Янкелика

В ГКА пять факультетов: философии и права, информатики и математики, филологии (гебраистика и иудаика), социальной медицины (лечебное дело, медицинская психология, стоматология) и мировой музыкальной культуры. Последний факультет называют Консерваторией им. Маймонида.
За 18 лет существования Консерватория ГКА выпустила свыше полутора тысяч высококвалифицированных музыкантов и педагогов в области исполнительского искусства и музыковедения. Сегодня это один из ведущих музыкальных вузов России. О буднях и праздниках Консерватории им. Маймонида мы беседуем с ее деканом — выпускницей школы им. Гнесиных и двух факультетов ГКА — мировой музыкальной культуры и философии и права, — арфисткой и юристом, профессором Янкеликой Сушковой-Ириной.
– У вас такое необычное имя — Янкелика. Откуда оно?
– Мама ждала мальчика, его должны были назвать в честь ее деда Янкелем, а родилась я. И меня назвали Янкеликой. Близкие называют меня Яшенька, а домашние — просто Яша.
– В вашем роду были музыканты?
– И да, и нет. Прадед со стороны матери делал скрипки; дед со стороны отца на скрипке играл. Другой прадед играл на скрипке, мандолине, а его сестра, врач, не доучилась в Варшавской консерватории по классу рояля. В нашем роду известные врачи, экономисты, юристы, философы, математики, программисты. Я — первый профессиональный музыкант. Благодаря бабушке Ирине Яковлевне Беккер. Она жизнь самоотверженно посвятила моему музыкальному образованию. После первого симфонического концерта с моим участием в Доме музыки она сказала: «Я не зря прожила жизнь, мечта рода Беккеров сбылась — музыканта вырастила». Но я решила не ограничиваться музыкальным образованием и стала юристом. Хотелось как-то иначе, чем в советское время, руководить учебным процессом подготовки молодых музыкантов-профессионалов.
– А почему вы выбрали именно арфу?
– На арфе играла соседка Оля, играла прелестно, но арфисткой так и не стала. А я с раннего детства, с четырех лет, бегала к ней послушать этот Б-жественный музыкальный инструмент. Я тогда занималась на фортепиано, но вскоре начала учиться игре на арфе в классе Марка Рубина. Таким был мой выбор, выбор пятилетней девочки, сочинявшей слова и музыку для оперы про майского жука. Поступила в Гнесинскую школу-десятилетку в класс Марка Абрамовича, но проучилась у него лишь в «нулевке». Он, к сожалению, умер. И моим педагогом с первого класса стала Мильда Агазарян. Мне очень повезло: в Российской академии им. Гнесиных моими учителями разновременно были лучшие музыканты арфовой школы — Наталья Шамаева, великая арфистка Вера Дулова, солистка оркестра ГАБТ Анна Левина. Когда в 1991-м организовывали Государственную еврейскую (ныне Классическая) академию им. Маймонида, захотелось участвовать в создании в ней факультета мировой музыкальной культуры — новой консерватории. И я перевелась на единственную в стране кафедру арфы, руководимую профессором Кирой Сараджевой.
– А сегодня вы уже декан этого факультета. Впервые в нашей стране консерваторией руководит женщина. Как же вам удается сочетать преподавательскую, концертную, административную, научную деятельность? При этом растить двух очаровательных малышей…
– Преподаю, играю, руковожу факультетом, воспитываю детей, готовлю, пеку пирожки, пишу диссертации и выхожу на сцену солисткой оркестра. Как все это удается? Наверное, потому, что очень хочется. Быть может, потому что рядом до 2008 года была бабушка, а сейчас — мама, муж. Откровенно скажу — не могу иначе. Видимо, это судьба.
– А сын и дочка? Тоже будущие музыканты?
– О, им очень хотелось бы! Едва встав на ножки, висли на моей арфе, дергали струны и «долбили» рояль. Недавно из футляра достали скрипку покойного брата моего мужа. Теперь мы и на скрипке играем. Гитара, мандолина, домбра — инструменты для бренчания. Любимое развлечение дочки — стоять на колонне моей арфы и дергать струны. Я поняла, учить ее играть на арфе обязательно буду. И сын, и дочь очень музыкальны, и это прежде всего в папочку. У мужа абсолютный слух, он хорошо поет, но не музыкант. Честно говоря, страшновато думать, что музыка станет профессией моих детей. Но повторюсь: судьба есть судьба! И в этом году моя дочка Анни Сушкова-Ирина поступила в Гнесинку по классу арфы. А сын Рафаил успешно занимается гитарой и учится в гимназии. К счастью, несмотря на свою музыкальность, профессионалом он не станет.
– Отчего вы не хотите своей участи детям? Считаете, что профессия музыканта не прокормит?
– Скажу правду, обычно она остается за кадром. Музыка как профессия не прокормит никого и никогда. Посвятить музыке всю жизнь, а профессионалу это необходимо, очень тяжело. А в нашей стране, при сегодняшней экономической неразберихе, не только тяжело, но и бесперспективно. Обидно, но не надо иллюзий. Наше ремесло одаривает людей и приносит нескончаемое удовлетворение нам самим. Музыка — это особый мир, мир внутренних радостей и страданий. Богатство духа — и скудность вознаграждения. Такова архитектура сегодняшней жизни музыканта.
– Сколько студентов учится в Консерватории ГКА по классу арфы?
– Немного. Как, впрочем, и в других музыкальных вузах. Сегодня у нас на разных курсах одиннадцать студентов-арфистов: из Геленджика, Ростова-на-Дону, Саратова, Венесуэлы, даже из Израиля — отовсюду, где нет профессионального начального музыкального обучения. Таких студентов приходится обучать и переучивать, как говорится, с нуля, начиная с постановки рук. Даже в Москве немного педагогов, которые на начальном этапе правильно ставят руки.
– В основном арфисты — женщины?
– Есть и мужчины. Но мало. Хотя раньше арфа была привилегией сильного пола. Кстати, у нас первая и единственная в российском музыкальном вузе самостоятельная кафедра арфы, не слитая с другими струнными инструментами.
– Как часто вы концертируете?
– Концерты консерватории проходят каждый семестр с разной программой и на разных площадках. Стараемся обязательно дать два-три отчетных концерта: к Новому году, Хануке и в конце учебного года. Такие концерты с успехом прошли в Колонном зале Дома союзов, в Доме композиторов, Доме ученых, Доме музыки, ЦДРИ и на других музыкальных площадках Москвы.
– Сколько студентов учится в Консерватории ГКА?
– Порядка пятисот на пяти курсах. Но сейчас в системе Министерства образования и науки РФ, к которому относится наш вуз, к сожалению, наблюдается тенденция к сокращению набора.
– Ваши выпускники остаются в академии преподавать или возвращаются в родные пенаты?
– Подавляющее большинство, чего греха таить, остаются в Москве и работают в различных оркестрах. Оркестровая подготовка выпускников действительно очень сильная, и консерваторию вполне можно назвать «кузницей кадров». Гордостью академии является дирижер студенческого оперно-симфонического оркестра, а ныне солист оркестра Большого театра, профессор МГК им. Чайковского Владимир Керн. Наши студенты привозят призы с российских и международных конкурсов. Мы гордимся талантливыми музыкантами и стараемся довести их одаренность до совершенства. Залог нашего успеха — совместная дружная работа коллективов всех кафедр. Именно это обеспечивает Консерватории ГКА выход на международный уровень.
– Как же вам удалось сделать такую блистательную для женщины карьеру?
– Я не делала карьеры. Меня не стоит называть успешной, деловой. Это не так. Живу своей жизнью и покоряюсь предначертаниям судьбы. Больше всего на свете люблю музыку, научилась учить музыке других. И борюсь за существование музыки в правовом поле. Это моя жизнь, которая началась с пяти лет от роду.
Я побывала в Лужниках на концерте симфонического оркестра ГКА (дирижер — Владимир Керн) и рок-группы «Воскресенье» (художественный руководитель — Алексей Романов). Соло на арфе исполняла Янкелика Сушкова-Ирина. Впервые в истории арфового искусства специально для нее было сделано переложение музыки русского рока для арфы. Арфа и ...рок! Вот такой коктейль из рока и классической музыки. Словами не передать, надо слышать. Браво такому смелому прорыву! Браво всем, кто создал такую программу!
...Она стояла передо мной, красивая, стройная, с задорными зелеными глазами, скорее похожая на молоденькую студентку, нежели на профессора и декана вуза, исполненная потрясающего артистизма и энергии, сочетающая в себе столько разного и противоречивого. И было непонятно: она ли рождена для арфы, или арфа — для нее.
Беседовала Майя НЕМИРОВСКАЯ, Россия