«Не садись на пенек, не ешь пирожок»

 Михаил Садовский
 6 октября 2016
 2046

А мне хотелось: сесть на пенек и съесть пирожок под названием… театр. У меня уже было издано несколько книжек в центральных московских издательствах, со многими композиторами написано немало песен и хоров, и они почти каждый день звучали по радио и телевидению. А мне хотелось что-то сделать в театре для детей.  

По рассказам родителей я знал, что перед самой войной со мной случился такой конфуз: на спектакле в театре Образцова, рядом с которым мы жили, когда лиса схватила петушка и потащила его в лес… ясно зачем, я поднял такой крик и рев, что чуть не сорвал спектакль!
В конце 1970-х я делал какие-то робкие попытки в Москонцерте и мечтал о спектакле в кукольном театре. Мои знакомые говорили примерно так: «Ну зачем тебе это? Пиши стихи!» Подтекст был откровенно ревнивый, мол, куда ты в калашный ряд: «Ты разве не знаешь, что с улицы никого не берут? Не трать время, не порть нервы!»
Но я рискнул. И когда у меня вышла повесть для детей «Митяй» в издательстве «Малыш», взял эту книжку и отправился в министерство, даже предварительно не позвонив и не зная, к кому идти.
А попал я прямо к редактору Управления театров, члену коллегии Министерства культуры РСФСР Светлане Романовне Терентьевой. Она предложила мне оставить свою книгу и номер телефона.
Нет уже ни этого министерства, ни этого управления, ни этой коллегии. А ведь это характеристика времени. Через это, в разных вариантах, проходили в своей жизни тысячи людей, десятки тысяч.
…Недели через две Светлана Романовна позвонила мне и пригласила приехать — да, и просила не забыть паспорт. Последнее меня сильно озадачило, и я решил, что внесут меня по полной в такой черный список, что потом не отмоюсь вовсе. Свидание наше было коротким и деловым. «Делайте пьесу, а вот в этот договор внесите паспортные данные, адрес и т.д. И подпишите внизу, и число не забудьте. Мы и Маршаку не давали госзаказ на пьесу, а вам я даю! Получите аванс и работайте!»
На обратном пути в метро я, наверное, выглядел по-идиотски — идет человек и непрерывно улыбается. А мне хотелось ущипнуть себя побольнее, чтобы убедиться, что я живой и мне это не приснилось.
Пьесу я сделал быстро. Показывать ее друзьям не стал по понятной причине, отвез Терентьевой и довольно скоро получил вызов в тот же кабинет. Я, конечно, волновался, торопился. А как только вошел к ней, был остановлен громким возгласом: «Вы что мне написали?! Мне писатели не нужны! Мне нужны драматурги!» И пьеса вместе с моей книжкой полетели в мою сторону через весь кабинет. Я собрал свои манатки и бегом удалился. «Правы были друзья, — думал я на обратном пути. — Впредь мне наука! Действительно, не суйся с… в калашный ряд».
Досада разбирала, и осадок такой был на душе, что долго я не мог успокоиться и начать работать. Но! Недели через две снова позвонила Светлана Романовна и совсем не грозным, а приятным и ласковым голосом просила приехать. Того грозового дня будто и не было, а сказала она очень убежденно и уверенно: «Вы мне напишите инсценировку сказки! Какой? Русской народной! Какой именно? Про Машеньку и медведя: “Не садись на пенек, не ешь пирожок!”»
Я был, конечно, очень рад — значит, прощен за свое «писательство», значит, есть возможность исправить этот страшный грех. Но оказалось, это только начало истории…
Пьесу я написал, Терентьевой принес, а она должна была ее направить рецензенту, чтобы вместе с его отзывом поставить на рассмотрение коллегии, которая уже решала: принимать — не принимать, покупать — не покупать! А перед этим надо было послать эту пьесу на проверку цензорами — нет ли в ней чего, в этой русской сказке, нет ли какой крамолы или призыва подорвать власть.
И все бы ничего: на резолюции цензора была получена ярко-фиолетовая овальная печать на титульном листе: «Разрешено к исполнению». Да к какому исполнению? Рецензия-то оказалась разгромной! Ну просто ужас: ни черта автор не умеет и не понимает, и еще вдобавок неправильно рифмует, и ритм в стихах меняет и т.д. 
Я получил эти странички из рук Терентьевой, но читать должен был дома.
