Парадоксы израильской политики

Выборы, по идее, дают возможность каждой партии рассказать избирателям о своей программе, о том, что партия станет делать, оказавшись в кнесете. По пунктам: мы сделаем то-то, то-то и то-то. Ознакомившись с представленными программами, избиратель проголосует за ту, что больше соответствует его ожиданиям. На деле все не так. Предвыборная борьба становится именно борьбой, причем без правил, где противники не столько стремятся показать себя, сколько очернить соперников. А возможностей для этого много — кто не без греха?

И еще одна особенность израильской политики: каждый раз перед выборами, будто чертик из табакерки, возникает новая партия, которую возглавляет достаточно известный человек, не обязательно политик. На выборах в прошлый состав кнесета многие израильтяне проголосовали за новую партию «Еш атид» («Есть будущее»), лидером которой стал известный журналист Яир Лапид. Свою партию «Шинуй» («Изменение») как-то перед выборами организовал его отец, тоже известный журналист Томи Лапид.

Новое и неизвестное всегда привлекает избирателя, тем более что партии эти обычно объявляют себя партиями центра. Центристских партий в Израиле не хватает, избиратель тянется к тем, кто раздает обещания, способные заинтересовать как правых, так и левых. Партия проходит в кнесет на ура, становится третьей или четвертой по числу депутатов, коалиции без нее не создашь, новые депутаты становятся министрами, тогда и наступает час истины. Обещанное выполнить не удается никогда, и на следующих (конечно, внеочередных!) выборах партия теряет почти весь свой электорат. И тогда, будто чертик из табакерки, возникает новая центристская партия…

Все повторяется. На этот раз — тоже. Депутат Моше Кахлон организовал партию «Кулану» («Вместе») и оттянул на себя избирателей, раньше проголосовавших за «Еш атид», прихватив немного от «Ликуда» и «Аводы». А Лапиду, лидеру «Еш атид», который в прежнем правительстве занимал важную должность министра финансов, указали на служебное несоответствие: действительно, что понимает в финансовых вопросах журналист, не имеющий финансового образования?

Но нынешние выборы все же отличаются от предыдущих. Главное отличие: электоральный барьер подняли с 2 до 3,25%. Это сделано, чтобы в кнесет не прошли мелкие партии, чтобы усилились партии крупные, чтобы легче было сформировать коалицию… Чтобы израильский парламент 20-го созыва сумел поставить рекорд выживаемости и депутаты просидели в своих креслах наконец положенные по закону четыре года.

Надежда эта призрачна, история скорее всего повторится, но пока такая надежда не обратилась в пыль, поговорим о тенденциях и возможностях. Первая тенденция, которая мне кажется очень странной: по опросам последних месяцев правый и левый лагери идут, как говорится, голова к голове. К «Аводе» присоединилась партия «Тнуа» во главе с Ципи Ливни, и возник блок, назвавший себя «А-маханэ а-циони» («Сионистский лагерь»). Опросы показывают, что этот блок может получить примерно столько же голосов, что и правоцентристский «Ликуд».

Поразительно. Более 20 лет прошло после подписания Норвежских соглашений. Были теракты, вторая интифада, военные операции не только в Газе («Литой свинец», «Нерушимая скала» и др.), но и в Иудее и Самарии («Защитная стена»). Чем больше Израиль идет на уступки, тем жестче становятся требования «партнеров по переговорам». Казалось бы, сама жизнь демонстрирует, что переговоры и уступки — путь не просто тупиковый, а самоубийственный. За переговоры и уступки ратует левый лагерь. Правый стоит на позициях: ни шагу назад, отступать некуда, позади Иерусалим. Оценивая все это, избиратель, казалось бы, должен голосовать уж точно не за левых. На «русской улице» так и происходит. Но в целом около половины избирателей готовы отдать власть «Аводе», МЕРЕЦу и арабским партиям, вот парадокс! Всем, кто собирается голосовать за «Аводу», надо полагать, понятно, что если Ицхак Герцог, лидер «Сионистского лагеря», получит возможность формировать правительство, он никак не сможет обойтись без привлечения в коалицию крайне левых и арабов. Чем это чревато, понятно. Тем не менее…

До роспуска кнесета обозреватели писали, что израильское общество сдвигается вправо. Это было бы естественно — после резко антиизраильских действий палестинской администрации на международной арене, после ракетных обстрелов из Газы, после срыва переговоров… Но вот объявили выборы, и оказалось: нет, общество как было расколото на две примерно равные части, так всё и осталось.

С этим парадоксом связан другой. Многие боевые генералы, подав в отставку, идут в политику. Эхуд Барак, Ицхак Мордехай, Шауль Мофаз — имен можно назвать много. Но генералы идут не в правые партии, а в центристские или левые. А если, как Шарон, приходят во власть, позиционируя себя как правые, то быстро сдвигаются влево. Пример Шарона особенно показателен, поскольку дорого обошелся израильтянам.

Другой аналогичный пример — Авигдор Либерман, лидер партии «Наш дом — Израиль». В середине 1990-х Либерман говорил о себе: «Правее меня только стенка». И это было так — выступал он с крайне правых позиций и говорил о том, что палестино-израильский конфликт будет разрешен лишь в следующих поколениях. Сейчас Либерман утверждает, что нужны новые подходы, надо договариваться…

И потому, кстати, не думаю, что разгоревшийся в последние недели коррупционный скандал был, как это считают многие, организован полицией специально — предвыборный черный пиар. Полиция действительно много лет вела против Либермана расследования, которые закончились в суде почти полным оправданием. Однако велись расследования и против других израильских парламентариев, не имевших к «русской улице» никакого отношения: против Арье Дери, Авигдора Кахалани, Шломо Бенизри, Эхуда Ольмерта, Моше Кацава… Одни дела заканчивались тюрьмой, другие — оправданием.

Нынешний коррупционный скандал хотя и начался с ареста бывшего министра от партии «Наш дом — Израиль», все же охватил далеко не только деятелей из этой партии. Круг подозреваемых (уже арестованных или пока только вызванных на допросы) гораздо шире, и, похоже, чем больше полиция закапывается в это дело, тем более широкие круги политиков и чиновников из разных партий оказываются вовлеченными.

Ивритской прессе (она, как считается, в основном левая) также нет смысла порочить партию нынешнего министра иностранных дел. А против Биньямина Нетаниягу пресса действительно выступает весьма активно. Впрочем, хотя прессу и называют четвертой властью, влияние ее не надо переоценивать. Пресса против Нетаниягу? Но опросы, тем не менее, показывают, что больше половины опрошенных предпочитают видеть именно его в должности премьер-министра. Герцога в этой должности предпочитают вдвое меньше опрошенных. И это тоже парадокс избирательной кампании: голосовать многие избиратели предпочитают за партии левого центра, а в кресле премьер-министра видят лидера партии правого центра.

Вот еще парадокс израильской политики. Эхуда Ольмерта, отбывающего срок заключения по делу о коррупции, кто только не критиковал, когда он был премьер-министром. Правые — за то, что Ольмерт предал родной «Ликуд» и вот-вот отдаст палестинцам все, что они требуют, включая Восточный Иерусалим. Левые — за то, что он не торопится отдать палестинцам то, что они справедливо хотят иметь, включая, естественно, Восточный Иерусалим. И обе партии не могли простить Ольмерту вторую ливанскую войну — одни за то, что он ее начал, другие за то, что не сумел победить. До конца срока Ольмерту досидеть не дали — он-то все равно сидит, но уже в другом месте и другой срок.

Вспомним, однако, время, когда всеми пинаемый Ольмерт был премьер-министром. Он отдал палестинцам хоть один гектар территорий? Нет. Он не уничтожил Насраллу, но вот уже восемь лет «Хизбалла» хоть и топчется у наших границ и накопила новый ракетный арсенал, но в новую войну не ввязывается, а Насралла лишь недавно и ненадолго осмелился покинуть свой бункер, где поселился в 2006 году. Парадокс, но боевой генерал Шарон отдал палестинцам куда больше, чем вялый и пресный Ольмерт.

Еще парадокс. Чтобы создать крепкое правительство, несколько партий должны объединиться — не на словах, а на деле. Все — правые, левые и центристы — прекрасно понимают, как это важно для страны. Особенно это должны понимать в национальном лагере, но именно правые партии ни разу не смогли не только объединить силы, но хотя бы договориться о какой-то общей платформе. В свое время Шарон развалил «Ликуд», создав «Кадиму», от которой сейчас практически ничего не осталось. Партия «Байт Иегуди» («Еврейский дом») балансирует на грани раскола, а партия ШАС уже раскололась. Ее бывший лидер Эли Ишай, не простивший Арье Дери его победу, создал новую партию — «А-ам итану» («Народ с нами»), которая, вероятно, не сумеет преодолеть электоральный барьер, как уже не раз бывало с мелкими партиями, создаваемыми ради амбиций лидеров.

Те, кому объединиться необходимо, никак не могут этого сделать, а те, кому лучше бы не объединяться, все-таки сумели придержать амбиции и пойти на выборы единым блоком. Это арабские партии, каждая из которых сама по себе могла и не преодолеть повышенный электоральный барьер, а сейчас, после объединения, общий арабский список может получить 10–12 мест в кнесете, и с голосами этой группы придется считаться любому будущему премьер-министру. Пойдет это на пользу государству?

Комментируя объединение арабских партий, Либерман сказал: «Для арабских партий неважно, исламист ты, коммунист или джихадист. Их цель — уничтожить Израиль в качестве еврейского государства. Теперь, когда все маски сорваны, представители еврейских партий, особенно правого лагеря, должны покончить с благодушием и присоединиться к НДИ».

Либерман прав: цель арабских партий — уничтожение Израиля как еврейского государства. И ради достижения этой цели они подавили амбиции. Либерман же, обратите внимание, не к единству правых партий призывает. «Присоединяйтесь к НДИ», — говорит он. Вот так они все — каждая партия тянет одеяло на себя. Парадокс, но правые партии делают это чаще и, соответственно, чаще проигрывают на выборах. Идет ли это на пользу государству?

Израиль — парадоксальная страна. Все знают, что никакие враги не могут принести евреям больше бед, чем они сами, — своими раздорами, амбициями и неспособностью пойти на компромисс. Но парадокс и в том, что, несмотря на все, пройдут выборы, будет создано новое правительство и страна продолжит развиваться. Единственная демократия на Ближнем Востоке подтвердит свою жизнеспособность, несмотря на внутренние противоречия, которые, возможно, любую другую страну давно бы уже разорвали на части.

И скорее всего, традиция будет продолжена: выборы в 21-й кнесет состоятся значительно раньше положенного.

Парадокс?

Песах АМНУЭЛЬ, Израиль