Эфраим и Менаше

.
Продолжая начатый разговор о выборе духовного пути, невозможно не рассказать о споре между праотцем Яако­вом и его сыном Йосефом. Впрочем, их разговор трудно назвать спором, ведь Йосеф в духовном смысле был полностью привязан к отцу, но именно поэтому возникшее между ними разногласие и представляет особый интерес. Настолько особый, что Тора сохранила его на своих страницах, оставив для изучения десяткам поколений потомков Яакова и Йосефа.
Рассказывает Пятикнижие: когда Йосеф узнал о близкой кончине отца, он взял своих сыновей, Менаше и Эфраима, и поспешил в отдаленную провинцию Гошен, где он как правитель Египта разместил свою семью. И поставил двух мальчиков перед отцом: первенца Менаше справа от Яакова, а Эфраима слева. Но Яаков протянул свою правую руку и положил ее на голову Эфраима, хотя тот был младшим сыном, а левую — на голову Менаше. Увидев это, Йосеф попытался приподнять правую руку отца и переложить ее на голову первенца. И сказал он Яакову: «Не так отец, вот первенец, положи руку на его чело». Но Яаков не согласился и ответил: «Знаю, мой сын, знаю. Старший тоже станет народом и тоже достигнет величия, но младший будет больше его».
Мидраш рассказывает об истинной подоплеке этого разговора. Йосеф, оказавшийся в Египте, больше всего был озабочен сохранением духовного наследия, полученного им от отца. Он боялся, как бы низкие нравы египтян и образ их жизни не повлияли на него. Потому он особенно тщательно хранил и соблюдал все, что успел выучить и принять в отцовском доме.
Главным в духовной работе Йосефа было отделение. Прежде всего отделить себя от окружающей среды и, постоянно повторяя Учение, сохранить традицию без малейшего изменения. Намек на это содержится в имени первенца: из букв его имени можно составить слова «изменять» и «повторять». Именно по этой причине Йосеф отправил братьев и отца в отдаленную провинцию — подальше от соблазнов и роскоши египетской жизни.
Парадоксально, но при всей своей привязанности к традиции отца Йосеф не мог принять того, что отец смотрит на мир уже по-иному. Нельзя сказать, будто подход Яакова являлся чем-то принципиально новым, ведь в имени второго сына Йосеф оставил намек на умножение, увеличение, то есть именно тот подход, о котором говорил Яаков.
Нельзя жить в стране, считал Яаков, и быть абсолютно оторванным от влияния ее культуры. Могут два пути либо подвергаться влиянию, либо оказывать его. Замкнуться, чтобы сохраниться, вряд ли удастся: духовные влияния проникают сквозь самые высокие стены и прочные запоры. Единственный способ уберечься — влиять самому. Однако Йосеф был уверен, что главным является первый подход.
Хасидизм считает, что в этом разговоре шла речь не только о выборе дороги для общины или народа, но и об определении духовного пути для каждого еврея. Вернее, патриархи говорили о многом, в том числе и об этом, а разные комментаторы рассматривают разные аспекты того разговора. Нам сегодня представляется маловероятным такой разноплановый, многоуровневый разговор, но если вспомнить, что Яаков и Йосеф были пророками, то всякое сравнение их интеллекта и глубины понимания жизни с нашими становится смешным.
Однажды я присутствовал при споре двух больших раввинов. Они не произносили речей и даже не снисходили до целых предложений, обмениваясь в качестве доказательств именами авторов комментариев и номерами страниц в их книгах. Я усердно записывал и потом несколько месяцев расшифровывал их десятиминутный и, казалось бы, небрежный обмен репликами.
С точки зрения хасидизма, патриархи вели разговор о двух силах, действующих в душе человека. На современном языке их можно обозначить как центростремительная и центробежная. Написано в Торе: «Удались от зла и делай добро». Первое, что должен сделать человек, вступающий на духовный путь, — отделиться от зла. Нам, российским евреям, выросшим в самой гуще нееврейской культуры и впитавшим многочисленные «измы», нужно прежде всего научиться отделяться от чужого влияния. Узнать свое и отстраниться от чужого. Это имел в виду Йосеф.
Но часто, увы, происходит нечто иное. Еврей начинает соблюдать заповеди, погружается в мир Торы, Учения. А его родители, его родственники, его бывшие друзья, оставшиеся в рамках прежней культуры, совершенно перестают его интересовать. Он теперь живет только «отделением», тщательно избегая всякой возможности подвергнуться дурному влиянию. Такая позиция хороша для тех, кто начал свой путь, но, увы, у каждого из нас есть немало знакомых, застрявших в начальном периоде духовного путешествия. Человек замыкается в себе, в своем ближайшем окружении, разделяющем его взгляды, в семье. Ему нет никакого дела до остальных евреев, он отделил их, вынес за рамки своего мира. Это центростремительная сила — «удались от зла».
Но как же быть с центробежной — «делай добро», — о которой говорит вторая часть фразы? Яаков понимал, что не все его потомки будут обладать способностями Йосефа, умевшего не забывать о второй части фразы, делая ударение на первую. Поэтому он считал, что главным для евреев, живущих в изгнании, будет выполнение позитивной заповеди, активного влияния на окружающий мир.
Хасид не может замыкаться в себе, ему не может быть хорошо и тепло в доме учения над раскрытой Гемарой, если в городе есть евреи, не знающие, что такое тфилин, если тысячам еврейских детей радио, телевидение, Интернет ежедневно выливают на голову ушаты оглупляющей, злой информации. Оторвать часть своего живого, трепещущего еврейского сердца и отдать его другим евреям — вот что имел в виду наш праотец Яаков.
– Знаю, знаю, сын мой, — словно говорит он каждому «мудрецу», живущему только для себя и своей семьи. — Тебе так проще и удобнее, но чтобы стать больше, стать «большим», главным в своей жизни, нужно сделать путь Эфраима.
Янкл МАГИД, Израиль