наш последний разговор. Совсем скоро, в конце первой недели марта, его не стало.
Уже позже я узнал, что в палату к нему никого не пускали. В ней необходимо было соблюдать абсолютную стерильность. В жизни, к сожалению, по отношению к Серго и другим членам большой семьи А.И. Микояна эта стерильность соблюдалась далеко не всегда. Хотя сам Серго, ничего и никогда не затушевывая, всегда стремился только к правде.
Александр ЕШАНОВ, Москва
Фото автора

 



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции