Поездка к Любавичскому Ребе

Журнал «Алеф» неоднократно писал о седьмом Любавичском Ребе. Я знала, что место его захоронения находится на еврейском кладбище в Квинсе (район Нью-Йорка)1, а также много слышала об этом месте, например, что многие прилетают из всех стран мира всего на пару часов или на несколько дней, чтобы помолиться на Оэль, и сразу уезжают обратно. И вот мы с раввином Зальцманом перед входом. С волнением открываю дверь…2
В прихожей — большой портрет Ребе. Здесь же висит широкий экран, на котором можно посмотреть видеоролик о его деятельности. К примеру, беседы с известными людьми на Истерн Парквей, 770.
Мы пошли дальше, и рав Зальцман рассказал, что когда у главы поколения в 1978 году начались проблемы с сердцем, он ни за что не захотел идти в больницу. «Я из своего кабинета никуда не уйду», — сказал он. Тогда все необходимое медицинское оборудование привезли в кабинет Ребе на Истерн Парквей. И хотели прикрыть дверь, чтобы шум из соседней комнаты, где учились студенты ешивы, не мешал ему работать. Но Ребе Менахем-Мендел Шнеерсон сказал, что ему приятно слышать эти голоса…3
Мы заходим на Оэль Любавичских Ребе. Поначалу я думала, что увижу безлюдное кладбище. Рав Гиллель рассказал, что раньше здесь были маленькие домики, их выкупили, а на освободившемся месте построили огромный павильон. В нем все благоустроено: есть отопление и кондиционеры, места для омовения рук (перед посещением Оэль и после посещения положено совершать ритуальное омовение рук), библиотека, синагога и ешива. Сюда приезжают тысячи людей из разных стран мира — религиозные и нерелигиозные евреи и даже неевреи. Многие приходят сюда утром и вечером, просто чтобы помолиться. Существует традиция, что все личные прошения подают в письменном виде. И все, кто приезжают на Оэль, пишут Ребе «записки», так называемый ПаН (см. фото)4. Для этого здесь все предусмотрено: есть столики и стулья, бумага и прочее. Прежде чем написать записку Ребе, читают специальную молитву. А потом каждый пишет свою просьбу и упоминает свое имя и имя своей матери. Я не знала, что здесь все так обустроено, и подготовила записки заранее.
Меня предупредили, что при посещении Оэль принято снимать кожаную обувь. Очевидно, это связано вот с чем. Всевышний первый раз явился Моше в горящем кусте терновника, который «горел, но не сгорал». Б-г сказал ему: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо место, на котором ты стоишь, есть земля святая» («Шмот», или «Исход», 3:4)5. Могилы праведников считаются столь же святым местом, поэтому во время их посещения также принято снимать кожаную обувь и надевать вместо нее резиновую или синтетическую.
Перед входом в Оэль я зажгла свечу и, как принято, опустила пожертвование — «цедаку» — в специальный ящичек. Прежде чем войти в место захоронения6, надо осторожно постучать в дверь — «спросить разрешения». И вот я там…
…Я смутно припоминаю, что было потом. Помню, когда читала молитву, из глаз потекли слезы, потом бросила записки…7 Может быть, фотографии, сделанные равом Зальцманом, как-то восполнят этот пробел.
Хочу посоветовать нашим читателям: если вы будете в Нью-Йорке, обязательно зайдите на Оэль и попросите благословения у Любавичского Ребе8. И вас охватят такие чувства, которые невозможно передать словами…
Лариса ТОКАРЬ,
Москва — Нью-Йорк — Москва