Два эпизода из биографии немецкого еврея

Это позволяет недоброжелателям распространять слухи о том, что на подвластных гитлеровцам территориях не было со стороны евреев никакого протеста и сопротивления, что все немцы поголовно были пособниками режима, что советские евреи «воевали в Ташкенте» и т.д.

Неопровержимым доказательством несостоятельности таких измышлений служат живые голоса, письменные воспоминания и мемуары жертв и свидетелей трагедии еврейского народа.

***

Расскажу о двух эпизодах, описанных в книге «Я остался. Воспоминания»* известного в 1970–1980-х годах ведущего центрального немецкого телевидения (ZDF) Герхарда Лёвенталя. Автор сам был жертвой и свидетелем нацистского режима. После освобождения он не уехал из Германии.

Воспоминания телеведущего, на мой взгляд, дают ответ на вопрос 28-летней немецкой журналистки, которая в 1991 году впервые в жизни встретилась с евреями — первыми эмигрантами из СССР: «Вы же такие, как и все люди! Как вы узнали, что вы — евреи?»

По расовым признакам

Герхард Лёвенталь был хорошим учеником, и в 1932 году после 4-го класса перешел в престижную в Берлине Кайзер-Фридрих-гимназию, которую выбрали для него родители. В 1933 году власть сменилась, и эта школа была вынуждена формально придерживаться новых национал-социалистических законов. Вначале Герхард не мог жаловаться. В своей книге воспоминаний он пишет: «О школе у меня, несмотря ни на что, остались в целом позитивные впечатления. Директор и большинство учителей были порядочными людьми и хорошими педагогами»**.

Но постепенно все больше школьников вступали в организацию гитлерюгенд. Однажды по дороге домой Герхарда подкараулили и избили. Тогда он решил поступить в еврейский спортивный клуб «Маккаби» и заняться боксом. В следующий раз в драке его кулаки уже сумели достать обидчиков и некоторым из них даже разбить носы. После этого его оставили в покое. В те первые годы нацизма полицейские даже позволили себе посмеяться над юными гитлеровцами, которые сами затеяли драку. 

Но вскоре в гимназии стали появляться и первые фанатичные приверженцы фюрера. Рассказывая о школе, Герхард Лёвенталь вспоминает такой эпизод: «...Однажды один молодой свежеобученный нацист появился в классе в качестве преподавателя биологии. Для него важно было в первую очередь преподать нам основы расовых различий. На первом уроке он решил научить нас отличать североарийские черты от еврейских. Так как он со школьниками знаком не был, но предполагал, что в классе арийцы отделены от неарийцев, он вызвал к своему столу меня и моего друга Норберта и начал демонстрировать на нас преимущества «северной расы».

Мы оба были высокого роста, светловолосые и голубоглазые, и учитель впал прямо-таки в радостный экстаз. Он так восторженно восхвалял наши типично арийские черты, что долго не замечал все нарастающий гул в классе. Когда он наконец сделал короткую паузу, чтобы перевести дух, мы с Норбертом в один голос, не сговариваясь, сказали, что мы евреи. Он подумал, что это очередная шутка неуправляемых школьников.

Но внезапно смолкнувшие голоса «настоящих арийцев» (кроме нас в классе евреев не было!) и наступившая в классе тишина заставили его понять, в какую непредвиденную ситуацию он попал. Срывающимся голосом он выплеснул в наш адрес злую антисемитскую тираду и, не придумав никакого предлога, покинул класс.

На следующий день наши родители пожаловались директору, и этот нацистский глашатай был немедленно уволен»**.

По религиозным

признакам

400-страничную книгу воспоминаний, где события с начала 1933 года до мая 1945-го занимают почти половину повествования, сложно пересказать в журнальной статье. Обозначу только основные моменты.

Родившийся в Берлине в 1922 году Герхард Лёвенталь — сын еврейского отца и матери-немки, которая в молодости прошла гиюр, принадлежал к 10%-ному меньшинству немецких «мишлингов», которые были воспитаны в еврейской традиции. Поэтому Лёвенталь во времена нацизма принадлежал к группе Geltungsjuden («относящиеся к евреям») с обязательной пометкой в паспорте.

Его отец был участником Первой мировой войны, награжден Железным крестом 1-го класса — высшей военной наградой. Но все доказательства лояльности, в том числе и такие веские, как награды, уже ничего не стоили.

10 ноября 1938 года, сразу же после Хрустальной ночи, 16-летнего Герхарда вместе с отцом-евреем арестовали и вместе с сотней других людей отправили в концлагерь Заксенхаузен. Автор воспоминаний подробно рассказывает о побоях и унижениях, которые им привелось испытать за недолгое время, пока родному дяде — брату матери — не удалось вызволить их из лагеря. Герхарда арестовывали еще два раза: за изготовление фальшивых паспортов, по которым евреи могли избежать депортации и выбраться из Германии, а также за печатание и распространение листовок. Хотя Герхард, будучи членом группы сопротивления, действительно именно этим и занимался, мать, используя связи своих знакомых, добивалась его освобождения.

За время 12-летнего гитлеровского правления семье Герхарда не раз грозила депортация с ее известными последствиями. Только его младшему брату повезло: в 1939 году он с группой еврейских детей уехал в Англию.

В конце апреля 1945 года Берлин окружили советские войска. Освобождение было совсем близко. Но Герхарду пришлось еще раз взглянуть в лицо смерти. В то время, спасаясь от облав и бомбардировок, его семья укрывалась в подвале — вместе с соседями.

Когда на какое-то время обстрел прекратился и в наступившей тишине показалось, что можно выйти и успеть набрать воды для обитателей подвала, Герхард осторожно покинул укрытие. В одежде, издали похожей на немецкое обмундирование, в каске, с противогазом в одной руке и с ведром в другой, он медленно шел по знакомой улице. Вдруг перед ним выросли два советских солдата и офицер. Последовал приказ: «Хальт! Стой!» Герхард от неожиданности уронил свое ведро. Он был счастлив увидеть освободителей! Но тут же понял, в какой опасности оказался: на него были направлены три автомата.

– Битте, нихт шисен! Их бин юде! (Пожалуйста, не стреляйте! Я — еврей!) — произнес он.

Молодой советский лейтенант жестом остановил солдат и внимательно посмотрел на Герхарда. Перед ним стоял высокого роста и внешне совершенно европейского вида юноша. На ломаном немецком лейтенант громко сказал: «Неправда! Ты — эсэсовец! Все евреи мертвы!»

В немецком произношении офицера Герхарду явно послышался акцент языка идиш. Он был не очень в этом уверен, но не раздумывая больше ни секунды, начал хорошо известную каждому еврею молитву:

– Шма Исроэль Адоной элохэйну, — и слезы сами полились из его глаз. — Адоной эход...

Лейтенант, который был моложе Герхарда, совершенно неожиданно для своих солдат продолжил:

– Борух шем квод... и далее по тексту, — сам смахнул слезу и обнял немецкого еврея, живого и счастливого.

Русские солдаты, пораженные увиденным, опустили автоматы и отошли в сторону.

С 1967 года Герхард Лёвенталь жил в Западной Германии. Как ведущий центрального телевидения он встречался со многими известными политиками, в том числе с Генри Киссинджером и Маргарет Тэтчер. Он умер в 2002 году в городе Висбадене. Его похоронили в Берлине на еврейском кладбище.

Чем меньше будет оставаться в живых очевидцев и жертв Холокоста, тем вероятнее будет появление отрицателей Катастрофы европейского еврейства. Поэтому воспоминания выживших жертв и свидетелей приобретают все большую ценность.Потомки будут благодарны тем, кто нашел в себе силы и успел еще при жизни описать происходящее во время самой страшной трагедии в новой эре человечества.

Сусанна ЛАНГМАН, Германия

_____

*Gerhard Löwenthal. Ich bin geblieben. Erinnerungen. Verlag Herbig F.A. München – Berlin, 1987.

**Перевод с немецкого С. Лангман.