"Я ОЩУЩАЮ СЕБЯ ПОСЛОМ РУССКОЙ МУЗЫКИ"

В 80-е годы в Москву во время горбачевской оттепели стали приезжать знаменитые западные исполнители и многие российские музыканты-эмигранты. Несколько завсегдатаев Большого зала Консерватории (в народе их называли консерваторскими старухами, хотя среди них были и мужчины) рассказали мне, что на классных вечерах студентов консерватории появился исключительно одаренный студент из класса профессора Михаила Воскресенского — Яша Касман. Когда я увидел его — маленького, очень молодого и скромного, с огромной шевелюрой, то подумал: как он будет играть сложнейшую программу? Но с первых звуков «Петрушки» Стравинского стало ясно — на российском (тогда советском) фортепианном небосклоне появилась яркая звезда. С тех пор прошло 18 лет, Яша живет в США и периодически приезжает в Москву. Наша беседа началась летом прошлого года во время Третьего конкурса имени Скрябина и продолжилась осенью, когда он через Москву летел в Прагу записывать новый CD для французской фирмы Calliope с «Временами года» и Большой сонатой соль-минор Чайковского. О детстве и о родителях — Я родился в 1967 году в Орле. Мой отец Арон Янкелевич Касман окончил Ленинградский политехнический институт. Автор многочисленных изобретений. Тончайший знаток литературы. Помнил все, что читал, в деталях. Любил народные и советские песни своего времени, помнил их со словами всех куплетов. От него эта любовь передалась мне — очень люблю и хорошо знаю огромное множество наших песен и киномузыки с 30-х годов по 80–90-е. Мама, Мария Григорьевна, до недавнего времени была директором предприятия, на котором работали умственно отсталые люди. После вспомогательной школы, где завучем был ее брат, мой дядя Яков Григорьевич Юдилевич, дети шли работать к маме. Там они делали разные полезные вещи, были заняты трудом и становились членами общества, несмотря на свои болезни. Мама проработала на этой ниве 30 лет, сейчас вышла на пенсию и живет в Орле. О начале творческого пути и об учителях — Я начал учиться музыке, когда мне было пять лет, у Елены Михайловны Комиссаровой в школе имени Калинникова в Орле. В общеобразовательной школе был отличником, был силен в точных науках, побеждал на городских и областных олимпиадах по химии. Музыку всегда обожал. Самые сильные музыкальные впечатления детства — Рихтер исполняет по телевизору 1-ю и 7-ю сонаты Бетховена. Большую роль в моей судьбе сыграл Зиновий Ефимович Вайнштейн. В те годы он работал в Орловской филармонии, позднее стал ее директором, сейчас живет и работает в Нью-Йорке. Его подарок на мое 14-летие — комплект записей всех концертов Рахманинова в авторском исполнении — стал самым сильным и значительным переживанием жизни и заставил окончательно выбрать музыку профессией. Вайнштейн подготовил меня к поступлению в училище при Московской консерватории (Мерзляковку — по названию переулка, где находится училище. — Ред.) и уговорил родителей отпустить меня 15-летнего в Москву одного. Моим педагогом в Мерзляковке был Ю.И. Батуев, ученик известного пианиста С.Е. Файнберга. Под его началом я выучил довольно много музыки, которую играю и по сей день. Теоретическим предметам мне довелось учиться у великого учителя и потрясающего человека Д.А. Блюма. Главным же моим учителем в то время была Москва. Почти каждый вечер — концерт в консерватории, театры — драматические и музыкальные, архитектура, воздух — все это было школой. В консерваторию я поступил в класс Михаила Воскресенского в 1986 году. Сочетание потрясающего педагога и концертирующего, прекрасно играющего пианиста было для меня бесценным. Я думаю, что больше перенял от него в преподавании, но, несомненно, он научил меня многому и в игре на рояле, в понимании музыки и отношении к профессии. В 93-м я окончил консерваторию, в 96-м — аспирантуру. 1987 — 1989 годы — служба в армии на Дальнем Востоке. Это была хорошая школа жизни, но пропали очень важные два года. Об участии в международных конкурсах — За время учебы в консерватории я участвовал в международных конкурсах в Лондоне, Риме, Тель-Авиве (им. Артура Рубинштейна) и Петербурге (им. Сергея Прокофьева) и стал их лауреатом. На конкурс в Лондон в 1991 году я поехал после провала на конкурсе в Лидсе в 1990-м. Я не думаю, что плохо там играл, во всяком случае не должен был «вылететь» из первого тура, однако не сомневаюсь, что советский член жюри мне в этом помог. После этого провала был уверен: страна больше никогда не пошлет меня на международный конкурс как не оправдавшего доверия. Но опять, как и в Лидс, успешно прошел отбор и поехал. Конкурс в Лондоне был очень сильный: лауреаты только что прошедшего конкурса Чайковского, обилие известных имен, связи учеников и членов жюри... Однако единственный из советских участников я прошел в финал. Играл 3-й концерт Рахманинова, первый раз в жизни. Получил 4-е место и кучу денег — по тем временам. Сразу с полного нуля стал состоятельным, относительно, конечно. О конкурсе в Тель-Авиве и о концертах в Израиле — После конкурса Рубинштейна в 1992 году я играл в Израиле еще дважды — в 1996 и 2000 годах. На этот конкурс меня пригласил Яков Яковлевич Быстрицкий, директор конкурса, который услышал меня в Лондоне. Советских (российских) музыкантов тогда только начали приглашать на этот конкурс. Это было заманчиво, таинственно и почетно. Я очень гордился. Больше всего запомнилась необыкновенно теплая поддержка бывших «русских». Конкурс был очень сильный. Я, по мнению многих, был фаворитом конкурса после сольных туров, но запорол финал — я играл 5-й концерт Бетховена — и стал лауреатом пятой премии. О конкурсе имени Вана Клиберна в США — На международный конкурс имени Вана Клиберна в Fort Worth (штат Техас) я попал в 1997 году после удачного отбора в Москве. Задачей-максимум было пройти на второй тур и получить за это 2000 долларов. В училище при Московской консерватории, где я в 1996 году начал преподавать фортепиано, мне платили 25 долларов в месяц, концертов было очень мало. Заодно я готовился к конкурсу имени Рахманинова летом того же года. У меня тогда в репертуаре были «Вариации на тему Корелли» и Вторая соната Рахманинова. Тогда же я решил выучить рахманиновские «Вариации на тему Шопена» и Первую сонату. Эта соната, редко играемая, получилась у меня удачно, я просто влюбился в эту музыку, и это мое исполнение на первом туре конкурса в США сразу привело меня в финал. Кстати, есть живая запись этой сонаты, и я ею очень горжусь. Это был самый трудный конкурс, ставки были весьма высоки, а для меня это был последний шанс играть на конкурсах — мне было уже 30 лет. Серебряная медаль конкурса имени Вана Клиберна полностью перевернула мою жизнь. Во всех отношениях! И в конкурсе имени Рахманинова я уже не участвовал. О записи дисков — С 1993 года я стал записываться на французской фирме Calliope. Записал 12 дисков, включая все сонаты Прокофьева, все сонаты Скрябина, Рахманинова и многое другое. Многие мои диски получали престижные награды во Франции. Сейчас совместно с чешским квартетом Talich работаем над записями всех камерных сочинений Шостаковича (с роялем). Уже вышли квинтет, виолончельная и альтовая (в виолончельной версии) сонаты. Впереди Трио и романсы на стихи Блока. О вдове Артура Рубинштейна Неле Рубинштейн — Я горжусь, что долгое время близко дружил с Нелей Рубинштейн, имел честь останавливаться и месяцами жить в ее парижском доме. Неля подарила мне перчатки Артура со словами: «Здесь его руки жили» и клавир 5-го концерта Бетховена с его автографом и аппликатурой — на память о моем провале с этим концертом на конкурсе имени Артура Рубинштейна. Она была очень одаренной и тонкой женщиной, свободно говорила на шести языках, в том числе на русском. Ее отец — знаменитый польский дирижер Эмиль Млынарский. Она тонко понимала музыку, я ей много играл. Совместные трапезы в ее доме — это всегда был праздник, готовил польский повар, живший при доме. Последний раз я виделся с ней в ее нью-йоркской квартире в 1998 году, ей было 89 лет. На Новый 2002 год я был с семьей в Москве, когда раздался телефонный звонок: «Яша? Это Ева Рубинштейн». Я сразу понял, какой будет следующая фраза. Ева — дочь Нели и Артура Рубинштейна, сказала, что Неля скончалась 1 января в Париже в возрасте 93 лет. О сегодняшней жизни в Америке — Я с семьей — у меня жена Татьяна и две дочки, Саша и Дина, — живу в городе Бирмингеме, штат Алабама, и преподаю в Университете Алабамы. Есть очень приличные ученики, побеждавшие на конкурсах штата и не только. Достаточно много играю. И в Америке, и в других странах. В прошлом сезоне играл в Корее, Бразилии, Франции, Чехии и Испании. Основа репертуара — русская музыка. Я вообще ощущаю себя послом русской музыки, у нас с ней большая и взаимная любовь навсегда.