Под дирижёрскую палочку гения

 Наталья ЗИМЯНИНА, Россия
 21 марта 2018
 2920

«Иногда в музыкальной жизни Москвы происходит нечто особенное. Нечто такое, что никак не отпускает тебя, заставляя ждать следующей встречи, чтобы подтвердить или развеять восторги или разочарования…»

Житие одного гражданина
Как ждали этой премьеры в Большом театре — так в Москве давно уже ничего не ждали. Во-первых, балет «Нуреев» посвящен жизни и мукам величайшего, но и скандальнейшего танцовщика ХХ века. Во-вторых, его делала та же команда, что и «Героя нашего времени» — лучшего балета сезона-2016: хореограф Юрий Посохов, режиссер Кирилл Серебренников и композитор Илья Демуцкий. В-третьих, премьера ожидалась еще летом, но ее вдруг отменили из-за… неготовности. При этом артисты Большого кричали в социальных сетях: не верьте, мы были совершенно готовы!
Из любительских съемок летних репетиций на айфоны, из кусочков и осколков удалось даже сложить почти час спектакля. И если бы премьеры так и не случилось (тем более что Серебренников проходит свидетелем по запутанному делу о хищении средств), эта запись стала бы самой трогательной на свете.
Но директор ГАБТа Владимир Урин сдержал слово: в декабре премьера состоялась, хотя режиссера, сидящего под домашним арестом, жестоко не допустили к выпуску спектакля.
Какой же получился «Нуреев»? Зрелищный и захватывающий, трогательный и кое-где сильно бьющий по нервам. Да это и не балет в привычном понимании. А сложный спектакль о судьбе артиста, его друзьях и врагах, где диковинно перемешана разная музыка и где не только танцуют, но и поют, читают письма, холодно перечисляют лоты идущего с молотка нуреевского имущества — от картин, ковров и золотых обоев XVII века до его сценических костюмов из «Корсара», «Баядерки», «Дон Кихота», «Жизели», «Лебединого озера»…
Театр показал критикам и театральной общественности три полные сценические репетиции. Потому что два официальных премьерных спектакля оккупировали особо важные персоны и нувориши, не пропускающие престижных мероприятий, будь то презентация коллекции Юдашкина, показ фильма «Сталинград» или открытие лягушатника, инкрустированного изумрудами. Хотя большей части этих господ все равно, где выгуливать свои наряды.
Жизнь Рудольфа Нуреева показана от балетного класса Вагановского училища до сцен из спектаклей, окрашенных, однако, в зловещие фантасмагорические оттенки. И не раз сжималось сердце, не говоря уже о финальной сцене, когда смертельно больной танцовщик спускается по лесенке в оркестровую яму и дирижирует сценой Теней из «Баядерки»…
…Но как же, как закончится спектакль? А так, что страшнее некуда: герой мерно дирижирует, музыка давно стихла, а тени, уже на том свете, продолжают монотонно двигаться под его палочку.
Спектакль зовут на гастроли — в этом году мир отмечает 80-летие Нуреева. Но мы и сами еще не нагляделись. Ждем, с тревогой заглядывая на сайт Большого театра: ну когда, когда же наконец его снова объявят?..
 

