Свет хасидского подполья

Отрывки из книги. Продолжение, начало в №№ 1058–1060

Одним из тех, кто оказал глубокое влияние на хасидскую жизнь в Самарканде, был необыкновенный хасид — реб Мендель Футерфас. Несмотря на то что он провел в Самарканде лишь полтора года, его итваадуты*, острые словечки, высказывания и поговорки внесли важный вклад в воспитание еврейских юношей и аврехим**, помогая им стать настоящими хасидами. Для меня он всегда был живым примером хасида, любящего своих собратьев-евреев, проницательного и сердечного человека, который полностью принял на себя бремя Небес. Вся его жизнь была самопожертвованием ради исполнения воли Творца. Я старался запоминать все, что слышал о нем и от него самого во время итваадутов и бесед с ним.

Детство в тени хасидских праведников

Реб Мендель Футерфас родился в 5667 (1907) году. Поскольку отец умер до его рождения, он был назван в честь отца — Менахем Мендель, сын Менахема Менделя. Его бабушка Рахель Лея, известная своей праведностью (я слышал, что она даже носила малый талит), заложила в нем первичную основу духовности. Она поговорила с женой ребе Рашаба, раббанит Штерной Сарой, которая была ее хорошей подругой еще с юности, и устроила личную встречу с Ребе (­йехидут) для своего восьмилетнего внука. С тех пор и до смерти Ребе Рашаба в 5680 году мальчик удостаивался каждый год получать личное благословение Ребе.

На личность реб Менделя оказал большое влияние реб Ицхак а-Леви Ѓоровиц (реб Иче дер Масмид), однако главное влияние и руководство в сфере хасидского служения Творцу он получил от реб Залмана Моше, известного духовного наставника в Невеле***.

Хотя реб Мендель и был самым младшим, он ощущал, что на нем лежит ответственность заменять отца в семье, и позаботился о том, чтобы найти хорошие пары своим сестрам. Когда сам реб Мендель достиг соответствующего возраста, ему предложили несколько шидухов, и среди них дочь реб Бенциона Рубинсона из Кролевичей. Реб Мендель спросил совета у Ребе Раяца, который в то время находился в Польше, и тот сказал, что вариант из Кролевичей вполне подходит. Реб Мендель сразу же поехал в Кролевичи и остановился дома у реб Рубинсона. В шаббат сделали кидуш, реб Мендель взял стаканчик «напитка» и итваэд, как настоящий хасид (а не как юноша, приехавший на шидух). После итваадута он уснул и скатился под стол. В полночь «жених» проснулся и, увидев, где находится, постеснялся выйти. Все еще сидя под столом, реб Мендель услышал, как реб Бенцион говорит жене: «Он, похоже, настоящий хасидский парень, стоит за него выдать дочку!»

Бизнес в пользу «Томхей Тмимим»

Параллельно с общественной деятельностью и распространением хасидизма реб Мендель занимался торговлей. Надо сказать, он был удачливым, ­пре­успевающим бизнесменом. Однако деньги, которые он зарабатывал на удачных сделках, он не оставлял себе, а передавал ешиве «Томхей Тмимим». Его компаньоны в Самарканде, реб Довид Дейч и реб Мордехай Ривкин, рассказывали, что каждый раз, когда они хотели вложить деньги в какую-то выгодную сделку, реб Мендель был вынужден брать взаймы, поскольку всю прибыль от предыдущей сделки он уже пожертвовал «Томхей Тмимим». Когда они уговаривали его оставить у себя хотя бы маленькую часть прибыли, чтобы было что вкладывать в следующий раз, он отказывался.

Однажды его компаньоны сказали ему: «В этот раз, когда мы получим прибыль от сделки, то дадим тебе твою часть золотыми монетами. А когда будет возможность снова вложить, ты продашь монеты и вложишь свою часть». Реб Мендель согласился. Так они и сделали: после того как сделка была успешно завершена, купили для него золотые монеты, и он зарыл их во дворе (держать у себя золотые монеты в СССР считалось уголовным преступлением).

Однако когда подошло время следующей сделки, к большому удивлению, реб Мендель снова сказал, что у него нет наличных и ему нужно взять взаймы. Компаньоны спросили его: «А что случилось с золотыми монетами?» Реб Мендель извинился перед ними, объясняя: «Понимаете, в ту ночь, что я спрятал монеты во дворе, я никак не мог уснуть. Все время думал: ребята в ешиве голодают, а я буду держать у себя золотые монеты! Так что я пошел во двор, достал их, на следующий день продал и передал деньги “Томхей Тмимим”».

В этом был весь реб Мендель...

Невероятная любовь к евреям

Реб Хаим Залман Козлинер с восхищением отзывался об удивительном качестве реб Менделя — его необыкновенной любви к другим. Реб Козлинер определил это так: «Ему был важнее шоколад для другого, чем тюлька для себя». (Шоколад в те времена был дорогим удовольствием, а тюлька — самой дешевой рыбкой в России. – Г.З.) Он рассказывал, что, когда один из родственников реб Менделя попал в тюрьму на десять лет, тот полностью взял на себя заботу о семье, оставшейся без кормильца. Он делал все, чтобы они не чувствовали недостатка ни в чем, вплоть до того, что вместо того чтобы покупать себе тюльку, покупал детям этой семьи шоколадки.

Однажды реб Менделю стало известно об одном знакомом еврее из Черновцов, который попал в тяжелое финансовое положение. Реб Мендель попросил одного из аврехим собрать деньги для этого человека и сказал: «Говори людям, что это деньги для меня, тогда они дадут больше».

Есть ли предел самоотверженности?

Вся жизнь реб Менделя — это история любви к народу Израиля и самопожертвования ради любого еврея. Реб Мендель никогда не отрицал своей принадлежности и связи с нашими великими учителями — главами Хабада, даже когда КГБ вонзил в него свои когти, угрожая смертной казнью.

Во время побега из Советской России большой группы наших людей в 5706–5707 (1946–1947) годах из пограничного города Лемберга (Львов) реб Мендель был одним из организаторов этой акции и действовал с безграничным самоотречением.

Через какое-то время наступил момент, когда невероятные силы реб Менделя начали иссякать. Тревога, напряжение и опасность были так велики, что он с трудом справлялся с этими трудностями. Тем более что и семья начала возмущаться, что он заботится о том, чтобы другие уехали из России, а о своих не думает. Несмотря на то что по неписаным правилам, которые существовали тогда в нашей общине, семьям с детьми предоставлялась возможность уехать первыми, реб Мендель не использовал эту возможность, а посылал все новые и новые группы. В то время как он сам с семьей оставались на месте.

Так что реб Мендель решил пойти посоветоваться по этому поводу со своим другом — реб Йоной Коэном. Он рассказал ему, что не может больше находиться в состоянии постоянной опасности и напряжения, что его силы уходят. Поэтому он решил ­уехать из России со следующим эшелоном. Реб Йона непримиримо взглянул на реб Менделя: «Ой, Менделе, посмотри мне в глаза! Ты хочешь сказать мне, что и самоотверженности может наступить предел?!»

Реб Мендель уже не знал, что делать, и пошел посоветоваться с матерью. Он рассказал ей о своих чувствах и о том, что ответил реб Йона. Его мать, настоящая праведница, ответила так: «Послушай, Менделе, сынок. Тора не обязывает нас поднимать любую находку, которая попадется нам на глаза. Но если уже поднял — должен сделать все, чтобы вернуть потерю владельцу, и не успокаиваться, пока это не будет сделано. Если бы ты не начал заниматься выездом евреев — может быть, и не обязан был начинать. Но если уже начал, тебе нельзя оставлять это дело. И Б-г тебе поможет!»

В итоге реб Мендель решил, что семью свою отправит ближайшим эшелоном, а сам покинет Россию лишь после того, как уедет последний хасид. Так он и сделал: семью послал в Польшу (оттуда они продолжили по обычному маршруту беженцев, пока не осели в Лондоне), а сам остался.

Реб Мендель под пристальным надзором агентов госбезопасности

В то время общественные деятели из наших единоверцев жили в Лемберге на приличном расстоянии друг от друга, чтобы не привлекать излишнего внимания. Когда они хотели передать друг другу какие-либо послания или поддельные документы, они привлекали к делу детей или женщин, т.к. взрослые мужчины, носившие бороды, выделялись своей внешностью на улице.

Мой деверь, реб Арье Лейб Демиховский, который был тогда подростком, однажды удостоился чести передать послание реб Менделю. Прежде чем отправиться в путь, он повторил текст послания несколько раз, пока не убедился, что знает его наизусть, вплоть до мелочей, так как в этих тайных посланиях каждая мелочь имела важный смысл. Приблизившись к дому, Арье Лейб осторожно огляделся. Через дорогу от дома он увидел машину, в которой сидел человек. Возможно, за домом реб Менделя следят? Юноша решил не заходить в дом сразу, а сделать еще круг-другой, чтобы проверить, действительно ли дом реб Менделя находится под наблюдением. После того как он прошел там несколько раз, у него не осталось ни тени сомнения: реб Мендель под пристальным надзором! Арье Лейб опасался заходить в дом, за которым следят. Но в итоге все же решил ­зайти, хотя бы для того, чтобы предупредить реб Менделя об опасности…

Раввин Гиллель ЗАЛЬЦМАН, США

Фотографии из личного архива 

р. Гиллеля Зальцмана

Продолжение следует

_______

*Итваадут, или фарбренген, — встреча хасидов, которая сопровождается застольем и глубокими беседами.

**Аврехим — учащиеся.

***Невель — город в России.