Мечта о Париже

Как рассказала нам куратор выставки и новый директор музея Мане-Каца Светлана Рейнгольд, идею экспозиции ей подсказала сама биография художника — яркого представителя Парижской школы, в доме-музее которого и проходит выставка. Но вот интересный факт. Оказывается, Парижская школа — это искусствоведческий термин, и как таковой школы вообще не существовало. Парижская школа не объединена никаким одним художественным языком, стремлением к какому-то единому художественному стилю. Именно потому выставка начинается с цитаты Андре Варно — первого художественного критика, который в 1925 году определил, что парижская школа не имеет ничего общего с художественным направлением. А ее смысл заключается в том, что на Монпарнасе живут люди из всех стран мира — женщины и мужчины, которые стремятся внести свой вклад в искусство.
Поэтому и феномен представленной в музее Мане-Каца выставки — не в объединении работ единым художественным стилем, а неким социологическим явлением, состоявшем в том, что большое количество живописцев собралось в Париже в золотые годы XX века, чтобы творить — каждый по-своему. Их творческое наследие стало достоянием мировой культуры.
Можно только попытаться представить, как жители маленьких еврейских местечек покидали насиженные места, привычный круг общения и ехали в Париж, зачастую без денег и необходимых связей, чтобы воплотить в жизнь свою мечту: стать настоящими художниками. По их мнению, это было возможно только в Париже с его особой аурой мирового центра современного художественного искусства и художественного сообщества, которая там существовала.
Эту ауру Парижа тех лет и дух того времени организаторам выставки удалось воссоздать посредством работ и документальных фотографий парижских улочек, театров и кафе, где художники постоянно собирались. Сама экспозиция «Мечта о Париже» стилизована под салон. «Парижский салон» по сей день существует в Лувре. Идея «парижского салона» заключается в том, что художник, желающий заявить о себе, имеет возможность разместить свои работы от нижней панели до самого потолка, с минимальным отбором со стороны устроителей.
Этот принцип дал возможность организаторам выставки в довольно небольшом пространстве музея поместить работы сорока художников.
Светлана Рейнгольд более 15 лет работала с различными коллекциями в Объединении хайфских музеев, под крышу которого с ее назначением директором недавно перешел и музей Мане-Каца. Кстати, и докторат Светланы — выпускницы факультета искусствоведения и истории Хайфского университета — посвящен теме Парижской школы.
Работа по созданию экспозиции продолжалась полгода. Документальные фотографии были найдены в израильских и парижских архивах, а картины для экспозиции предоставили музеи Израиля, Гехта, музеи в Эйн-Хароде и Тель-Авиве, галереи Иерусалима и Тель-Авива, а также частные коллекционеры.
Композиция выставки «Мечта о Париже» охватывает период от импрессионизма Фалька (конец XIX столетия) до кубизма Лифшица и Цадкина. На ней представлены работы зачинателя экспрессионизма Хаима Сутина. В работе «Девочка в голубом платье» он передает трагичность жизни посредством «трепещущих» мазков. Именно из-за этих мазков Сутин подвергался постоянным нападкам французской прессы, которая видела в его живописной манере выражение «восточного звериного еврейского начала».
В отличие от Сутина, Моиз Кислинг значительно приблизился к классическому стилю французского искусства. Его манера письма отличается от экспрессивных мазков Сутина, и только ярчайшие цвета, которые он использует, например, в портретах двух прелестных девушек, напоминают о том, что он жил в начале XX века и принадлежал к экспрессивному направлению в живописи. Обращает на себя внимание замечательная работа «Портрет парижанки» Паскина. Шляпка, костюм и поза женщины не оставляют сомнения относительно рода ее занятий. Жюль Паскин был одним из ярких представителей того времени, человеком богемы по прозвищу «Принц Монпарнаса», вел бурную жизнь и покончил с собой в 1930 году, дополнив своей судьбой миф о современных парижских художниках.
В то время основная сцена Парижа — это кафе, увеселительные заведения, кабаре, в интерьере которых художники Парижской школы изображали своих героев и героинь, создавая мир веселья и миф Парижа — для себя и для нас, зрителей.
Сами же художники зачастую жили очень бедно и трудно. Неслучайно в своих мемуарах представитель Парижской школы Ицхак Добринский описывает момент, когда он сошел с поезда в Париже с тремя рублями в кармане и запиской с адресом общежития — «Улья», не отапливаемого, с тараканами, но дешевого, так что месячное проживание там стоило как два хороших обеда во французском ресторане.
Кстати, один из залов выставки посвящен «Улью», в котором жили художники, и их студийному творчеству. В серии этих работ обращает на себя внимание картина Мишеля Кикоина — также одного из центральных представителей Парижской школы. Еще одна из комнат экспозиции посвящена обществу, которое окружало художников, и тому, как они отображали его в своих произведениях. Центральное место в ней занимает работа Адольфа Федера, интересная еще и тем, что она напоминает работу Гойи «Махи на балконе». Но если Гойя в качестве символов своей эпохи выбирает женщин высшего общества, то героиня Адольфа Федера Кики — простая девушка из провинции, ставшая моделью для всех известных художников Монпарнаса.
Адольфа Федера, Натали Кремер и многих других представителей Парижской школы ожидала трагическая судьба. В 1930-е годы начинается закат школы. В Германии приходит к власти Гитлер, во французском обществе зреют антисемитские настроения, в прессе появляется масса очерков о художниках, которые приехали, чтобы испортить чистое французское искусство.
Смятение чувств художников-евреев, отторгаемых городом, отобразил в своем монументальном полотне Мане-Кац, изобразив на фоне Парижа еврейского юношу с наложенным тфилином, который держит Тору. Все в мрачных, тревожных тонах.
В 1943 году почти все художники Парижской школы были отправлены в концентрационный лагерь Дранси, а из Дранси — в Освенцим, где они погибли. Только Мане-Кацу, Шагалу, Лифшицу удалось покинуть Париж и уехать в Нью-Йорк. Уже в 50-е годы Мане-Кац создает другое полотно с автопортретом на фоне Парижа и еврейскими символами — пронизанное яркими красками и символизирующее воссоединение художника с городом. В жизни художника начинается хайфский период творчества. Мане-Кац поселяется на горе Кармель в Хайфе, в доме, который он мечтает превратить в музей.
Огромную роль в преобразовании дома-студии в музей национального значения сыграла прежний директор музея Ноа Таршиш, недавно ушедшая на пенсию. За 35 лет она организовала в музее 75 выставок. Завершающий итог ее деятельности — великолепно изданная монография «Мане-Кац. Украина – Париж – Израиль». Новый директор Светлана Рейнгольд продолжила дело Ноа Таршиш открытием выставки работ представителей Парижской школы, вызвавшей большой интерес ценителей искусства, которые с удовольствием посещают «французский салон» и погружаются в «Мечту о Париже» золотых лет XX века.
Татьяна КЛИМОВИЧ, Израиль
Фото Ильи Гершберга