Трехтомник Переца Маркиша
Художник Марк Шагал пригласил в Париж в гости вдову своего друга, замученного и расстрелянного в подвале московской Лубянки еврейского поэта Переца Маркиша. В то время Эсфирь Ефимовна с двумя сыновьями вернулась в Москву из ссылки и пыталась как-то наладить жизнь. О страшной участи мужа и его друзей по Еврейскому антифашистскому комитету она уже знала кое-какие подробности. Восстанавливались, налаживались разорванные связи. И вот — приглашение из Парижа. Ехать? Не ехать? Конечно, ехать!
Отпускать? Не отпускать? А если отпустить, вдруг не вернется! Кто за это ответит? Нелегко было ответственным советским чиновникам. За Эсфирь Ефимовну поручился секретарь Союза писателей СССР Алексей Сурков, пообещал: вернется. Маялся, наверно, не спал ночами, но — поручился.
И вот Париж, Елисейские поля, площадь Согласия, Триумфальная арка, Латинский квартал, Монмартр, Лувр… кругом французская речь, от которой отвыкала долгими десятилетиями, особый белорусский идиш Шагала, отличавшийся от украинского идиша Маркиша, дорогого, бедного ее Маркиша… Разговоры, слезы, воспоминания…
– С тобой хочет встретиться мой друг, журналист из Израиля, живет в Париже. Но лучше, чтобы об этой встрече у вас не знали…
Да, конечно, она понимает, лучше, чтобы не знали. Так началась эта история, в которой и мне довелось оказаться замешанным — не тогда, в 1960-е, а спустя десятилетия.
Журналиста из Израиля, жившего в 1960-е годы в Париже, звали Ицхак Рагер. В 1967-м, во время Шестидневной войны, он в звании подполковника Армии обороны Израиля командовал подразделением, бравшим Гило, Вифлеем, пригороды Восточного Иерусалима. А в начале 1970-х Рагер служил консулом в израильском посольстве в Лондоне и возглавлял сеть израильской секретной службы, которая вела в Европе борьбу за выезд евреев из Советского Союза.
В мае 1972 года я, свежий репатриант из Свердловска, был командирован из Израиля в Лондон и в аэропорту Хитроу оказался в объятиях этого громадного, красивого, сильного, необыкновенно обаятельного человека. На многие годы, до самой смерти Рагера в 1997 году, подружился с ним.
В 1989 году Рагер стал мэром Беэр-Шевы.
– Будешь моим помощником, — сказал мне мэр.
На мое возражение: «Я инженер и люблю свою работу», ответил:
– Днем будешь инженером, а вечером моим помощником. У меня длинный рабочий день.
Мне выдали «ксиву», облекшую меня соответствующими полномочиями, и все вечера я стал проводить рядом с моим новым шефом, выполняя самые разные его поручения. Как-то он сообщил мне:
– Я решил создать Фонд развития города. У меня на Западе, и в Европе, и в Америке, много состоятельных и влиятельных друзей. Пусть помогают мне строить новую Беэр-Шеву. Как-никак столица Негева. Будешь секретарем фонда.
Фонд был создан, он существует и сегодня. Попеременно его возглавляли мэры — Рагер, Бонфельд, Тернер, теперь Данилович. При всех я был бессменным секретарем, пока, состарившись, не ушел, как говорится, на заслуженный отдых.
Незадолго до своей болезни и смерти, прервавшей его блестящую карьеру (1997), Рагер рассказал мне о встрече с Эстер Маркиш в Париже.
– Естественно, я доложил Голде, — признался он. — И она сказала мне: «Теперь ты головой отвечаешь за благополучие этой семьи. Я хочу видеть их в Иерусалиме». Все годы я лично занимался Маркишами — когда они добивались выезда, были «в отказе», писали протестные письма. Разрешение они получили уже после того, как я покинул Лондон.
В Нью-Йорке мне сообщили, что Эстер Маркиш с детьми на пути в Израиль. Я пригласил их, и они приехали ко мне в Штаты.
Потом, когда в Израиле я стал секретарем Фонда развития, Рагер предложил правлению фонда издать трехтомник Переца Маркиша. Предполагалось, что один том будет издан в оригинале, на идише, так как израильтяне знают этот язык, такой же том по-русски — четвертая часть жителей у нас говорит по-русски — и третий том на иврите. Начали собирать пожертвования. Договорились с семьей Маркишей о содержании, подобрали оригиналы и переводы.
Это была нелегкая увлекательная работа, я чувствовал себя счастливым человеком. В выпуск трехтомника включился Александр Евгеньевич Бовин, его взнос (пять тысяч долларов!) был первым. Когда весь необходимый материал был собран, тексты на всех языках набраны, огласовки на иврите сделаны, недостающие тексты переведены и согласованы с семьей Маркишей, вот тогда у Ицхака Рагера обнаружили опухоль. Дни его были сочтены.
Исполняющим обязанности мэра и председателем фонда стал первый заместитель Рагера Давид Бонфельд. До выборов оставался год. Бонфельд хотел выиграть мэрство. Когда это стало актуально, я осторожно напомнил ему о малоинтересном ему, выходцу из Северной Африки, проекте.
– Ну-ка, ну-ка, напомни мне, о чем там речь, — попросил Бонфельд.
Я напомнил, и он оживлённо спросил:
– Это может повлиять на ход голосования, если мы издадим твой трехтомник?
– Скажу тебе наверняка: это не может повредить твоему избранию. У нас много людей знают идиш, — почти процитировал я ему когда-то сказанные Рагером слова. — Четвертая часть жителей говорит по-русски. Выпустим книгу, устроим презентацию, ты выступишь, расскажешь о Переце Маркише. У нас все готово, осталась типография.
– Договорись с типографией, чтобы тираж был готов хотя бы за неделю до выборов. Согласуй с консерваторией, чтобы был зал. Отпечатайте пригласительные билеты, отметьте, что это моя инициатива, пригласите на презентацию министров, пусть Эдельштейн (министр абсорбции. – И.В.) выступит и упомянет мое имя. Я поручу моему пресс-секретарю написать предисловие, переведи его на русский, подпишу и — в тираж!
Тираж в лучшем виде и в срок выпустил Марк Галесник. В консерватории прошла презентация. Юлий Эдельштейн со свойственным ему красноречием на прекрасном иврите и параллельно по-русски сказал все, что следовало сказать о книге и инициаторе ее издания Ицхаке Рагере. Специально прилетевший из Москвы бывший посол России Александр Евгеньевич Бовин посвятил свое выступление памяти двух великих, по его мнению, людей: еврейского поэта Переца Маркиша и израильского политического деятеля Ицхака Рагера. Сын Переца Маркиша Давид рассказал о подробностях жизни и пребывания его отца в начале века в Эрец Исраэль. Что-то не очень внятное прочитал по бумажке кандидат в мэры Давид Бонфельд.
Я сидел на сцене, на которой висели портреты двух красивых людей, Переца Маркиша и Ицхака Рагера, микрофон был включен, и я вел вечер. Счастье? Не то слово…
Выборы Бонфельд проиграл. Новым мэром Беэр-Шевы стал бригадный генерал ВВС в отставке, бывший командир авиабазы, к которой я был многие годы приписан, бывший начальник отдела кадров Армии обороны Израиля, бывший генеральный инспектор полиции Яаков Тернер. Мы были давно знакомы. В 1970-е, когда командир базы должен был выступать перед солдатами-репатриантами, плохо знавшими иврит, он приглашал меня для синхронного перевода. Во время войны Судного дня я воевал под его командованием. Боевое братство.
– Днем будешь инженером, — сказал мне Тернер, — а вечером… У меня ненормированный рабочий день.
Я продолжал секретарствовать в Фонде развития Беэр-Шевы. Часть тиража трехтомника Переца Маркиша лежала в большой картонной коробке на складе муниципалитета. Я надеялся провести еще несколько вечеров в объединениях выходцев из Польши, Румынии, Латинской Америки и, разумеется, из бывшего СССР, передать книги в библиотеки, рассказать о Маркише и Рагере. Но мне позвонили из фонда.
– Тернеру не нравится, что на складе лежат книги с предисловием Бонфельда. Книги мешают ему спокойно спать. Он распорядился… Завтра утром весь тираж пойдет «под гильотину». У тебя есть вечер и ночь.
– Как?! — закричал я в трубку, но услышал сигнал отбоя.
Надо что-то предпринять. Срочно! Набираю номер Маркишей.
– Постарайся что-нибудь сделать, — просит Давид.
– Я постараюсь, но может ничего не получиться.
Поздней ночью Давид Маркиш сообщает:
– Утром твоему мэру будут звонить из Франции.
Назавтра мне позвонил сердитый мэр:
– Это ты организовал суматоху?
– Какую суматоху? — прикинулся я.
– Даю тебе двадцать четыре часа, — по-военному произнес бригадный генерал ВВС в отставке. — Ясно? — Так точно, командир, — тоже по-военному отвечаю я, рядовой в отставке, и звоню Давиду Маркишу.
– Я попрошу приятеля, он подъедет и заберет книги, — слышу я голос Давида.
Вот и вся история. Теперь трехтомник великого еврейского поэта Переца Маркиша, изданный в Государстве Израиль на трех языках — идише, русском и иврите, находится у сына поэта.
Илья ВОЙТОВЕЦКИЙ, Израиль
Комментарии:
Добавить комментарий:
Добавление пустых комментариев не разрешено!
Введите ваше имя!
Вы не прошли проверку на бота!