Соло наследного принца
В Филармонии-2 в Олимпийской деревне иной раз случаются концерты, каких не поймаешь и в центре. С сольным концертом здесь выступил пианист Владимир Свердлов-Ашкенази.
Подумать только, сколь славна эта династия! Самый знаменитый — дядя, выдающийся пианист и дирижер Владимир Ашкенази. А дедушка Давид Ашкенази блистал за роялем, аккомпанируя Изабелле Юрьевой, Клавдии Шульженко, Алле Баяновой. Последний раз я видела Давида Владимировича в середине 1990-х: он приходил в Большой зал консерватории на концерт своего сына.
Но вот Владимира-младшего я слышала только раз — на конкурсе Чайковского в 2002 году. Мы тогда стояли в амфитеатре Большого зала консерватории с красивой женщиной, которая так разволновалась, когда вышел этот конкурсант, что даже схватила меня за руку. «Ваш, что ли?» – «Сын!» — ответила она. «А вы случайно не родственники Владимиру Давидовичу?» Она улыбнулась: «Все Ашкенази в какой-то степени родственники…» Это была Елена Ашкенази, пианистка и замечательный педагог.
Концерт в Филармонии-2 открылся собственным сочинением Владимира, нежным и светлым: оно было посвящено матери, оказывается, недавно ушедшей из жизни.
Все это время Свердлов-Ашкенази жил в основном в Бельгии и Швейцарии. И вот привез Москву сугубо авторскую программу. Нужно быть очень смелым, чтобы играть лишь собственные опусы — от эскизов настроений до отчаянных бессловесных исповедей. И они довольно интересны, но из благозвучных пьес «Надежда», «Боль», «Драгоценность» все время подмигивали то Чайковский, то Рахманинов, то Скрябин, а то и Шопен на пару с Шуманом. Впрочем, как упрекнешь? Вот и публика в антракте восхищалась: «Какой музыкант! Наконец услышали современную музыку!..»
В концерте участвовала красавица-артистка Марина Александрова: под импровизацию пианиста в жанре ноктюрна она декламировала Гумилева. Эффектно, с привкусом горечи прозвучала последняя пьеса программы — «Бурлеска» памяти деда.
И показалось, что Владимир стоит как витязь на распутье: оставаться ли в железных тисках классики? Или уйти в вольные импровизаторы? На что хватит духу?
Терзалась после концерта и я: а что вообще сегодня ждет пианиста строгой академической выучки, если он решается на «шаг вправо – шаг влево»? Ну, не моя же кислая мина, застывшая в тот вечер под студеным ветром Мичуринского проспекта? Что-то не помню я себя в таком раздрае после ошеломительных концертов других Ашкенази — одного чистого эстрадника и одного чистого академиста.
 

Переход Курентзиса через Альпы 
И снова не обойдусь без Теодора Курентзиса. Греческий дирижер, работающий в Перми, бывает в Москве два-три раза в год. Но что творится на этих концертах его оркестра MusicAeterna!
Большой зал консерватории едва выдерживает штурмы революционно настроенных масс. При этом билеты на откидное(!) место тянут на шесть тысяч рублей. А в партере — и на все тридцать. Вот так сильна у нас тяга к высокому!
Утонченные меломаны действительно жаждут свежести на фоне серятины. Но есть и те, кто зачарован именно одним Курентзисом, вплоть до его необыкновенных пассов, и готовы слушать в его исполнении хоть военные марши. Ну, и не забывайте публику из изумрудных лягушатников — они статусных событий не пропускают.
Первый вечер открылся скрипичным Концертом Альбана Берга, традиционно у нас не популярного. Берг не Чайковский, слушать его не сахар, потрудиться надо. Но солистка Патриция Копачинская — скрипачка такой непосредственности, такой неукротимой жизненной силы, что берет все преграды. Да просто Бергу нужна горячая кровь!
А в антракте эта улыбчивая принцесса авангарда выходит в зал, в скромной одежде и рабочих кроссовках зрители ее почти не узнают. И нам удается поговорить. И я слышу от нее то, о чем только догадывалась: что «непосредственность» — плод тяжелой, кропотливой, многочасовой работы с Теодором над каждой деталькой.
И дальше мы вместе слушаем Первую симфонию Малера, которая у Теодора связана с его собственным детством и потому ему особенно дорога. И зал не дышит. Оркестр MusicAeterna играет стоя, это мука мученическая, зато сосредоточенность музыкантов достигает высочайших пределов.
А еще через месяц Курентзис привез в Москву Седьмую «Ленинградскую» симфонию. Последний ученик великого санкт-петербургского профессора Ильи Мусина, у которого учились Одиссей Димитриади, Владислав Чернушенко, Юрий Темирканов, Валерий Гергиев, Семен Бычков, он не дал ей превратиться в пропагандистский плакат с известным аттракционом «фашистского нашествия».
Здесь всё было о нашем многострадальном народе. О том, как мучительны чувства Художника, которые не высказать словами. А если бы тогда, в 1930-е и 1940-е годы, Шостакович и высказал бы их вслух — не жить бы ему, ох, не жить…
Я все жду, когда кто-нибудь из моих коллег, а не я одна, назовет Курентзиса одним из самых выдающихся дирижеров современности. Но они молчат. Все ждут. Может, надеются, что вместо блузы с пуговками на спине и дурацких высоких ботинок он наконец наденет благопристойный фрак?
Этим летом MusicAetеrna во главе с Теодором представит на Зальц­бургском фестивале девять симфоний Бетховена подряд. Держитесь, Альпы! А то много о себе возомнили.
Наталья ЗИМЯНИНА, Россия



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции