Фотография на память

«Здравствуйте, я ваша тетя», «Соломенная шляпка» и незабываемым «Покровским воротам». Старожилы помнят: за постсоветское время это был третий приезд выдающегося Мастера в американский Мичиган. На этот раз он выступил с программой «Поэзия от Пушкина до Бродского» и в течение двух часов великолепно, как только он мог, несмотря на заметную после нелегкого авиаперелета усталость, читал стихи Пушкина, Пастернака, Мандельштама, Цветаевой, Самойлова и Бродского. 
Казалось, что он получает огромное удовольствие от каждой прочитанной с безупречной, присущей только ему дикцией строки. Зал, затаив дыхание, внимал каждому его слову и награждал громом аплодисментов. После первого отделения гость удалился в импровизированную комнату отдыха и удобно расположился в мягком кресле. Предполагая, что после окончания этого вечера окончательная усталость Мастера не даст возможности мне взять у него интервью, я набрался смелости и, извиняясь, попросил ответить всего на один вопрос.
– Дорогой Михаил Михайлович, вы — непревзойденный знаток и исполнитель русской поэзии, но еврейская тема, несмотря на то, что вы частый гость Израиля и даже несколько лет не только жили на Земле обетованной, но и работали там в театре, очень скупо отражена в ваших книгах и выступлениях. Поскольку сегодня вы оказали нам честь выступить в Еврейском центре, на сцене, украшенной флагом Израиля, если это возможно, расскажите о своих еврейских корнях. Знаю, что они берут начало на Украине, на Полтавщине. А меня это особенно интересует, так как я родился в тех же местах, в городе Полтаве.
– Еврейские корни у меня от отца Михаила Эммануиловича Козакова, известного ленинградского писателя, который родился в зажиточной еврейской семье, — начал свой рассказ Михаил Михайлович. — Мои дедушка и бабушка жили в городе Лубны Полтавской губернии. Предки дедушки приняли русскую фамилию Козаков, так как мечтали в царской России дать своим детям хорошее образование. От отца в детстве я запомнил такую семейную легенду: когда бабушка еще была девушкой, к ней сватался один бедный студент по фамилии Рабинович. Молодые любили друг друга. Но зажиточные родители девушки отказали бедному жениху. Через несколько лет этот бедный студент стал известным еврейским писателем Шолом-Алейхемом. Если бы они разрешили моей бабушке выйти замуж за этого студента, то я не был бы Михаилом Козаковым… А мой отец после окончания с отличием гимназии в городе Лубны поступил в Киевский университет и лишь тогда ему было разрешено жениться на моей бабушке. Вот такая еврейская история… Ну что ж, зрители аплодируют — сцена ждет.
Я от души поблагодарил любимого артиста и попросил сфотографироваться на память. Вот эта фотокарточка. Тот вечер прошел с огромным успехом и стал настоящим праздником русской поэзии и свидетельством непревзойденного таланта Михаила Козакова. Теперь, когда в Америку пришла горькая весть о кончине великого Мастера, я с огромной болью и тоской смотрю на эту пронизанную искренней теплотой и радушием фотографию и вспоминаю о той неповторимой майской встрече.
Исаак ТРАБСКИЙ, США