Иных судеб, оставивших свой след…

 Таня Гринфельд
 31 марта 2016
 2443

Sacramento*

«Открой же разум свой словам моим…»

Данте, Песнь V, Рай

Ты уже написала много букв,

Любая еще – будет лишней?

Только львы и людоеды, сдирая кожу,

Не думают о продолжении банкета.

Когда перечтешь все с начала – поймешь,

Что стоило удивляться тому,

Как удалось тебе спрятаться

За фасадом кровли и Его уму.

Понаслышке приходят мысли,

Что слишком все это фривольно,

Что не было крышки на том заводе,

И отпустила повода программа «мама».

Ну что ж, голышом при всем народе

Это, конечно, не очень…

Но и не каждому дано возбудить толпу…

Между прочим. Огласка?

Кто боится этой мишуры,

Когда в твоих руках веретено

Вьет пряжу мысли, долговечней

Которой нет?

Вельзевул посторонится.

Пой, детка.

*  (ит.) таинство

Ксантиппа

                                 "Например... - о положении женщины в Афинах"
                                                                                          Сократ

Когда однажды вечером. Внезапно. В одиночку...
Сократ, стремглав, - стремительно
                                      врывался в спальню к ней,
Ксантиппа опечалено бросала считать звезды
И обращала взор свой на речь его елей.

Наверно, было б правильно изгнать его из спальни.
И может, вероятнее, чтоб что-то под рукой...
Но не было ей дадено внимать ему внимательно.
И потому осталася неученной такой.

 

***

 

Город Солнца

 

Исламабад пришел на смену Гянжевану,

Затем другие города, притом,

И Удайпур – столица Раджастхана

В числе других столиц, уже построен в нем.

А Васко, что да Гама, уже трижды

Переплывал Индийский океан.

Но в год, что назван был Всевышним,

Родился также тот, кто поместит его в роман.

«То Город Солнца!» - так ему поведал

В беседе давней в Генуе моряк.

«И красивей его я вряд ли встретил.

И жить чудесно в нем, и это так».

Томмазо Кампанелла благонравный

Был увлечен беседой с ним настоль,

Что, возвратясь из порта в день столь славный,

Вмиг набросал сюжет об этом в дневник свой.

 

А дальше все ему приснилось.

Что плыл он долго через океан,

Как с неба сама Дева вдруг спустилась

И показала путь ему через туман.

Сказав при том: «Готов ли ты мечте отдаться?

И то, что раньше знал, забыть, все отпустив?

Готов, я знаю, и не нужно клясться».

А он внимал ей, очи опустив.

В тумане том среди пучин морская

Прекрасный город возвышался бел,

И песнь лилась из стен его чудная:

«Приди, приди к нам жить, если доплыть посмел!»

 

Тот город утопически прекрасный,

Он есть не лишь философа мечта.

Тому, кто в жизни не знавал подобной жажды,

Тому и не войти в тот город никогда.

 

***

 

Левенгук

 

«И опыт, сын ошибок трудных,

И гений, парадоксов друг».

А. С. Пушкин

           

 

Ты, Левенгук, собрав свой микроскоп,

Подозревал ли ты о том скопленьи жизни,

В которую ты погрузился глазом?

Те существа, что пред тобой предстали

В таком немыслимом размере

Всего лишь в капельке воды проточной,

Вели свою таинственную жизнь,

Любя и споря меж собою.

А ты смотрел, не в силах оторваться,

На дочеловеческие формы, понимая:

Как бесконечны все ступени эти,

Ведущие тебя к познанью мира,

Так бесконечно то, что жизнь их

насыщает

Своею силою превышнею незримой.

И что за этим всем многообразьем

Стоит Творец проявлено и зримо.

 

***

 

Гутенберг

 

Вот Гутенберг приоткрывает дверь

Надменного дотоле мира

И, приведя с собой двоих своих детей,

Преподнесет печатную машину пиру

Книг рукописных,

Как если бы хотел он вдруг сказать:

«Кто был здесь первым на твоей странице?»

Кто научил вас делать ту печать,

Которой можно и сейчас дивиться,

Листая фолиантов шелк,

Атласных букв лаская литер,

И даже то, что как бы ни при чем,

Но ставит вам тавро на свитер?

Обыденность рядится в мастерство.

А мастерству не надо и рядиться.

Оно пришло. Создало. И ушло.

А вам лишь остается восхититься.

Поэтому ты держишь книгу так

В руке всегда с такой любовью,

Что первый, кто оставил на ней знак,

Принадлежал к небесному сословью.

 

***

 

Леопарди

 

Муслин отглажен. Леопарди

Стремится вниз, вне стен дворца.

Его душа, услышав дважды,

Вновь призовет к себе Отца

На помощь в трудном торге тела

За право быть самим собой

И предаваться то и дело

Утехам жизни с головой.

Не может он отвлечься мыслью,

Что вот и пробил его Час,

А он не смог найти в том смысла,

И душу он свою не спас.

Проклюнется птенец из плоти,

Подаренной им женщине одной,

Чтобы вернулся он к Субботе

И, наконец, обрел покой.

 

***

 

Марат

 

В то утро, ванну принимая,

Не знал ты, что за дверью ждет

Тебя Судьба совсем иная,

Чей выразитель был народ.

Писал стихи сумбурно, лихо,

Себе тем близя приговор,

И разве думал, что портниха

Ударит в грудь ножом в упор?

Посмертны будут некрологи

Позднее петь, что это Рок,

Но лучше б ты ее не трогал…

Но отказать себе не смог.

 

***

 

Лоуренс

 

Промозглым днем зимой английской,

Внезапно оказавшись не у дел,

Тот, кто прославится

как Лоуренс Аравийский,

своей подруге в парке песню пел…

Не знал тогда, что ждет его пустыня,

Коварны и жестоки племена,

Где защищать придется честь мундира,

Искусно дипломатию ведя.

Что будет дружбою такой одарен,

Какой не знал из европейцев

   здесь никто,

Оберегаемой фигурою объявлен…

Пока же, стоя у кафе «Трюффо»,

Насвистывает песенку ей в ушко,

Придерживая нежно локоток,

И не догадывается подружка,

Что конь его уже копытом бьет

в песок…

 

***

 

Ливерпуль. Осажденная крепость

Монументом застыла в пыли…

«Ну, скажи, как изгнать нам всю ересь,

Ту, что кровью мы смыть не смогли?»

 

Отчего так приятно и вольно

Дышит вереском пустошь с утра?

Неужели понять невозможно,

Что вер много, а Правда одна?

 

Откупорим бутылку мы виски

И напьемся не в радость жене,

А назавтра пополним те списки

Похороненных в этой земле…

 

***

 

Америго

 

Ортодоксальна мысль пришла

на смену христианству.

Все раннее забыто и замучено.

Но имя, что потомками заучено,

Звучит поныне Amerigo di Vespucius.

Весь неоплатонизм отброшен в сторону.

Нахрапом Рим берут католики.

Вам не понять, откуда взялись колики,

Заставившие его войти в историю.

Отстроить храм себе способен каждый,

И были бы на то средства и мысли.

Но Землю обойти всю (вот так) дважды

На хилом судне! только тот,

кого ведет Всевышний.

 

 

***

 

Томмазо Кампанелла

 

Опередив других в своем развитьи,

он предпочел остаться вежливым

                                               и втуне

писал трактат о дивной загранице,

о городе, рожденном им не в думе

о преуспеяньи рода человечья,

но помыслах высоких и великих,

не долженствующих быть

                                в противоречье

меж телом и меж духом ихним;

он предпочел остаться незнакомцем

в своей стране, неузнанным владыкой,

прошедшим по ступеням ее скромным

создателем Утопии Великой.

 

 

***

 

Геркуланум

 

Освободил он тыщи от сравнений

С той жизнью, что вокруг кипела.

И может быть, в том страшном сновиденьи

Безумная им Ника пела…

Когда оставил он свои пределы

И вниз пошел волной горящей,

Навряд ли думал, что поставит стелу:

«Навеки Геркуланум спящий».

Матроны важные, отцы семейств,

                                 и дети, что смеялись,

О чем подумать вы успели в миг единый,

Когда потоком ваши души устремлялись

Прочь от земли? О том ли, что безвинны?..

 

***

 

Гирландайо

 

Ослеплен навеки славой,

ты ступил на путь привата,

только имя Гирландайо

не забыто, и в веках-то

прозвучит посыл весомый,

осторожности не знавший,

в Реку, многим незнакому,

ты, посмевший вступить

дважды.

 

 

***

 

Буонарроти

 

«Спустя столетья люди будут знать,

Как ты прекрасна…»

Микельаньоло

 

 

Островок гнездится в сердце,

То Виттория Колонна,

Ей он посвятит сонеты,

Превзойдя своей любовью

Всех титанов в мире этом

Сильных и второстепенных,

Ей построит любви стены,

Расписав тот свод, зубами

Кисть держа и выгнув спину,

Покровительство вселенной

Ощутив в порыв единый;

Он открыто объяснит всем:

Вот какой любовь бывает!

Скрытой, тайной и нелепой,

Но открывшей двери Рая.

 

В сердце островок гнездится.

То Виттория Колонна.

И за это - всё простится.

И дурной нрав, и дублоны.

 

***

 

Альфред Нобель

 

Производитель сих купюр зеленых

Из недр земли, воодушевленный

Тем, что нашлася связь его с семьей

От Бога, принявший эстафету полубога,

Вменявшего беречь и малых сих,

Деньгами их ссужа во исполненье

Завета, данного по истеченьи

Срока, объявленного им самим

Во славу дел людских и гений

Человека не увядал бы и всемирно

            назван был.

 

***

 

Гениза*        

 

«А “завтра не узнать

нам никогда»?

Йегуда аль-Харизи

 

 

«Вчера» прошло, и нет его следа?

Но все не так, и след, конечно, есть.

Он в душах остается навсегда.

Другое дело, как его прочесть?

 

«Сегодня» убегает, как вода.

Возможно, что и так, но

Можно все ж замедлить его бег,

Мгновение остановив НА…

Нужный тебе срок,

захочешь – и навек.

 

О «тайном Чуде» Борхес рассказал,

И чудо то в тебе самом.

Неверно все, что тот поэт сказал.

Воспользуйся своим умом.

 

И если будешь ты способен

распознать

Вчера, прошедшее давно,

То сможешь без особого труда

И в завтра заглянуть свое.

 

 

* Гениза (ивр.) – укрытие, тайник.

 

***

 

Абульфас Леви

 

«Как ни старался, я

Счастливее не стал…»

Ибн-Эзра

 

 

Когда пришло настырное посланье

Твое, я понял, - не смогу ответить

Я тем же. Сразу все отметив

Благие пожеланья эти. Ведь

Сославшись на великих поэтов,

Я и не заметил черты твои

В уверенном привете и

Обещанье мне любви великой.

Откуда же вдруг это огорченье,

Как будто связь времен в момент

          распалась?!

Не думал, что былое увлеченье

Вернуть способно чувства те к началу.

Не оскорбись, ты, получив посланье,

Я помнил сквозь века и страны

Всегда твой взгляд доверчивый

       и странный,

Не вынесший того обмана…

 

***

 

Звериный оскал зеркал

затуманивает перспективу взгляду

в никуда и в куда – не надо

заходить, проверяя пропасть

ту на взгляд, где ударит лопасть

в рыло вам, придавая значесть,

вес тому, что оно все ж значит

в мире где-то (не понарошку!)

за амальгамой бьет в ладошки.

 

***

 

Женщину, что одержала

Раз победу в мужских душах,

Время возвратив к Началу,

Невозможно не послушать.

Невозможно, вдруг увидев

Гибкий стан и ту улыбку,

Вновь себя возненавидеть

За свершенную ошибку…

 

---------------------------

 

«Видеть глазами нутра твоего

И зрачками сердца твоего»

Рабби Авраам ибн-Эзра

 



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции