ИОСИФ УТКИН И РЫЖИЙ МОТЭЛЕ

В преддверии 60-летия Победы вспомним Иосифа Уткина. Он ушел добровольцем на войну. В сентябре 1941 года был ранен (ему оторвало четыре пальца правой руки, но он приловчился писать левой). Вернулся на фронт. Писал стихи о войне: «Послушай меня: я оттуда приехал...» И погиб 13 ноября 1944 года в авиакатастрофе под Москвой. Погиб за полгода до Победы...

Если я не вернусь, дорогая, Нежным письмам твоим не внемля, Не подумай, что это — другая, Это значит... сырая земля.

Эти строки Иосиф Уткин написал в 1942 году, за два года до смерти. Он умер солдатом в 41 год. Кто знает, проживи Уткин дольше, скажем, еще лет пять или восемь, он мог бы вполне разделить участь Ицика Фефера, другого еврейского поэта. Но не дожил. Погиб от вражеской руки, а не от палаческой. За что могли объявить «врагом народа» и расстрелять? Да за что угодно! За прожитую жизнь. За стихи, которые писал. За национальность, к которой принадлежал.

Рэб Аврум сказал: «Б-же мой!» Евреи сказали: «Беда!» Рэб Абрум сказал: «До-жи-ли!» Евреи сказали: «Да».

А Иосифу Уткину повезло: он не дожил до 1949 года. И Б-г его хранил в 37-м... Иосиф Павлович Уткин родился 15 (28) мая 1903 года на станции Хинган (ныне Хинганск Хабаровского края), на стройке КВЖД, в семье железнодорожного служащего. О себе Уткин оставил предельно краткую автобиографию: «Любителей «хороших» биографий я огорчу. Я не сын «папы от станка» и не «отпрыск сиятельного дворянина». В 1903 году мать меня родила в Хингане, в Китае, где мои родители служили. С двух-трех лет я живу в Иркутске, где безвыездно просуществовал до шестнадцатилетнего возраста. Чем я занимался в течение этих лет? Очень многим: учился, выгонялся из училищ, был маркером, «мальчиком» на кожевенном заводе и просто бродягой...» Тут нужна расшифровка. Из иркутского училища Уткин был исключен за «плохое поведение и вольномыслие по совместительству». Шалил да еще выражал крамольные мысли?.. Из семьи рано ушел отец, и юному Иосифу пришлось подрабатывать различными способами, чтобы помочь матери содержать семью. Действительно, одно время был маркером в бильярдной «Гранд-отеля». А далее грозовые события: «В 1919 году принял участие в революционном перевороте в Иркутске. В 1920 пошел добровольцем от иркутской комсомольской организации. Уволившись в 1922 г., стал работать в газете. К этому же году относится начало поэтической работы...» В 16 лет Иосиф Уткин вместе со старшим братом Александром боролся против адмирала Колчака. Был красным против белых. Для иркутского подростка белые — это начальство, генерал-губернатор и прочие царские чиновники.

Старый барон Генерально суров. Главное — глазки: Не смотрит, а греет! — Ну-с, — говорит, — Ты — из жидов? — Нет, — говорю, — Из евреев.

Эти строки из поэмы «Милое детство». «Милое» — это с горькой иронией, ибо «Детство мое! Мой расстрелянный мир!» Детство и юность выпали на Гражданскую войну, на братоубийственную схватку, на кровь и насилие.

И застонал оконный звон! Обезумевший вдрызг, Всю ночь казачий конный взвод Дырявил шкуры изб.

Многие поэты в нормальное время дебютировали стихами о любви и соловьях, о луне и ночных прогулках. Но Уткин жил в иное время, и его первые стихотворные строки пропахли порохом.

А враг не сдается. А пуля не дремлет, Строчит пулемет, как швея!

После Гражданской войны вписаться в мирную жизнь было далеко не просто. Артиллерийская канонада и одиночные выстрелы еще долго отдавались эхом в ушах, и Уткин мыслил военными образами. В 1934 голу поэт написал ставшую хрестоматийной «Комсомольскую песню»:

Мальчишку шлепнули в Иркутске. Ему семнадцать лет всего. Как жемчуга на чистом блюдце, Блестели зубы У него. Над ним неделю измывался Японский офицер в тюрьме, А он все время улыбался: Мол, ничего «не понимэ».

Ну, и так далее: «... Главное: Перекоп! Победа в Гражданской войне! Но понемногу война отходила на второй план, на первый выходили строительство новой жизни и быт, а значит, и любовь. В 1924 году Иосиф Уткин переезжает в Москву и поступает в Государственный институт журналистики, который заканчивает в 1927-м. Много пишет. В 4-м номере «Молодой гвардии» за 1925 год появилась «Повесть о рыжем Мотэле, господине инспекторе, раввине Исайе и комиссаре Блох», которая принесла Уткину большую популярность. Яркая, динамичная повесть, замешанная на местечковом жаргоне и революционной лексике, в трагически-комедийных тонах рассказывала о жизни простых людей, попавших в разлом времени. А дальше — судьба бедного портного, рыжего Мотэле, который чинит жилетки. На свою беду Мотэле любит дочь раввина Риву, которой отец желает «большого счастья и большого дома».

Так мало, что сердце воет. Воет, как паровоз. Если у Мотэле все, что большое, Так это только Нос. — Ну, что же? Прикажете плакать? Нет так нет! – И он ставил заплату И на брюки И на жилет...

«Мотэле» был с одобрением воспринят Маяковским, который вообще-то очень ревниво относился к другим поэтам, считая себя самым главным, а других всего лишь второстепенными. Маяковский снисходительно говорил: «Расти, Уткин, Гусевым будешь!» Виктор Гусев был популярным поэтом того времени, однако не его, а другую троицу (Уткина, Жарова и Безыменского) пригласил к себе Максим Горький в Сорренто погостить и поговорить о судьбе литературы. Из троих Горький выделил именно Уткина: «Это натура», он высоко оценил человеческие и поэтические качества Иосифа Уткина. Вот так жил и творил Иосиф Уткин в 20–30-е годы и в начале 40-х: постоянно подвергался разносу — мол, все не так, все не о том. И конечно, над Уткиным висела мрачная тень репрессий. Он, как и все, ждал своей очереди:

На меня не хищник лютый Нагоняет лютый страх, И не волчий мех, а люди В меховых воротниках...

Да, страх был. Но и жизнь была. Хотелось работать, петь и любить. Уткин написал несколько отличных лирических стихотворений о нежности и разлуке.

Подари мне на прощанье Пару милых пустяков: Папирос хороших, чайник, Томик пушкинских стихов...

О том же, но более рассудительно и философски — «Лыжни», как снег за ночь заносит синюю лыжню:

Или так и надо ближним, Так и надо без следа, Как идущим накрест лыжням, Расходиться навсегда?..

Бывший певец Гражданской войны становился классическим лирическим поэтом. Он все чаще задумывался о старости и смерти.

Средь седых и старящих, Сводящих с ума, И моя, товарищи, Тащится зима. Постучится палочкой, Сядет у стола: «Ну-с, Иосиф Павлович, Вот и я Пришла...»

Кстати, эти строки написал Уткин, когда ему было всего 25 лет. И все же такая минорная тональность была нехарактерной для Уткина. Он более тяготел к энергетическому, пульсирующему стиху, который так блестяще представлен в «Рыжем Мотэле»:

В очереди Люди Ахают, Ахают и жмут: — Почему Не дают Сахару? Сахару почему не дают?..

И конечно, удивительный еврейский юмор наполовину с тонкой иронией. Увы, увы... Судьба отпустила Иосифу Уткину времени в обрез. Его летучее золотое перо не так долго порхало по бумаге. Во время войны им владело трагическое предчувствие. В 41-м Уткин написал прекрасные строки: «Если будешь ранен, милый, на войне, напиши об этом непременно мне...» Он храбро вел себя на войне и писал стихи. Летом 1944 года вышел его последний прижизненный сборник «О родине. О дружбе. О любви». А в ноябре того же года, в несчастливое 13-е число, поэт погиб. Его нашли мертвым под обломками самолета с зажатым в руке томиком стихотворений Лермонтова.

Скажи мне, ветка Палестины, Где ты росла, где ты цвела, Каких холмов, какой долины Ты украшением была?..

Это строки Михаила Юрьевича Лермонтова. По существу, и Иосиф Уткин — это одна из оборванных ветвей Палестины, древней иудейской земли. «Ветвь Иерусалима» цвела в советской долине — со всеми вытекающими отсюда последствиями. Мы все так росли...