Жизнь как служение

С первых шагов установления и развития межконфессиональных контактов между общинами плечом к плечу с Данквартом-Паулем Целлером стоял Михаэль Фолькманн, который глубоко проникся идеей взаимодействия с еврейской общиной Петрозаводска. После ухода из жизни пастора Целлера он продолжил огромную подвижническую работу, которая на протяжении многих лет успешно ведется на базе христианской евангелической общины имени Дитриха Бонхоффера.
Сегодня именно М. Фолькманн — движущая сила многих совместных проектов и инициатив. Одной из основных своих задач пастор видит просвещение прихожан в религиозных вопросах, возвращение их к историчес­ким корням. Для того чтобы лучше понимать еврейскую традицию, он изу­чил иврит, собрал прекрасную биб­лиотеку книг по иудаике. Фолькманн читает лекции, организовывает экскурсии по еврейским местам земли Баден-Вюртемберг. Он — автор двух монографий и многочисленных статей, посвященных вопросам еврейской истории, взаимоотношениям иудеев и христиан, эксперт по межконфессиональному диалогу и налаживанию сотрудничества между представителями разных религий, член Конференции рабочих групп христиан и евреев земельных церквей Германии (KLAK).
Принимая участие в визите представителей еврейской общины Петрозаводска в Тюбинген в июле 2017 года, я побеседовала с пастором М. Фолькманном о различных этапах его жизненного пути, деятельности, направленной на сохранение еврейской памяти Тюбингена, а также о многолетнем опыте сотрудничества с Городской еврейской общиной Петрозаводска.
– Михаэль, расскажите, пожалуйста, в какой семье вы родились.
– К сожалению, я практически не знал своих бабушек и дедушек, поскольку мои родители были поздними детьми. Все истории знакомы мне в основном по рассказам родителей. Папа родился в 1921 году, у него было пять сестер и братьев. Известно, что его отец придерживался либеральных взглядов, был довольно активным в местном Совете демократической партии Людвигсбурга, одного из городков неподалеку от Штутгарта. Дед был лично знаком с Тео­дором Хойсом, первым федеральным президентом ФРГ. Он был противником нацистов, в кругу семьи нередко говорил, что приход Гитлера к власти неизбежно приведет к войне.
Мама родилась в 1926 году в простой религиозной семье, у нее были старшие сестра и брат. После переезда в Штутгарт их отец служил дьяконом в церкви. Он воевал на фронтах Первой мировой войны, вернулся домой инвалидом.
Естественно, что родители приняли на себя все тяготы своего времени. Когда к власти пришли нацисты, отцу было 11 лет. Он, как впоследствии и мама, состоял в молодежных гитлеровских организациях. Старший брат мамы во время войны летал на «Мессершмитте-109» и был убит, когда советские вой­ска входили в Краков. Наша семья долго искала его могилу, на это ушло 60 лет. Недавно мы побывали в Кракове всей семьей — с мамой, моей женой и детьми. Это было очень волнующе. Во время поездки в Польшу мы также посетили концлагерь Освенцим, что явилось настоящим потрясением для всех нас.

– Что вам рассказывали родители после войны?
– Мой отец во время Второй мировой войны служил не на передовой, а в подразделениях связи, поскольку у него были проблемы со зрением. Он много говорил о своем опыте, выпустил книгу воспоминаний. Мама, вышедшая из религиозной среды, была особенно потрясена Катастрофой еврейского народа и часто беседовала со мной на эту тему. Она была уверена, что евреи — глаза и руки Всевышнего на Земле, и за все то, что было сотворено с ними нацистским режимом, немецкий народ тоже несет вину.
Сестра отца, очень религиозная женщина, примкнула к группе, которая с 1960 года проводила в Израиле «искупительные работы» — немцы помогали тем, кто пережил Холокост. Помню, как она привозила мне кораллы с Красного моря, веточки оливы, растения, фотоальбомы с видами Израиля… Особенно мне нравились поч­товые марки.
Так что, будучи школьником, я уже вобрал в себя библейские сюжеты, знал о Катастрофе еврейского народа, осознал ответственность немецкого народа за действия нацистов, впитал воспоминания отца и мамы, рассказы тети об искупительной миссии в Израиле, бережно хранил израильские марки. Все это вместе повлияло на мое становление и развитие.

– Как вы выбирали свой жизненный путь?
– Когда мне было тринадцать, началась Шестидневная война, я всерьез заинтересовался происходящим, много читал, пытался разобраться в истоках конфликта. Мы даже обсуждали события с одноклассниками, которые были настроены против Израиля, а я уже тогда его поддерживал. 
В выпускном классе к нам пришел консультант по профориентации и во время беседы спросил, кем я хочу быть. Я ответил, что хочу заниматься иудаи­кой. Он поразмыслил и уточнил, еврей ли я. Я честно признался, что нет. Специалист подумал еще и сказал, что если я не еврей, то успешно устроиться по профильной специальности после окончания учебы у меня не получится. Узнав, что я являюсь прихожанином церкви, консультант посоветовал выбрать отделение теологии, на котором я смог бы исполнить мечту по изучению иудаики и одновременно приобрести хорошие шансы трудоустройства. 
Когда мне исполнилось восемнадцать, я впервые поехал в Израиль в составе группы молодежи. Причем решение принял практически мгновенно, едва узнав, что существует такая возможность. Мама сразу выразила готовность оплатить все расходы. Две недели мы жили в кибуце и собирали оливки, а третью путешествовали по стране, повидали многие города. Это был 197
2 год, время трагедии на Олимпиаде в Мюнхене. Я пережил эти события, находясь в Израиле. 
Второй раз я поехал в Израиль в рамках программы для волонтеров в ­1975-м, уже на целый год, мне удалось начать изучать иврит. После этого вернулся в Германию, получил высшее образование в области теологии в Тюбингене. Учился долго, занимался также педагогикой, большое внимание уделял иудаике. В 1984 году стал викарием. В 1986 году совершилось рукоположение, после чего я еще некоторое время занимался наукой, социальными вопросами.
– Когда вы возглавили христианскую евангелическую общину Тюбингена и какие задачи поставили перед собой?
– С 1992 года я являюсь пастором общины, так что нахожусь на службе уже двадцать пять лет. Я также являюсь координатором для всей земли Баден-Вюртемберг в рамках Конференции рабочих групп христиан и евреев земельных церквей Германии. Моя позиция: стоять на двух ногах, иметь опору в виде обеих религий, этот принцип разделяет и моя жена Ангелика. Восстановление связи между христианами и их «старшими братьями» — одна из главных задач моего служения. Мы изучаем Тору и еженедельно читаем соответствующую главу с комментариями, интегрируем элементы еврейской традиции в жизнь нашей общины, регулярно организуем поездки в Израиль, выпускаем журнал, в котором я пишу на интересующие меня и прихожан темы.

– Как начали развиваться отношения между христианской общиной Тюбингена и еврейской общиной Петрозаводска?
– В 1995 году мне впервые позвонил пастор Пауль Целлер и заговорил со мной о России. Когда-то он сам был солдатом вермахта, потом служил в церкви. Он сообщил о том, что в Петрозаводске существует большое еврейское сообщество. Пауль Целлер горел идеей подарить евреям Карелии свиток Торы, чтобы они могли открыть синагогу. Это меня поразило. Мы собрали деньги, купили свиток Торы и торжественно передали его евреям Петрозаводска в синагоге Санкт-Петербурга! Потом из Германии приехала группа молодых волонтеров, которые помогли привести в порядок и сохранить еврейское кладбище в Петрозаводске. Отношения неизменно укреплялись, в Тюбингене в рамках христианской евангелической общины сложился круг тех, кто глубоко интересуется контактами и активно участвует в сотрудничестве. С 1997 года начались регулярные обмены между членами общин.
В Тюбингене была издана книга об истории нашей совместной деятельности «Евреи Петрозаводска — христиане Тюбингена: удивительная история любви», которая была переведена на русский язык и увидела свет в столице Карелии в 2007 году. А исторический очерк Дмит­рия Цвибеля «Возрождение еврейской общины Карелии» недавно был опубликован в Германии на немецком языке.

– Я знаю, что вы участвовали в проекте создания мемориала на Площади синагоги в Тюбингене. Расскажите, пожалуйста, о том, как это происходило.
– Всего в Тюбингене накануне Катастрофы проживало около сотни евреев. В годы нацизма большинство из них погибли, многие были отправлены в концлагеря. Выжить удалось единицам! Свитки Торы фашис­ты сбрасывали в воды реки Некар. Синагога, построенная в 1882 году, была сожжена в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года. На том месте, где она стояла, ныне находится жилое строение. 
Мы с Данквартом-Паулем Целлером загорелись идеей увековечения памяти евреев и реконструкции исторической площади. Консультации по этому поводу проходили с представителями муниципалитета и жителями окрестных домов. Четыре года я участвовал во встречах рабочей группы для выработки компромиссного решения. Снести здание не представлялось возможным, поскольку проект оказался очень дорогостоящим, в квартирах уже жили люди. Нам удалось частично открыть фундамент старой синагоги и оставить для общего обозрения несколько камней и часть ограждения, сохранившихся с прежних времен. На строительство мемориала было собрано более 170 тысяч немецких марок, с помощью администрации города нам удалось его установить на Площади синагоги в 2000 году.
Закрытый железный куб, внутри которого находится старый источник, символизирует время и прош­лое, к которому нет возврата. Зияющие квадратные отверстия на поверхности стен — «строительные камни» — олицетворяют жертв Катастрофы. А сами выпиленные металлические квадраты мы передали тем, кто пожертвовал деньги на мемориал. Стекающая медленно вдоль фамилий евреев Тюбингена вода означает скорбь от невосполнимых потерь. Среди погибших — целые большие семьи.
На площади также размещена информация «Локальная история 1938–2000 гг.», из которой горожане и гости города могут узнать о том, что происходило в Тюбингене с евреями в XX веке, увидеть фотографии синагоги до и после погрома. К сожалению, россияне у мемориала пока бывают нечасто, мы были бы рады видеть здесь представителей еврейских организаций, молодежь.

– В евангелических церквях Германии 9 ноября считается Днем скорби по погибшим в Катастрофе. Как пришла идея увековечить этот день?
– Это тоже была одна из инициатив Данкварта-Пауля Целлера, он был уверен, что мы должны сделать эту страшную дату, когда синагоги пылали по всей стране и тысячи людей пострадали в погромах, более значимой и незабываемой в памяти людей. На проработку темы ушло два года, мы подготовили и внесли в Совет церкви соответствующие предложения, которые были одобрены. Уже на протяжении десяти лет 9 ноября — официальный День памяти погибших в Катастрофе, когда совершается специальное богослужение.
Беседовала Наталья ЛАЙДИНЕН