Дареный конь по имени «Запорожец»

 Яков ГЕЙЦЕР
 26 августа 2021
 2990

Мой отец, Гейцер Борис Яковлевич, приехал в Москву из Бердичева в 1935 году по комсомольской путёвке на строительство метрополитена. Ему было 27 лет, его жене, Лее Зельмановне, 21. Жили в общежитии. Через год родился я, у нас появилась 12-метровая комната в деревянном доме в самом центре Москвы. В квартире проживало ещё 12 семей.  

Когда началась вой­на, отец вместе со своим старшим братом Давидом добровольцами ушли на фронт. Давид погиб в начале 1942 года, а отец, пережив всю трагедию Сталинградской битвы, на её исходе был тяжело ранен. Остался без ноги, но с инвалидностью первой группы. В 1974 году инвалиды вой­ны с аналогичной травмой вдруг получили письма из райвоенкомата. Для моих родителей это письмо было настолько неожиданным, что я был срочно вызван для разъяснения его содержания. Дело в том, что отец, кроме неприятностей, никогда от государства ничего не получал. Ему, например, надлежало ежегодно проходить медицинскую комиссию для подтверждения группы инвалидности, хотя всем было ясно, что ампутированная нога не вырастет. Много проблем доставляло изготовление протеза с бесконечными примерками. Все его жалобы оставались без ответа.
И вдруг — это письмо. В нем сообщалось, что отцу выделена новая машина ЗАЗ-968 «Запорожец» с ручным управлением. Дальше была подробно расписана процедура получения этого правительственного подарка:
15 мая с. г. явиться в районный Военкомат для оформления документов.
17 мая с. г. явиться в районный Военкомат для коллективного выезда в санаторий сроком на один месяц.
В санатории будет проведено обучение с выдачей водительского удостоверения.
Всем инвалидам будут безвозмездно выданы автомашины с полным оформлением и номерами.
17 июня все пятьдесят инвалидов своим ходом колонной в сопровождении ГАИ отправятся обратно в Москву.
Всем работающим инвалидам будут своевременно оформлены месячные отпуска с полным содержанием.
Условия нахождения в санатории будут такими же, как у других курортников, включая лечение.
В домоуправление по месту жительства будет направлено письмо о выделении места для строительства гаража.
***
17 мая мы с мамой поехали провожать папу в санаторий. У военкомата собрались 50 инвалидов. Кто с палкой, кто на костылях. Выступил военком, десять минут рассказывал о том, как об инвалидах заботятся партия, правительство и лично товарищ Брежнев. Потом выступил инвалид на костылях с благодарственной речью. Говорил без бумажки, часто путаясь и повторяясь. Когда он вместо Брежнева стал благодарить Хрущёва, будущие автолюбители потянулись в автобусы. Военком, видимо, пожалел, что разрешил оратору эту отсебятину, и скомкал митинг, пожелав всем счастливого пути и возвращения на собственных транспортных средствах. Под крики и аплодисменты провожающих два автобуса выехали с территории военкомата. Впереди двигалась машина ГАИ с мигалкой.
***
Вскоре нам сообщили, что мы можем навестить отца. Мы с мамой приехали всё в тот же военкомат и те же автобусы отвезли родственников в санаторий. Мы пробыли там почти весь день. Нас два раза кормили, водили на экскурсию в местный краеведческий музей и вечером отвезли обратно в Москву. Впечатления от условий, в которых находились наши будущие автовладельцы, остались самыми отрадными. Их хорошо кормили, обучали вождению, регулярно проводили медицинские обследования. Жили они по четыре человека в комнате.
***
17 июня я приехал к родителям на Тимирязевскую улицу. Мы с мамой устроились у окна и вскоре увидели, как во двор въехал «Запорожец» блеклого серого цвета. Мы сбежали вниз и извлекли из машины отца, усталого, но вполне довольного. Следующие дни были посвящены строительству гаража. Место для него было выделено быстро, без всяких бюрократических проволочек. Я официально оплатил в строительном управлении, где тогда работал, три куба пиломатериалов и направил на объект плотников, можно сказать, не совсем дозволенным образом. Через три дня это простейшее сооружение было готово.
Ещё через неделю отец первый раз самостоятельно поехал на работу. Он позвонил мне и рассказал, что ехать было тяжело, мотор заглох на подъёме, но помогли добрые люди — столкнули машину с места. Я понял, что его отношения с машиной будут непростыми. Но не ожидал, что всё произойдёт так скоро. Через пару дней он поехал в продмаг и на улице Вишневского наехал на «Москвич», помяв ему крыло и разбив фару. Владелец «Москвича» выскочил из машины и с бранью набросился на отца. Но увидел, как тот вылезает из машины — сначала вытянув протез, затем палку — сообщил, что никаких претензий не имеет. Однако «Запорожец» его заинтересовал. Он залез в кабину, посмотрел, как устроено управление — всего одна педаль, которая выполняет роль сцепления. Газ, тормоз, переключатель скоростей — все ручные. Удивлённый такой сложной конструкцией, владелец «Москвича» посоветовал растерянному отцу: чем ездить на такой колымаге, лучше не ездить совсем.
После этого инцидента я был вызван на Тимирязевскую улицу и мне — в категорической форме — были переданы документы и ключи от машины и гаража. Спорить не было никого смысла. Хотя у нас с моей женой Таней были права, которые мы получили одновременно более двух лет назад, немедленно сесть за руль мы не рискнули. Пришлось обратиться к нашему другу Вите Кравцу. Осмотрев машину и подвигав всеми рычагами управления, он завёл мотор и выехал из гаража. Витя никогда не унывал даже в самых сложных ситуациях. Но тут прямо сказал, что освоить такой агрегат будет сложно, но попробовать можно.
***
Через неделю под руководством Вити я начал осваивать мой «Запорожец». И в весенний воскресный день состоялся мой первый торжественный выезд. Я сразу почувствовал себя циркачом, который двумя руками должен одновременно жонглировать тремя предметами: рычагом переключения скоростей, тормозом и газом. Хорошо, когда рядом ­кто-то сидел — ему поручался один из рычагов. В первый выезд им был Витя, во второй — Таня, а в третий я наловчился, но каким образом, объяснить не могу до сих пор. Машина постоянно требовала ремонта, который в основном заключался в подкручивании гаек. На заводе, видимо, было трудно закрутить их до конца, решили поручить это инвалидам. Потом началась история с ремнем вентилятора — он рвался через каждые сто километров. В конце концов сам научился их менять.
***
Когда я понял, что так или иначе смогу доехать из пункта А в пункт Б, я начал помогать моему отцу. Возил его на протезный завод, на работу и с работы в сильный гололёд, в собес и военкомат. Отцу нравилось участвовать в управлении машиной — он с удовольствием и вовремя передвигал рычаги. Когда наступило время обязательного техосмотра, мы поехали в специальный техцентр для инвалидов на Авиамоторной улице. Простояли три часа в очереди, пока у нас не взяли машину. Уже к вечеру вышел мастер и сообщил, что работы с нашей машиной много и она будет готова только через два дня. Полный негодования, я ворвался в кабинет директора техцентра. За столом сидел усталый пожилой человек в старом военном кителе с орденскими планками.
Я подумал, что сегодня у него уже была не одна подобная беседа и постарался как можно спокойнее изложить суть дела:
— Машину забирают на два дня. У меня два вопроса: как мы доберёмся домой на другой конец Москвы и как мы будем жить два дня без машины?
— Молодой человек, скажите, пожалуйста, сколько лет вашему отцу?
— Шестьдесят четыре.
— А сколько месяцев у него машина?
— Около полугода.
— Вот видите — шестьдесят четыре года он обходился без машины, а три дня стали проблемой. Приезжайте послезавтра, а я прослежу, чтобы всё было в порядке.
Возразить мне было нечего, и я отправился искать такси. Задача в те времена нелёгкая…
***
С нашим «Запорожцем» происходили занимательные истории.
Однажды мы с друзьями — Эдиком, профессором, преподавателем сопромата, и его женой Таней, поехали собирать грибы. Проехали километров тридцать по Владимирскому шоссе и остановились в густом лесном массиве. Припарковались на широкой поляне, открытой со всех сторон, и отправились в глубь леса. Профессор засёк местоположение солнца и пообещал постоянно ориентироваться, наблюдая за светилом. Грибов было не густо, но через час по полкорзины мы все же набрали. Решили, что остальное доберём на обратном пути. Прошли ещё около часа и стали замечать, что лес как бы изменился. Стало больше высоких сосен и совсем пропали берёзы и осины. Мы поняли, что заблудились и перестали ориентироваться. Эдик же всё время ­что-то предпринимал — то искал север по мху на деревьях, то подолгу смотрел на солнце, пытаясь вычислить, насколько оно отклонилось пока мы блуждали. Корзинки наши были уже полны грибов, но это никого не радовало. Наоборот, только раздражало. Очень хотелось есть и пить. Было особенно досадно думать, что в машине нас ждал шашлык, уже нанизанный на шампуры, и напитки на любой вкус. Прошёл ещё час — и мы испугались по-настоящему. И тут наш профессор принял неожиданное решение. Он выбрал самую высокую сосну и стал медленно взбираться вверх. Было видно, что никакого опыта лазанья по деревьям у него не было. Каждый метр давался ему с трудом, но он упорно двигался к вершине сосны. Длилось это минут пятнадцать. Мы со страхом следили за ним, и нам казалось, что прошла целая вечность. Наконец Эдик добрался до самой макушки дерева и стал осматривать местность. И вдруг в тишине раздался его крик: «Нашёл!». Потом он рассказал, что с трудом разглядел маленькую светлую точку на середине поляны. Если бы мы поставили машину ближе к деревьям, то он бы её не увидел, и участь наша была бы плачевной. Слезал он так же долго, как поднимался. Он уверенно зашагал вперёд, и мы двинулись за ним. Пересекли широкую просеку и сразу попали в знакомый смешанный лес с берёзами и осинами. «Запорожец» одиноко ждал нас посреди поляны. Мы не стали разжигать костёр, нам было не до шашлыков, только с жадностью набросились на воду. Мотор завёлся сразу, ремень вентилятора ни разу не порвался, и поздним вечером мы благополучно добрались до дома.
***
Однажды мы с Таней и Анютой ехали по Кутузовскому проспекту.
Ехали нормально, но вдруг нас остановил гаишник. Таких остановок я очень боялся, так как по закону не имел права ездить на инвалидной машине.
Меня уже пару раз останавливали по этому поводу, но я выдавал гаишнику заученную тираду о том, что я ремонтировал машину и как раз сейчас еду отдавать её отцу. Как правило, это срабатывало. Но сейчас в машине было три человека и вариант с ремонтом не годился. Подошёл лейтенант и, не спрашивая документов, заявил, что я превысил скорость — вместо разрешённых 60 км/час ехал 80. Я, может быть, рад был бы иногда прокатиться с ветерком, но не на нашем «лимузине», на нем было не разогнаться. (Опытный Витя предполагал, что специально для инвалидов поставлен ограничитель, но где он находился, Витя не знал.)
Внимательно выслушав гаишника, я не стал спорить и вежливо предложил ему следующий вариант: если он сядет за руль и разгонится до 80 км/час, то я согласен заплатить штраф в тройном размере. Лейтенант тут же согласился, велел всем выйти из машины, попросил присмотреть за его шинелью, которая висела в будке, не брать трубку, если зазвонит телефон, и уехал. Вернулся он через двадцать минут, молча отдал ключи и сказал, что мы можем продолжить наш путь. Стало совершенно очевидно, что он просто воспользовался случаем и съездил по своим делам. Было странно, что для этой цели он выбрал нашу невзрачную машину с ручным управлением. Видимо в ГАИ их учили ездить на любом транспорте.
***
За долгие годы я ездил на машинах многих известных мировых брендов, но никогда больше не испытал того счастья, как в 1975 году, когда впервые проехал на «Жигулях» по заснеженным пустынным улицам Москвы.
Отец был очень доволен новым приобретением. Особенно зимой, когда я возил его на протезный завод, в райсобес, военкомат или в молочный магазин на улицу Вишневского.
Да, залазить в «Жигули» и выходить из них было куда удобнее.
Яков ГЕЙЦЕР



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции