Дорога к Храму
К Песаху — «празднику мацы» Песах-5776 (23–30.04)
Хлеб свободы «И расскажешь сыну своему в тот день так: это ради того, что сделал со мною Господь при выходе моем из Египта». «Шмот», или «Исход», 13:8
Рабская пища Выражение «извлекай мацу» (моци-маца) указывает на центральный момент всего пасхального застолья (седера), когда мы первый раз в новом году приступаем к выполнению одной из главных заповедей всего праздника: вкушать мацу (ахилат-маца). Как известно, знакомая нам всем маца — это «скудная пища», «хлеб бедняков» (лехем-они), о чем мы недвусмысленно заявляем в самом начале Седера. И в то же время маца — это «пища веры», символ нашей свободы и Исхода, каковым она становится в конце застолья. Но оказывается, что эта двойственная природа мацы проявляется не только за пасхальным столом, но и в нашей реальной жизни. Недаром один из тезисов Пасхальной Агады состоит в том, что «в каждом поколении мы должны ощущать себя как во время Исхода из Египта». В 1909 году один из крупнейших раввинов и знатоков тайного учения (каббалы) рабби Леви Ицхак (1878–1944) был избран главным раввином Днепропетровска (тогда Екатеринослава) и Днепропетровской области. Это означало, что теперь на нем лежит огромная ответственность за души и судьбы всех евреев, проживающих там. Но вот грянула революция, и «рэб Лейвик» (как его за глаза звали все окружающие) сразу оказался в гуще событий. Новая советская власть всячески душила и притесняла любые религиозные проявления, а рэб Лейвик пытался, как мог, этому сопротивляться. Печальный итог этой неравной и отчаянной борьбы известен: в конце концов (в 1939 году) он был сослан в Казахстан, в местечко Чиили, а последние свои дни провел в Алма-Ате, где умер (1944) и был похоронен на еврейском кладбище. Но за эти годы он успел много сделать для еврейства России, чтобы оно смогло, подобно нашим далеким предкам, выжить в этом советском «Египте». И найти в себе силы, когда пришло время, вырваться на свободу. Недаром численное значение (гематрия) слова «СССР» совпадает с численным значением слова «мицраим» («Египет» на языке Писания), что указывает на их общую духовную природу и внутреннее родство. Поэтому вполне логично, что вся эта история оказалась связанной именно с выпечкой кошерной мацы, хотя в Советском Союзе практическое выполнение любой заповеди Торы требовало от еврея мужества и твердости веры.
Советская маца
Маца — один из важных и общеизвестных атрибутов иудаизма, связанных с праздником Песах, это всем нам хорошо известно. Но что в этом случае означает советская маца? В том памятном 1929 году советская власть неожиданно взялась сама выпекать мацу, справедливо рассудив, что обидно такой выгодный гешефт отдавать в руки иудейских религиозных организаций. В то время (впрочем, как и сейчас) урожай пшеницы, который потом шел на выпечку пасхальной мацы для всей страны, собирали в окрестностях Днепропетровска.
Местные партийные деятели уже подсчитывали будущую прибыль, как вот незадача: неожиданно выяснилось, что советскую мацу без соответствующей печати, подтверждающей ее кошерность, ни один уважающий себя советский гражданин еврейской национальности покупать не станет. Что же делать?
И тогда взоры местной партийной номенклатуры обратились к наиболее уважаемому и авторитетному человеку: главному раввину Днепропетровска, гаону* рабби Леви-Ицхаку Шнеерсону. Рабби Леви-Ицхак, на плечи которого лег тяжелый и вместе с тем почетный груз забот о будущем еврейской общины Днепропетровска (а в дальнейшем и всего российского еврейства — после отъезда Ребе Иосифа Ицхака Шнеерсона в 1927 году), не смог отказаться и переложить эту ответственность на кого-то другого. Но при этом он поставил жесткое условие: на всех этапах процесса приготовления мацы, начиная со сбора урожая пшеницы и заканчивая собственно выпечкой мацы, должны присутствовать его наблюдатели — машгихим, богобоязненные евреи.
В их обязанность входило строго следить, чтобы зерно, а в дальнейшем мука, предназначенная для выпечки, до начала замеса не имела даже малейшего контакта с водой. Наиболее ответственный момент — сам замес, после которого в течение 18 минут (на практике еще быстрее) необходимо завершить весь технологический процесс до стадии выпечки: замесить тесто, изготовить мацу и поместить ее в специальную печь.
Тут был один важный нюанс: во время выпечки мацы, исходя из требований религиозного Закона (галаха), делают крутой замес с минимальным количеством воды, чтобы тесто (не дай Б-г!) не поднялось (и не стало квасным — хамец), а готовое изделие лучше пропеклось. Может быть, местная партийная номенклатура (среди которой, как водится, было много евреев) и плохо разбиралась в вопросах выпечки мацы, но зато уж точно разбиралась в вопросах бизнеса. Чиновники быстро подсчитали, что если брать много муки и мало воды, то выход продукции — готовой мацы — будет минимальным, а это невыгодно.
Поняв это, власти стали откровенно давить на рабби Леви-Ицхака, чтобы он не так строго отслеживал рецептуру. И тут они натолкнулись на железобетонную стену: этот с виду мягкий и уже немолодой еврей в вопросах веры неожиданно проявил удивительную, можно сказать, почти партийную твердость. Его аргумент был прост: если евреи Днепропетровска узнают (а они наверняка узнают) о допущенных нарушениях и поймут, что их накормили некошерной мацой, то это сильно ударит по репутации местных властей (ведь они сами взялись выпекать в этом году мацу). А он, рабби Леви-Ицхак, со своей стороны не может допустить, чтобы из-за него пострадал авторитет советской власти! Советская власть в лице местных партийных функционеров не нашла, что возразить на такой изощренный аргумент.
Откуда же этим неучам — амароцим**, окончившим в лучшем случае местный хедер, было знать, что им противостоит могучая вековая талмудическая логика. В результате было принято соломоново решение: рабби Леви-Ицхак должен немедленно ехать в Москву, к «дедушке» Калинину за советом.
Исход
Результат этой необычной встречи превзошел все ожидания: «Всероссийский староста» Михаил Иванович Калинин, можно сказать, почти «коллега», полностью поддержал рабби Леви-Ицхака, который объяснил ему в доступной форме, почему для всех (и в первую очередь для советской власти) будет выгодно выпекать именно кошерную мацу. «Иначе, — убеждал рабби Леви-Ицхак своим спокойным, мягким голосом, — доверие покупателей (читай: религиозных евреев) будет подорвано, а большая часть мацы так и останется не проданной. А это какие убытки в масштабах всей страны!»
Но главный аргумент был прост и понятен: нельзя идти против своей совести. «Не думаю, — продолжал убеждать своего высокопоставленного собеседника рабби Леви-Ицхак, — что советская власть заинтересована в том, чтобы толкать кого-то на прямой обман и требовать от человека, чтобы он шел на сделку со своей совестью и кривил душой».
Калинин, покоренный железной логикой мудрого посетителя, только теребил свою бородку и согласно кивал головой. Именно этот «простой» аргумент окончательно убедил Михаила Калинина. За время их короткой беседы он успел удостовериться, что перед ним сидит искренний и честный человек, пусть и совсем иных убеждений. Ведь истина, как учит хасидская традиция, не нуждается в доказательствах, поскольку сама уже является доказательством.
В результате «всероссийский староста» согласился со всеми доводами рабби Леви-Ицхака. А в конце назначил его уполномоченным за… выпечку мацы для всей страны, причем с исключительными привилегиями! Результат не замедлил сказаться: на этот раз государственными пекарнями было продано советским гражданам рекордное количество мацы. Так что государство явно осталось не в накладе.
Но главный итог, конечно, не в этом: в том году (и, возможно, в последний раз) советские евреи имели возможность отметить Песах как положено — с кошерной мацой на пасхальном столе. В этом не могло быть никаких сомнений, ведь на упаковке стояла личная печать праведника и гаона, рабби Леви-Ицхака Шнеерсона.
Так рабби Леви-Ицхаку пришлось на себе испытать и тяготы «египетского рабства», когда вначале он находился в рабской зависимости от прихоти советской власти и главного фараона страны. Чтобы потом пережить свой исход из этой затруднительной ситуации — из этого «Египта», который закончился его маленькой победой: несмотря на сопротивление властей, ему все же удалось в том году обеспечить евреев Союза кошерной мацой. К сожалению, в последний раз.
От той мацы не осталось даже крошек, но зато до нас дошел главный вывод: нельзя идти на сделку с собственной еврейской совестью. Той совестью (мацпун), которая пробуждается в нас в конце пасхального седера, когда во время действия цафун мы едим кусок настоящей кошерной мацы — афикоман, отложенной еще в самом начале пасхального седера.
Ребе часто ссылался на этот эпизод, чтобы проиллюстрировать важный вывод: когда еврей требует всего лишь законного права оставаться евреем и вести еврейский образ жизни, даже советская власть вынуждена согласиться и уступить. Как сказано (Ишайя, 49:23): «И будут цари воспитателями твоими, а царицы их — твоими кормилицами…»
Отец и сын
«И расскажешь сыну своему»
Обязанность рассказывать своему сыну об Исходе из Египта (гагада) — одна из заповедей Торы, которую обязан выполнять каждый еврейский отец, как сказано («Шмот», 13:8): «И расскажешь сыну своему в тот день так: это ради того, что сделал со мною Господь при выходе моем из Египта». На тот момент рабби Леви-Ицхаку уже не было нужды рассказывать своему сыну — выдающемуся раввину и знатоку Торы — об Исходе из Египта. И, тем не менее, свои отеческие наставления он увязал с заповедью мацы, которая была так дорога ему во всех отношениях.
Вот выдержка из письма, которое рабби Леви-Ицхак Шнеерсон послал своему сыну, будущему 7-му Любавичскому Ребе, примерно за год до описанных событий, тоже накануне Песаха. Неудивительно, что и здесь речь тоже идет о маце. Хотя нет, может быть, все же о другом: о великой отцовской любви, какая только может быть между еврейским отцом и его гениальным сыном.
___________
*Гаон (досл.: «гений»). Титул в иудаизме, которого удостаивались наиболее выдающиеся мудрецы и раввины, обладавшие исключительно глубокими и широкими познаниями во всех областях Торы и еврейской религиозной традиции.
**Амароцим (мн. ч.) — производное от выражения: «простолюдин» («ам-га-арец»). Так иронически отзывались о невежественном и малосведущем в еврейских законах человеке.
Мысли
за пасхальным столом
Праздник мацы
«И когда скажут вам дети ваши: что это за служение у вас? То скажите: это жертва «песах» Господу, который прошел мимо домов сынов Израилевых в Египте, когда Он поражал Египтян, а наши дома избавил. И преклонился народ, и поклонился».
«Исход», или «Шмот», 12:26–27
На самом деле в традиции у праздника Песах есть несколько названий, и каждое из них неслучайно. Так, например, в Торе вы не найдете такого привычного нам названия «Песах». Точнее, этим словом там называется лишь пасхальная жертва, зато само торжество называется «праздник мацы» — «хаг-га-мацот». Этим Тора подчеркивает мужество и преданность еврейского народа, который не побоялся отправиться в пустыню, имея с собой только несколько листиков сухой мацы (в дальнейшем израильтяне питались мацой в течение целых тридцати дней, пока не начала выпадать манна). Зато в разговорном языке мы привычно называем главный праздник Торы словом «Песах» — в знак благодарности Творцу, который прошел мимо (пасах) тех домов, где была принесена пасхальная жертва.
Полный порядок
Неслучайно праздничное пасхальное застолье получило название «седер», что означает «порядок». Все, что происходило с еврейским народом, начиная с момента Исхода из Египта, подчинено замыслу Творца и имеет строгий внутренний порядок, хотя как раз нам зачастую этот порядок не очень виден. Поэтому мы и отмечаем пасхальный седер, чтобы проникнуться ощущением этого внутреннего порядка и почувствовать, что в конечном итоге все обязательно будет в полном порядке — бе-сэдэр: с приходом нашего праведного Избавителя!
Рабби Леви-Ицхак Шнеерсон (1878–1944)
Комментарии:
Добавить комментарий:
Добавление пустых комментариев не разрешено!
Введите ваше имя!
Вы не прошли проверку на бота!