После прочтения этого пасквиля я написал все, что думаю по поводу рецензии, рецензента, системы покупки пьес, Главлита, — все, что накипело, и отправил письмо своему дорогому редактору. Все, решил, больше туда — ни ногой! Хватит. Ан нет! Через несколько дней — звонок Светланы Романовны и просьба приехать.
Разговор был такой:
— Вы знаете этого рецензента?
— Нет. Понятия не имею, кто он и откуда.
— А почему же вы так уверенно написали, что это неудачник из актеров или из театроведов?
— Да только потому, как это написано. И больше всего меня возмутили его безграмотные замечания по поводу стихов и вообще полное непонимание, что такое стихи для детей.
Светлана Романовна помолчала, внимательно рассмотрела меня и сказала: «Да! Вы — драматург. Будем работать».
На этом мы расстались. Пьесу Терентьева поставила на коллегию, министерство ее приобрело. Потом Терентьева опубликовала ее в сборнике пьес ВААП — Всесоюзного агентства авторских прав (предшественник РАО) тиражом 150 экземпляров. Другого пути у пьесы не было. Театр, даже если заказывал драматургу пьесу или делал инсценировку, должен был все равно пройти все эти этапы! А когда постановка была готова, наступал судный день: в театре появлялись два маленьких Жданова — инспектор райкома партии и представитель Управления культуры. Для них двоих при пустом зале играли спектакль, а они решали: разрешать или нет! Вот так.
Через несколько месяцев мне позвонили из Ярославского театра кукол и спросили, не может ли автор приехать на премьеру спектакля по его пьесе «Не садись на пенек, не ешь пирожок». И, конечно, автор с радостью согласился! Ничего я прежде не слыхал об этом театре и никого не знал из его коллектива, но разом приобрел массу знакомых и дорогого мне с той поры друга — директора театра Николая Захарова.
Пьесу поставила режиссер Ирина Лебедева из Белгородского театра кукол. С ее легкой руки в течение года эта сказка пошла в 15 театрах разных республик огромного Советского Союза, и до сих пор ее постановки возобновляются то в одном, то в другом конце России. 
Не повлияла на ее судьбу злобная и безграмотная рецензия, поскольку редактор сумела убедить коллегию, как я предполагаю, что писатель стал драматургом.
Сколько раз сыграли эту пьесу в Ярославском театре, не знаю. Последний раз известили, что состоялся трехтысячный спектакль, и это было лет двадцать назад! Страшно подумать…
И почему сегодня нет такого министерства, которое заботится о репертуаре детских театров и готовит для них материал? Разве это плохо? И еще много «почему» по поводу творчества для детей во всех жанрах... но это другой разговор... 
Таков был долгий и трудный путь к дорогим мне автографам на афише. Смотрю на них, пытаюсь разобрать все подписи, все добрые слова, вспомнить людей, писавших эти пожелания и давших мне такой заряд веры в то, что я могу! И я старался не подвести это доверие зрителей и тех, кто помогал донести до них мое творчество. 
А пьесы мои пошли, пошли совершенно независимо от автора, ведь тогда не было Интернета, а чтобы скопировать пьесу — на стеклографе или редчайшем ксероксе — нечего было и думать! Это же подсудное дело — подпольное распространение печатного материала. Сколько людей пострадало на этом!
Автор бежал к машинистке, заказывал четыре копии, пятая была слепая. Сам отсылал в разные театры: долгий и мучительный путь от стола писателя до зрителя — это длинный и печальный рассказ. И все же коллекция афиш у меня была бы большой, если бы театры, как правило, не забывали о просьбе автора прислать афишу и программку.
Сегодня каждый театр может поставить любую пьесу, только за новую, как правило, маленькому кукольному театру платить нечем.
В 1990-е годы на радиостанции «Ракурс» была сделана запись радиоспектакля «Не садись на пенек, не ешь пирожок» актерами Всеволодом Абдуловым, Любовью Соколовой, Ниной Лабенской, Ларой Садовской, звукорежиссером Аркадием Мелитоняном, который создал и музыкальное оформление спектакля. По-моему, это была последняя запись моих радиоспектаклей вообще… Всесоюзного радио уже не существовало, а новые радиостанции работают в новом формате и не вспоминают прежних авторов. А зря!..
Михаил САДОВСКИЙ, Россия



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции