Трагедия в Едвабне

Я люблю кино и за свою жизнь видел много разных фильмов. Но лишь немногие из них оставили глубокий след в моей душе. Таким фильмом отныне стала кинолента Aftermath польского режиссера Владислава Пасиковского. Название переводят на русский как «Последствия», но мне кажется, что более точным переводом было бы слово «Стерня». Стерня — это остатки стеблей злаков после уборки урожая. Они острые, и ходить по ним босиком невозможно — изрежешь ноги в кровь.

Этот фильм режет в кровь душу. Почему люди способны на то, чтобы с нечеловеческой жестокостью убивать своих многолетних соседей — женщин, стариков, детей, селиться после этого в их домах, поколениями жить на их земле, мостить дороги и свои приусадебные участки надгробиями с их кладбищ. И при этом не только не испытывать никакого раскаяния за грехи своих предков, но и лютой ненавистью ненавидеть своего односельчанина, который спустя семь десятков лет пытается восстановить еврейское кладбище в этой в прямом и переносном смысле забытой Б-гом польской деревеньке Едбавне.

Евреев здесь уже давно нет, но ненависть к ним, словно густой туман, заполняет все пространство. На дворе XXI век, местные жители исправно посещают костел. Но их лица страшные, искаженные ненавистью. Жители деревни, в которой происходит действие фильма, грубы и жестоки поодиночке, но особенно они страшны, когда объединяются в толпу.

Главный герой фильма, польский крестьянин, восстанавливает еврейское кладбище, скупая надгробные плиты у своих односельчан, изучает иврит, чтобы прочитать надписи на этих плитах. Он жертвует всем, от него уходит жена с детьми, его ненавидят односельчане, его избивают только за то, что он пытается вернуть из небытия жестоко убитых во время давно минувшей войны евреев. Ему мстят, но он упрямо, словно бабочка, летящая на огонь, продолжает делать свое дело, идя навстречу собственной гибели.

Приехавший из Америки его родной старший брат поначалу совершенно не понимает, зачем польскому крестьянину-католику заниматься восстановлением еврейского кладбища. Между братьями происходит следующий диалог.

Младший: «Так много вещей несправедливых в этом мире, но мы живем с этим, потому что ничего нельзя поделать. Просто есть вещи, которые более несправедливы, чем другие». Старший: «Но почему именно ты? Что у тебя общего с евреями?» — «Просто я представил, что надгробия наших родителей выкопали и вымостили ими дорогу. Я не мог иначе». Старший брат не понимает поступка младшего. Единственное, что движет им, это любовь к младшему брату, который в опасности и нуждается в его защите. И вот они уже вдвоем противостоят слепой ненависти односельчан.

Катарсис наступает, когда братья узнают страшную правду. Жестокое убийство евреев было совершено не немцами, а местными жителями, и одним из самых жестоких убийц был их собственный отец! Это страшное открытие настолько потрясает младшего брата, что он уже не хочет перезахоронить обнаруженные ими останки жертв на восстановленном еврейском кладбище. Ему страшно, что мир узнает об этом преступлении, главным участником которого был его собственный горячо любимый отец. И в этот момент неожиданно братья меняются ролями.

Старший брат: «Мы должны похоронить останки жертв на еврейском кладбище. Мир — это большая яма с дерьмом. Мы его не сделаем лучше. Но мы и не сделаем его хуже. И это будет уже что-то. Хватит свинства в нашей семье».

Односельчане не прощают младшему брату попыток разворошить их спящую совесть. Они распинают его. Этот человек погиб, но, как ни банально это звучит, он сделал этот мир лучше. Его физическая смерть — ничто по сравнению с духовной смертью его убийц.

В последней сцене старший брат приходит на восстановленное еврейское кладбище и зажигает поминальную свечу по тем, кого уже давно нет на этом свете. Покаяние затронуло его душу, она очистилась. Он уже не тот, каким был раньше...

Проблема покаяния за преступления, содеянные предками, явно не пришлась по душе людям, от которых зависела судьба этого фильма. Сначала режиссер долго не мог найти деньги на съемки, потом ему и исполнителю роли младшего брата угрожали смертью, если они посмеют снять эту киноленту. А после того как фильм был снят, его практически запретили к прокату в Польше.

Владимир БРАВВЕ, США