Властитель дум

 Яна Нахимович
 29 октября 2015
 2828

Бытует мнение: в глубокой, мифологической древности великая цивилизация относилась к трапезе с должным трепетом, а потому полагала необходимым к приемам пищи изысканное украшение, спасение от скуки. Им стала философия — восхитительная смесь из бесплотных размышлений и вопросов без ответов. Подобное, одним словом, баловство, бывшее зарождающейся наукой, оправдало себя как орудие низвержения целого пантеона богов, основа основ грядущих тысячелетий и подспорье каждого следующего миропорядка. Так и повелось: век за веком, эра за эрой плоды абстрактных раздумий в тиши кабинета служили верой и правдой человеку действия — оправданием, призывом, вдохновением, кирпичиком репутации мужа знающего и образованного.

Однажды февральским вечером, чуть больше сотни лет назад, Бродвей переживал свою первую пробку: ньюйоркцам не терпелось попасть на лекцию француза Анри Бергсона (Henri Bergson). Ничего удивительного: идеи этого человека расходились по Европе, как горячие пирожки, стирая границы, словно в насмешку над всеми попытками приписать себя к той или иной школе мысли, а гарвардские ученые пели ему дифирамбы. Позже скажут, что философ предвосхитил теорию относительности и современные исследования сознания; тогда же он верил в простые идеи и не отказывал себе в удовольствии поспорить с Кантом, Дарвином или лично с Эйнштейном. При жизни выбранный им путь на ниве никому не нужной дисциплины привел к бешеной популярности и доступу к высшим эшелонам дипломатии, собрал все хоть сколько-нибудь примечательные лавры и удивительно разносторонние познания.

Путь этот, надо сказать, вызывал не меньше вопросов и раздражения, чем непосредственно философия господина Бергсона. Анри родился во Франции в семье преуспевающего еврейского музыканта родом из Польши и англичанки с ирландскими корнями. К 17 годам мальчик выбрал французское гражданство, доказал, что станет выдающимся математиком и, к ужасу своего преподавателя, отвернулся от блистательной карьеры, поступив в Эколь Нормаль Суперьор (Ecole Normale Superiore) на гуманитарное отделение. К слову, эта высшая школа с высочайшим конкурсом прочно зарекомендовала себя как альма-матер французских ученых (и не только) с мировой известностью. В выпуске Бергсона оказались, к примеру, Эмиль Дюркхайм, один из основоположников социологии, и Жан Жорес, революционер, чьим именем названо по улице в каждом французском городе.

Не изменив своим привычкам, Анри подготовил сразу две дипломные работы (исследование поменьше было написано на латыни); обе обрели вторую жизнь в качестве учебных пособий. Защитившись, вступил в должность преподавателя и ученого; его гений в сочетании с обезоруживающей скромностью постепенно оброс неприличных размеров легендарностью. На пике карьеры Бергсон возглавил кафедру в Коллеж де Франс (College de France), и самую уважаемую и влиятельную обитель знаний в стране стали называть «домом Бергсона». «В гости» на каждую лекцию наведывался, без преувеличения, весь Париж: светские львицы с маленькими собачками, маститые ученые без собачек, бродяги-художники и солидные обладатели чиновничьих мандатов.

Наряду с личным обаянием блестящего оратора, интерес подогревали научные труды профессора, увенчанного степенями доктора наук (в частности, от Оксфорда), а в 1927 году удостоившегося Нобелевской премии по литературе. Сделавшись мастером «классических» гуманитарных дисциплин, Бергсон, как философ, относился к языкам с бесконечным подозрением; он не забросил своего увлечения естественными науками, одно время возглавлял Общество психологических исследований. Его учение отталкивалось от основных, «незыблемых» постулатов и достижений человеческой мысли и выводило, в лучших традициях метафизики, подкрепленных здравым смыслом, совершенно отличное, парадоксальное видение реальности. Видение, свойственное теории относительности, квантовой физике и современному пониманию сознания, но никак не «механистической» вселенной, господствовавшей в качестве единственно возможной к началу прошлого века.

Бергсон, казалось, взял лучшее от различных философских течений и избежал противоречия. Он считался эмпириком, но, отдавая должное разуму и опыту, опирался на собственное понятие интуиции, подвергаясь жесткой критике. Был мистиком, сравнившим дух с курткой на вешалке, и последователем научного подхода, не приемлющим детерминизма. Он определил динамичную природу временного континуума, как совершенно отличную от измеримого и делимого пространства. Разграничил аналитические функции разума и созидательный импульс интуиции, способной познать чуждое и непознаваемое и нуждающейся в интеллекте для самовыражения.

Анри Бергсон видел смысл жизни и эволюции в творчестве, относился к юмору с пониманием и ответственностью, наглядно продемонстрированной в трактате о природе комичного, и не терял убежденности в первоочередной простоте измышлений любой сложности. Философ не обошел вниманием вопросы религии и морали, отнеся первые к личному «мистическому» опыту, а вторые к противоборству двух сил. «Закрытая» мораль оперирует доктринами и чувством долга, рационализируя и стабилизируя «открытую»: сплав из любви, творчества и движения. Бергсон был, по собственному мироощущению, католиком — запрещенным к прочтению католической церковью. Он также был евреем и им оставался, предвидя массовые репрессии. Тщательно дистанцируясь от вопросов политики и от еврейской общины, профессор, тем не менее, пытаясь предотвратить войну, отправился с дипломатической миссией в Америку, поучаствовав в написании 14 резолюций Уилсона и прочих делах Лиги Наций (в частности, побыв президентом будущего ЮНЕСКО), а на пороге смерти при немецкой оккупации отправился за желтой звездой Давида, презрев положенные ему правительством Виши привилегии.

Современники восхищались Бергсоном как человеком, вернувшим миру духовную жизнь (слова Шарля Пеги, известного журналиста и редактора начала XX века), мыслителем с большой буквы и с высочайшими принципами. Анри женился на кузине Марселя Пруста, стал ментором и другом банкиру Альберту Кану. К слову, господин Кан в свое время, не пожелав уготовленного ему будущего фермера, предпочел совмещать работу, знакомство с миром финансов и учебу (в чем ему и помог Бергсон), основал свой собственный банк, разбогател просто-таки неприлично и занялся меценатством настолько успешно, что его проекты и слава филантропа, дипломата и пацифиста надолго пережили его финансовую империю, рухнувшую в Великую депрессию.

Кавалер ордена Почетного легиона и председатель французской Академии наук, Бергсон пополнил собой парижский Пантеон почета. Бергсоновскую теорию «творческой» эволюции исследовал и опроверг лауреат Нобелевской премии по медицине Жак Монод, а теория сознания, несмотря на склонность к мистицизму, задала направление последующим исследованиям. Бергсоновскую философию разобрали на штампы и цитаты и, по большей части, позабыли (не считая найденных Жилем Делезом и Альфредом Уайтхэдом приложений к физическому миру и позднего признания от известнейших интеллектуалов); считается, однако, что сегодня это направление мысли переживает эпоху возрождения. Пожалуй, футуристическим картинам мира удивительных технологий и гармонии, царящим в умах и сердцах современных любителей перемен, трудностей и нестандартного мышления, как нельзя кстати придется тот самый творческий импульс, что столетие назад гнал философа Анри Бергсона вперед и вперед.

Яна НАХИМОВИЧ, Париж



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции