Единственные мемуары, написанные в Освенциме, переведены на английский

В своей книге де Винд описал запах «горелого мяса», исходивший от печей крематория Освенцим I, рассказал, как это влияло на его сознание.
«Ты бесконечно устал и противен самому себе: ведь ты — человек и эсэсовцы тоже люди»,?— писал де Винд.
Впервые книга «Последняя остановка Освенцим» была издана уже в 1946 году, но интерес она вызвала в основном только у выживших. И после смерти де Винда в 1986 году семья решила добиться переиздания книги увеличенным тиражом и перевода ее на другие языки. Наконец свершилось: в январе 2020 года вышел ее перевод на английский, автор перевода — Дэвид Колмер.
— Эта книга, возможно, единственное свидетельство о лагере смерти времен Холокоста, написанное в «реальном времени», а потому не страдает забывчивостью или неточностью, не подверглось влиянию историй или сообщений, опубликованных позже,?— убежден Дориан де Винд, троюродный брат Эдди де Винда.
Семья де Винд считает издание книги на английском языке исполнением обещания, данного де Виндом молодой голландке по имени Рози в заснеженном поле рядом с Освенцимом в январе 1945 года. Лагерь только что освободили, и люди бродили в поисках еды, лекарств и сведений о близких.
«Они никогда не поверят нам в Голландии, когда, вернувшись, мы расскажем им обо всем этом»,?— сказала тогда Рози, которая спаслась из марша смерти. Она видела умиравшую от истощения мать, которую потом должна была сама похоронить.
«Мы заставим их нам поверить, будут ведь и официальные сообщения, подтверждающие правдивость наших рассказов,?— ответил ей де Винд.?— И если кто-то все равно не поверит, я спрошу их: тогда где же моя мать, мой отец, мои братья и другие десятки тысяч?».
«Существовать в нем»
Во время Холокоста Эдди де Винд был свидетелем и участником ключевых моментов борьбы Германии с евреями.
Он был последним евреем, получившим диплом врача в Лейденском университете. Сразу после этого из университета были отчислены все еврейские студенты, уволены евреи-­преподаватели. А чуть позже, во время знаменитого погрома 23 февраля 1941 года, он был арестован немцами в числе 427 еврейских мужчин в Старом еврейском квартале Амстердама.
По свидетельству Мелхера де Винда, сына Эдди, их всех тогда отправили в лагерь под Схорл, где жестоко избили и подвергли медицинским опытам.
— Мой отец был врачом и смог понять, что его инфицировали туберкулезом. После чего его и еще 11 мужчин прогнали прочь. Они убегали зигзагами, опасаясь выстрелов в спину,?— рассказал Мелхер де Винд корреспонденту «The Times of Israel».
Из 427 мужчин, арестованных в феврале в Амстердаме, только трое — включая де Винда — пережили Холокост.
Обманув судьбу однажды, де Винд совершил поступок, на который не пошел ни один другой голландский врач-еврей: он добровольно отправился в транзитный лагерь Вестерброк в надежде предотвратить депортацию его матери в Освенцим. В обмен на освобождение матери де Винд пообещал властям работать у них врачом.
Однако в Вестерброке де Винд узнал, что его мать уже отправлена в Освенцим. Новость повергла его в отчаяние, и он остался в лагере, чтобы ухаживать за людьми, которым предстояло «переселение» в оккупированную Польшу. Ему было поручено определять, не слишком ли больны заключенные для следующего транспорта.
В медицинском бараке он встретил молодую медсестру. Она ему понравилась, и через несколько недель он сделал Фридл Коморник предложение. В книгу вошла свадебная фотография, сделанная в марте 1943 года: молодожены с букетом цветов в окружении друзей и коллег.
Позже в тот же год Эдди и Фридл были депортированы в Освенцим. В отличие от большинства евреев, направленных в лагерь смерти Биркенау (по-польски, Бжезинка), или Аушвиц II, де Виндов не «отобрали» на смерть сразу по прибытии. Их держали в главном лагере — Аушвиц I, в соседних бараках.
В то время как де Винд работал в медицинских бараках, Фридл была заключенной пресловутого «Блока 10». В нем «врачи» СС ставили ужасающие эксперименты над женщинами. Эти эксперименты проводились, вероятно, в рамках нацистских расовых программ и включали стерелизацию неарийцев.
В это время супруги продолжали поддерживать связь — просовывали друг другу записки через колючую проволоку, натянутую между их бараками. Обоим пришлось иметь дело с Йозефом Менгеле. Эдди де Винда Менгеле расспрашивал об инфекционных болезнях, которыми страдали узники Вестерброка.
В последние дни существования Освенцима де Винд видел, как его жену угоняли на запад, в Германию. О своих переживаниях он писал тогда в третьем лице:
«… Ее образ все еще был у него перед глазами. Эта картина навсегда останется с ним. Ее жизнь была не напрасна: она, ее душа, будет продолжать существовать в нем, хотя тело покоится в голубой туманности гор».
«Зависть жертвы»
Но она не погибла в том марше смерти из Освенцима. И когда де Винд вернулся в Нидерланды в 1945 году, они воссоединились с Фридл.
Книга де Винда, написанная в лагере и опубликованная в 1946 году, бестселлером не стала. По мнению его сына, на то было несколько причин.
— Нидерланды восстанавливали свою разрушенную страну, и им было не до евреев, вернувшихся из лагерей,?— сказал Мелхер, сын Эдди де Винда, корреспонденту «The Times of Israel».?— Так или иначе, но теплого приема им не оказали. Книгу типа «Последняя остановка Освенцим» даже цинично называли ‘литературой колючей проволоки’».
Брак Эдди де Винда не выдержал испытания временем. За годы, которые он и Фридл были вместе, он лечил многих прошедших нацистские лагеря, и выработал свою теорию, объясняющую состояние выживших.
В 1949 году в своей статье о «психологических последствиях преследований» де Винд ввел понятие «синдром концетрационного лагеря». По-немецки это называется “KZ Syndrome” — состояние, которое выражается в «пост-лагерных патологических пост-эффектах», характерных для бывших узников нацистских лагерей.
По мнению специалистов, этот синдром очень подробно описан и включает приступы депрессии, беспокойства, интеллектуальные нарушения и другие симптомы. В ходе нескольких исследований была изучена «хроническая и прогрессирующая» природа этого состояния, когда симптомы усиливались по мере старения выживших.
Всю свою жизнь де Винд верил, что выжил по «чистой случайности», а не благодаря вмешательству провидения или судьбы. Он также пришел к заключению, что невозможно оградить детей выживших в Холокосте от того, что перенесли их родители, во всяком случае, оградить полностью.
Как де Винд и другие клиницисты узнали много позже, синдром концентрационного лагеря проявляется в полной мере лишь спустя 30 лет после освобождения. Так что дети выживших не могли уберечься от последствий Холокоста, несмотря на все попытки родителей как можно меньше рассказывать им о своем прошлом.
Сам Эдди де Винд явно страдал от «вины выжившего», но, как сказал его сын корреспонденту «The Times of Israel», он был заражен и «завистью жертвы».
— По всей видимости, отец воспринимал свое спасение как наказание — наказание за то, что выжил. Потому он и должен был испытывать боль, узнавая, остался ли в живых кто-то другой; скорбя об ушедших; мучиться, не найдя доброго приема по возвращении в Нидерданды; изводиться в попытке начать жить с нуля; преодолевая свои травмы,?— сказал сын Эдди де Винд.
Сын наблюдал у отца психологические последствия Холокоста и в самые последние дни жизни Эдди. Уже будучи при смерти, в больнице, де Винд заплакал, узнав о смерти пациента из соседней палаты.
— Когда я спросил его, почему он плачет, отец сказал, что чувствует, будто смерть другого человека продлевает ему жизнь, пусть и всего на день,?— рассказал де Винд.?— По его ощущению, он как бы снова пережил селекцию в лагере. И несмотря на усилия многих врачей, лечивших его на протяжении жизни, умирал он с уверенностью, что вернулся в Освенцим.
Мэтт ЛЕЙБОВИЧ, 
Times of Israel