Чайка русской сцены

 Наталья Четверикова
 31 октября 2014
 3679

Публика страдала ее страданиями, обливалась ее слезами. Ее тревожное искусство не оставляло зрителя равнодушным к несправедливой судьбе, которая была уделом современниц. А сама она была женщиной, умевшей любить и прощать.

Жертвоприношение 

В бедной парижской мансарде скульптор заканчивал лучшее свое произведение. Но ночью грянул мороз, глина еще не успела затвердеть, а вода в порах статуи могла замерзнуть и разрушить ее. Тогда скульптор закутал изваяние своим единственным одеялом. Наутро его нашли мертвым, но статуя осталась невредима. Эту красивую легенду о самоотверженном служении искусству любила рассказывать Вера Комиссаржевская.

Великая актриса родилась в Петербурге 8 ноября 1864 года в семье оперного певца и педагога. Брак ее родителей был предметом пересудов в обществе: знаменитый тенор Мариинского театра Федор Петрович Комиссаржевский похитил дочь генерала Шульгина Марию Николаевну.

В семье, где подрастали три дочери, все увлекались литературой и музыкой, а Вера, которую отец готовил в певицы, училась неровно и любила разыгрывать трагические сцены, смастерив декорации и костюмы. Но ее детство было омрачено уходом отца из семьи, а юность отравлена несчастливым браком. Горячо любимый муж, художник-дилетант граф Муравьев, оказался низким человеком — ушел к Вериной старшей сестре. Двойное предательство вызвало сильное нервное расстройство с попыткой самоубийства.

Девушку вернула к жизни встреча с морским офицером, красавцем Сергеем Зилоти. Дело шло к свадьбе, но Вера не могла изжить прежнюю душевную травму, и все закончилось дружбой — видимо, для того чтобы начался путь к сцене. Частные уроки актерского мастерства, любительские постановки, дачные театры и новая встреча — актер Казимир Бравич стал близким другом Комиссаржевской, безнадежно в нее влюбленным.

Настоящей школой для актрисы стало Общество искусства и литературы под руководством Станиславского. Игра 29-летней провинциалки привлекла внимание знатоков, и ее пригласили в театр Новочеркасска на роли инженю в водевилях.

Но подлинный успех пришел в Вильно, где расцвел талант актрисы. Роль Рози в пьесе Г. Зудермана «Бой бабочек» — протест нравственной чистоты против цинизма и пошлости — на всю жизнь стала бенефисной ролью Комиссаржевской. Ее пронзительная игра «с опаленными крылышками» вызывала шквальные овации.

 

Рождение Чайки

«Я мечтаю попасть на императорскую сцену», — писала Вера Федоровна и после гастролей по городам России в 1896 году была приглашена в Александринский театр. Неуютно ей было в казенных стенах Александринки, но роль Ларисы в «Бесприданнице» Островского принесла первый шумный успех.

Вскоре случилась встреча актрисы с Чеховым. Его влияние было велико, но премьера «Чайки» вошла в историю театра как небывалый, скандальный провал. Лишь Комиссаржевская в роли Нины, по словам Чехова, «играла изумительно». Хрупкая, застенчивая, внешне неяркая, она воплотила образ «раненой птицы», глубоко страдающей женщины, и захватывала зрителя в плен, всего целиком. Такого на русской сцене еще не было.

«Никто так верно, так правдиво, так глубоко не понимал меня, как Вера Федоровна… Чудесная актриса, — говорил Чехов. — Она так играет Нину, словно была в моей душе, подслушала мои интонации». «Я жила душою Чайки… Быть Чайкой — мне радость», — вспоминала Комиссаржевская. Ее девизом стали слова Нины Заречной: «Когда я думаю о своем призвании, то не боюсь жизни». К сожалению, роман актрисы и писателя, как творческий, так и личный, не сложился. Антон Павлович даже однажды пошутил, что их отношения преследуют сплошные недоразумения.

Завистники прозвали Комиссаржевскую вдохновенной модисткой, но она стала любимицей публики. В антракте дивились: «Настоящими слезами плачет!» – «На Сару Бернар нарочно свет наводят, чтобы зритель слезы видел». А она выходила на «бис», едва держась на ногах, вся разбитая, и иногда ее уносили со сцены в обмороке.

Вера Федоровна жаловалась на рутину и все настойчивее повторяла, что ей необходимо уйти из Александринки, иначе она погибнет как артистка. В 1902 году Комиссаржевская покидает императорский театр — она задумала создать собственный «театр души», который говорил бы «только о вечном».

 

Непонятый Мейерхольд

Вера Федоровна все рассчитала: деньги для нового театра должны были дать гастроли по провинции, которые всегда проходили с аншлагами, репертуар и актеров она решила подбирать сама. 1904 год — год смерти Чехова — стал годом рождения Драматического театра В.Ф. Комиссаржевской. Его пайщиком и первым актером был Казимир Бравич, а основу репертуара составила новая западная драматургия, и прежде всего Ибсен.

Но первый же сезон показал, что не хватает денег, нет актерского ансамбля, а главное — нет режиссера, неординарного и смелого. Отчаявшись, Вера Федоровна приглашает в театр ученика Станиславского Всеволода Мейерхольда, который летом 1906 года соглашается на ее предложение.

Оба были увлечены идеями условного театра, и Мейерхольд за один сезон выпустил 13 спектаклей. Но союз Мейерхольда с Комиссаржевской оказался непрочным — столкнулись два могучих таланта, и ни один не мог подстроиться под другой. Актриса мечтала о театре обнаженных страстей и острых душевных коллизий, а режиссер-новатор часто переиначивал смысл произведений, даже Ибсена, и актеры были марионетками в его руках, «живописными пятнами на ярком фоне условных декораций». Идеалы, которыми Комиссаржевская и ее театр жили прежде, были вывернуты наизнанку.

«Мейерхольд создал в театре атмосферу, в которой я задыхаюсь все это время и больше не могу», — признавалась актриса. Кроме того, театр вдруг стал убыточным. Вера Федоровна предложила Всеволоду Эмильевичу покинуть театр, и их творческий союз завершился бурным, скандальным разрывом. На место Мейерхольда в театр был приглашен поэт-символист Валерий Брюсов, но и это сотрудничество не было удачным.

 

Последняя гастроль

В мае 1908 года во время гастролей Комиссаржевской в Нью-Йорке американские журналисты назвали ее лучшей драматической актрисой современности, отметив неповторимость ее игры — величайшее нервное напряжение и одухотворенность.

Современникам запомнился характерный наклон фигуры и жест руки актрисы, «готовой отодвинуть незримый занавес». Когда она слышала что-нибудь смешное, то смеялась от всей души, как смеются дети, — с ребячьими ямочками на щеках. Как ребенок, она восхищалась полевыми цветами, любила жаворонков, гусей и уток. Но даже когда она смеялась, чувствовалось, что ее гложет безысходная тоска и камень лежит на душе.

Она страстно верила в то, что придет время и случится что-то необыкновенное, люди станут другими, а жизнь на земле будет прекрасна. Комиссаржевская считала, что долг художника — повернуться лицом к «нужде вопиющей». С глубокой симпатией относилась к революционерам, помогала им своими концертами и жертвовала свои гонорары в пользу подпольной типографии, печатавшей «Искру».

В темном платье с высоким воротничком, она была очень живая. Девушки о ней говорили: «Смотри, какая подвижная, как змейка». Всех почему-то удивляло, что Вера Федоровна была в жизни веселая. Вечерами ей нравилось долго сидеть на ковре у камина, слушать щелканье горящих поленьев и смотреть в догорающие угли.

Она любила молодого актера Николая Ходотова, в кругу друзей называемого Кокой. «Вы никогда не будете мне чужим, что-то бездонно нежное к Вам срослось с моей душой навеки, и я верю, что Вы чувствуете это…» — писала ему Вера Федоровна. И подписывалась: «Ваш Свет…» Она была старше Ходотова на четырнадцать лет. Спустя годы последовал их тяжелый разрыв. У Николая Николаевича осталось около четырехсот писем Веры, а свои воспоминания о ней он назвал «Близкое — далекое».

В 1909 году разочарование Комиссаржевской собственным театром заставило ее принять непростое решение — создать театральную школу. Для этого она отправилась на гастроли. Маленькая, хрупкая, невидная, скромная — «особенная среди людей», так говорили о Вере Федоровне. Перед смертью Комиссаржевская попросила, чтобы ее гроб после смерти не открывали, она не хотела, чтобы кто-нибудь видел ее обезображенное оспой лицо. Умерла Комиссаржевская в Ташкенте от оспы 10 (23) февраля 1910 года и была похоронена на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Современникам показалось, что мир не то что опустел, а как-то потемнел, будто один из ярких лучей ушел из него…

Наталья ЧЕТВЕРИКОВА, Россия



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции