Михаил Ульянов-Ленин: монологи с Галиной Евтушенко

И вот Дом кино, фильм об актере Михаиле Ульянове. Галина Евтушенко поднялась на сцену улыбаясь. И улыбка ее мне напомнила героиню фильма «Начало» — когда та на танцплощадке ждала еще невстреченного, но уже любимого суженого! У меня в сумке лежали «Роман-газеты» с моей публикацией — эпопеей «ФеРаМоН». И я мысленно фантазировал, как я подпишу публикацию Галине, сказав об улыбке ее и еще о чем-то добром, женском, что шло от нее со сцены.
Лев Аннинский вышел на сцену с предисловием. Говорил об актерском диапазоне Михаила Ульянова — «от ворошиловского стрелка до маршала Жукова». А я думал, что был еще более существенный диапазон — от Мити Карамазова до Тевье-молочника.
Композитор фильма Левон Оганезов сыграл на пианино, стоящем в углу сцены. Спустился и сел рядом со мной. Галина представила меня ему: «Большой русский писатель», — из выступления Аннинского я узнал, что она еще и «защищалась как филолог», а значит, в литературе толк знает.
Я не заметил, сколько времени шел фильм. Как потом подсчитал, не менее часа. Давно не сталкивался с такой притягательностью и масштабностью на экране. Ленинские Горки, где вождь пролетариата доживал последние дни. Ульянов размышляет о фильмах, спектаклях, где он сыграл Ленина, и времени, столетии, которое проходило под именем Ленина. И о себе.
«Это художественный фильм, — также мерно проговорил на ухо Оганезов. — Это он не сам, он играет себя — он играет Михаила Ульянова». Может быть, это было и правдой. На экране был сразу и актер со своей судьбой, и виделся сам Ленин, который вдруг оживал в последней резиденции: оживал, чтобы сильнее, внезапнее осмыслить все произошедшее с ним, Володей Ульяновым, ставшим Лениным — и громадным всемирным эхом, и маленьким больным человеком в инвалидной коляске.
Народный артист Михаил Ульянов говорил о том, что принятие в члены партии было для него естественным. И на экране мы видели молодого Ульянова на сцене Дворца съездов, где исполняется оратория Свиридова. И актера, который читает: «Ленин...» — со светлым пафосом, верой, чуть привставая на цыпочки. А за его спиной располагался возвышающийся стройными рядами сводный хор — не менее тысячи человек. Хор запевал: «Лени-ин!..»
«И ведь все это было, — опять склонился в некотором удивлении музыкант Левон Оганезов, — и многие все понимали, а пели...» Не знаю, что хуже — думать одно, а делать другое. Или жить абсолютной верой, в полном согласии с собой, но рано или поздно осознать, что все было не так.
На экране — осознавал Михаил Ульянов, на долю которого выпала славная жизнь. И я думал: какой потрясающий Ульянов человек! Личность! И Ленин, словно катавшийся за актером в коляске, поглядывая на свои детского размера ботиночки, тоже все осознавал. «Какой все-таки потрясающий был Ленин!» — думал я.
Но я тоже и бездыханный зал — осознавали! Шла сиюсекундная мучительная духовная работа: в темном зале мы искали правду, блуждая между кривдами, былой и настоящей.
И я стал думать: какая потрясающая Галина Евтушенко! Можно было сделать фильм о Михаиле Ульянове, рассказав о его ролях, пытаясь охватить те самые актерские диапазоны, о которых перед фильмом задумались мы с Аннинским. Но режиссер сконцентрировал внимание на одной теме. Ленин! И привез актера именно в Горки, которые Ленин, по существу, так и не покинул! И ожил с помощью одного-единственного актера минувший век.
Фотограф вновь еще в полутьме полез на сцену. И так же точно поймал кадр: зал рукоплескал!
Мне стало совсем неловко писать в журнале с моим романом об обаятельной улыбке Галины. Хотя сравнение с героиней фильма «Начало», видимо, родилось неслучайно. Та ведь тоже поулыбалась-поулыбалась, а потом как сыграла Жанну д’Арк!
«Потрясла ты меня своим фильмом!» — написал я на первой странице журнала, радуясь, что хоть у меня нет никакой ленинианы. И тотчас понял: да где там?! Ферамон-то мой в пятьдесят лет побежал по девчонкам, словно солдат, дождавшийся увольнительной. Да и хор, что в центре повествования, начинал с «вечно живого Ленина». Долго нам еще с этим разбираться.
После сеанса люди как-то оторопело, находясь мыслями там, куда увела своим кино Галина Евтушенко, ходили поодиночке или тихо разговаривали группами в фойе. И актер Юрий Каюров — немного постаревший, худенький, но улыбчивый и живой — тоже известный Ленин!
И все же растерянные какие-то люди, словно неприкаянные...
Владимир КАРПОВ, Россия
Фото Ильи Долгопольского