Рядом с Большим, напротив Малого

Художественный руководитель РАМТа Алексей Бородин объяснил данное название тем, что сцена — это место, которое объединяет актеров. Именно там, на сцене, они, такие разные по характерам и темпераменту, становятся единой общностью — ансамблем. Но на сей раз устроители вечера к ансамблевости не стремились. А наоборот, показали нам обозрение, напоминающее разноцветную мозаику. Казалось, что при подготовке этого представления его авторы позволили артистам делать то, к чему у них лежала душа.
Кто-то из артистов РАМТа читал любимые стихи, отрывки из сыгранных ролей или монологи из ролей пока несыгранных, кто-то пел романсы, показывал пародийные музыкальные номера и пластические миниатюры. А своеобразным обрамлением данного, единственного в своем роде театрализованного действа стали исполняемые молодыми актерами театра хореографические миниатюры в ритмах танго, вальса и даже фламенко.
В результате те, кто впервые пришел в тот торжественный день в РАМТ (возможно, были и такие), могли удивиться тому, как много умеют его артисты. Какими разными, подчас полярными жанрами они владеют. Завсегдатаи же РАМТа (а их в зрительном зале, конечно же, было больше) знали об этом давно. Знали, что здесь умеют без нарочитого комикования, изящно и со вкусом разыграть типичную комедию положений (вспомнить хотя бы «Модную лавку» И.А. Крылова в постановке Елены Долгиной). Умеют, ничего специально не осовременивая, да еще, согласно идее режиссера Алексея Бородина, в непривычном для публики месте — на центральной мраморной лестнице театра — представить трагедию Ж. Расина «Береника», сюжет и тема которой очень точно отозвались в сердцах аудитории начала 1990-х, когда из нашей жизни стали исчезать сильные чувства.
Умеют верно уловить ироничный стиль творчества Н.Р. Эрдмана (чью пьесу «Самоубийца» поставил Вениамин Смехов), не забывая при этом о присущей ему пронзительной человеческой интонации. Здесь на ты и с драматургическим наследием Е.Л. Шварца с легкой руки режиссера-постановщика Юрия Еремина «Тень» и «Дон Кихот» трактуют как вневременные притчи, вызывающие, однако, определенную долю современных аллюзий.
И еще в РАМТе умеют к официальным государственным праздникам (к примеру, к очередным годовщинам Победы в Великой Отечественной войне) выпускать совсем не «датские» спектакли, но сценические произведения, рождающиеся не по инструкции, а по велению сердца. Как это было, к примеру, в случае с театральной версией повести Б.Л. Васильева «А зори здесь тихие…», ставшей к тому же режиссерским дебютом артиста Александра Устюгова. Или — со спектаклями «Дневник Анны Франк» Ф. Гудриц и А. Хаккеса (режиссер — Алексей Бородин, перенесший в РАМТ дипломную работу своего актерского курса РАТИ) и «Ничья длится мгновенье» по И. Мерасу (в постановке Миндаугаса Карбаускиса). В последних (во многом благодаря Чулпан Хаматовой — Анне в «Дневнике…» и Илье Исаеву — Аврааму Липману в «Ничьей…») тема Холокоста в этих спектаклях прозвучала строго и с достоинством.
Не боятся в РАМТе на целый день погрузить публику в атмосферу XIX столетия, предлагая ей подключиться к философским спорам о судьбах России и всего человечества, как в «Береге утопии» Т. Стоппарда. Смело вводит РАМТ молодых людей и в мир больших страстей, бушующих, скажем, в романе Стендаля «Красное и черное» и в одноименном спектакле Юрия Еремина, в котором Нелли Уварова (госпожа Реналь) и Петр Красилов (Жюльен Сорель) создают глубокие драматические, достойные классического первоисточника образы. Может себе позволить РАМТ показать и совсем не депрессивную, «сочиненную» Алексеем Бородиным версию чеховского «Вишневого сада», после просмотра которого остается ощущение надежды.
Словом, нынешнему РАМТу есть чем отчитаться перед своими предшественниками (а среди них — Наталья Сац и Мария Кнебель, Олег Ефремов и Анатолий Эфрос, Анна Некрасова, Людмила Чернышева и Валентина Сперантова). Потому что одной из главных своих задач театр по-прежнему считает воспитание чувств своих юных зрителей. Ведь, перефразировав реплику одного из персонажей пьесы В.С. Розова «В добрый час!», можно сказать, что театр озабочен не тем, какую профессию выберут сидящие в зале юноши и девушки. Гораздо важнее то, какими они станут в будущем.
Майя ФОЛКИНШТЕЙН, Россия