Уволенные

 Владимир Карпов
 1 марта 2013
 2827

«Музыка новой России» — не первый фильм Галины Евтушенко, который мне посчастливилось видеть. Но именно во время премьеры этой картины в Доме кино я уловил общую сквозную тему в творчестве режиссера и вообще открыл некие закономерности нашего нового бытия. Вспомним первый фильм Галины Евтушенко «Где-то я Вас видел»: заслуженный артист России Корольков, известный по многим очень шумным для своего времени художественным лентам, работает в театре... гардеробщиком. Тогда, в девяностые годы, это был с абсолютной точностью поставленный общественный диагноз: доктора наук становились челночниками, а мой близкий приятель лауреат Государственной премии СССР трудился сторожем на автостоянке.

Что примечательно, Евтушенко подала этот материал без нажима, без сегодняшней склонности разного рода «вещателей» к истерии и непременному апокалипсическому тону. Как раз наоборот: Корольков как был талантлив в нашей памяти, так и остался. Как смотрит со старых афиш с обаятельнейшей улыбкой, так пальто подает из-за гардеробной стойки, полный достоинства и обаяния. Даже, может, этот, за стойкой, стал интереснее, потому что в глазах теперь заметны лучики иронии и мудрости. Талантливый, но... уволенный.
Пока с экрана звучали признания наших самых известных композиторов из «Музыки новой России», совершенно иначе увиделся мне и фильм Галины Евтушенко о Льве Толстом. Много ведется литературоведческих споров о том, почему Лев Николаевич в последнее время жизни вдруг покинул Ясную Поляну. Одни видят в этом богоискательство, другие — разлад с семьей, третьи — обретение вечной мечты о посохе и пути и многое еще, и все это, наверное, правильно. А мне вдруг подумалось: да ведь его уволили, Толстого, великого, всеобъемлющего, просто уволили…
Уволили, он и пошел по России — искать ту службу, где будет востребован именно он, Лев Толстой, как недолюбленное дитя, мама которого скончалась в его младенчестве, как душа, алчущая подлинности и правды.
И композиторы в «Музыке новой России» — талантливы. Даже без музыки, в речах, в мыслительном процессе — талантливы. Но... уволены. Геннадий Гладков рассказывает, как он приносит в театр свою новую музыкальную пьесу, и все в восторге, и готовы поставить, но... «Найдите деньги», — предлагают с тем же воодушевлением. А где он их найдет, он что, финансист или казнокрад? Он музыку пишет! Владимир Дашкевич на экране — большой, неторопливый, с насупленной переносицей. Философ! Говорит, а сам о чем-то думает, думает, музыка там, видимо, под темечком где-то наигрывает, зовет, а куда — незнамо? Максим Дунаевский выглядит из всех героев фильма наиболее спокойным в ситуации сегодняшнего дня, и это спокойствие кажущееся относительно положения других, служащих высокой музыке. Все кипят и бурлят внутри! Марк Минков за роялем говорит о людях. Он говорит о том, что страна не ценит то, что имеет. С какой болью он исполняет арию Алексея Турбина из «Белой гвардии», которая лежит у него в столе 21 год! По каким-то необъяснимым признакам мы уже чувствуем в его добром и мудром лице странный надрыв. Мелькает его фотография рядом с Пугачевой — юный красавец, каким он был, выходит, совсем недавно... Эта съемка, оказывается — о, ужас! — стала последней в его жизни. Марка Минкова, пока шла работа над фильмом, не стало... Вот это и есть настоящая трагедия, которую довелось испытать зрителю и через эту трагедию осознать себя.
Самые именитые композиторы страны говорили о том, о чем постоянно доводится слышать от братьев-писателей, от ученых или людей иного труда, требующего мастерства и навыков. Об отлученности от дела, о невостребованности, отсутствии какого-либо уровня в профессии и творческом самовыражении, стирании границ между плохим и хорошим, добром и злом, красотой и уродством.
Герой фильма «Михаил Ульянов. О времени и о себе», казалось бы, человек до конца своих дней необыкновенно востребованный. Исключение в творчестве Галины Евтушенко. Но, увы, наш любимый народный артист всем своим гениальным монологом оправдывается перед кем-то, невидимым и неведомым, но установившим иные критерии и меры. Делает он это из Ленинских Горок, и ощутимо присутствующий «дедушка Ленин», в которого то и дело превращается исповедующийся актер, также на ту пору по всем статьям — уволенный человек. Он удивляется ленинской инвалидной коляске, страшный и несчастный в своем идеальном мире. Но мир, вооружившийся его идеализмом, оказывается еще более страшным, существующим по законам биологического выживания.
Недавно видел такую картину: стоит небольшой памятник Ленину. Девочка рядом спрашивает папу: «Кто это?» А вокруг памятника плотным красивым кольцом — маленькие ели. «Елин», — отвечает папа.
Так что исключения нет, и здесь в центре внимания режиссера Галины Евтушенко — люди, выбитые из течения времен, но в чем-то опережающие свое время.
В фильме «Музыка новой России» почти не было музыки. Только речи. Точный художественный образ: говорливы ныне стали все, политики, ученые, писатели, бизнесмены. Речи, речи, и не поймешь, где дела, кто чем конкретно занимается, не уловишь предмет труда. Музыку нашего бытия заболтали, заглушили шоу и децибелы.
После фильма об уволенной музыке поманило, как Льва Толстого, взять посох, суму, том «Братьев Карамазовых» и пойти туда, где в природной первозданности сохранился мир гармонии. Галина Евтушенко меж тем вышла на сцену и предложила в завершение показа посмотреть непродолжительный фильм с чудным и непонятным названием «Ну-ка, отними, или Фантики “Красного Октября„». Я стал ждать, что коли про «Красный Октябрь», то что-то про революцию, про вождя опять. Но «Красный Октябрь» — известная кондитерская фабрика. А фантики — они и есть фантики, конфетные обертки с красивыми рисунками. У рисунков есть автор — художник Леонид Челноков, с творчеством которого каждый из нас встретился с детских лет. Тут и «Мишка на севере», и «Цитрусовые», и «Ну-ка, отними»… Просто сладкая феерия манящих картинок! Челноков — и уволен, и лишен авторских прав, и тоже свершает свой «уход»... в Народный суд, тщетно добиваясь правды до самой кончины. При этом художник полон великодушия, и все фантики продолжают жить в его благодушной улыбке. Жить на полках всех кондитерских магазинов.
Талантливый человек всегда великодушен. И Геннадий Гладков, напоенный энергией, рвущийся из кадра вперед, к молчащему роялю, великодушно оправдывает время и народ — дорвались, хочется натешиться, напиться, нагуляться! Ну наедимся, ну насытимся, дальше-то что?! Подразумевая, что потом, когда все это произойдет, удовлетворим плотские запросы, уж точно потянет к настоящему, к музыке, к душе? Так хотелось бы в это верить!
Галина Евтушенко своими документальными лентами вселяет веру и придает сил. Да, может быть, мы все, «дорогие россияне», в какой-то степени уволены. Уволены, но — посмотрите на экран! — талантливы!!!
Владимир КАРПОВ, Россия



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции