СВОЯ ИГРА ПЕТРА КУЛЕШОВА

Петр Кулешов — на протяжении 12 лет бессменный ведущий лучшего интеллектуального шоу на российском телевидении — программы «Своя игра». Сегодня этот талантливый актер, настоящий интеллектуал и остроумный собеседник у нас в гостях. — Петр, расскажите немного о своем детстве. Наверное, вы читали в детстве словари и энциклопедии? — Да, у меня были странности. Можно сказать, откровенные интеллектуальные «закидоны». Например, в десять лет я мог по памяти нарисовать всю политическую карту мира, расставив на ней все границы, названия стран, города. У всех был любимым магазин «Дом игрушки», а у меня — магазин «Атлас» на Кузнецком мосту. — У вашей игры много поклонников и, можно сказать, болельщиков, а вы сами болеете за какой-то вид спорта? — В какое-то время я очень болел за футбол. Сейчас, с возрастом, честно скажу: даже чемпионаты мира не смотрю. Для меня важно знать результат. Поэтому я с удовольствием читаю спортивную прессу. А вот смотреть целый матч по телевизору я не в состоянии. Жалко времени. Я люблю смотреть по телевизору дайджесты. «Спартак» — «Динамо»: счет такой-то, голы были забиты на таких-то минутах, забили такие-то игроки. А вот один гол был — красавец. И я тогда с удовольствием посмотрю этот один-единственный гол. — Любовь к дайджестам — наверное, издержки вашей телевизионной профессии? — Я бы не сказал, что впрямую отношу себя к телевизионной профессии. Хотя в некоторых телевизионных жанрах работаю. А желание получать из телевизора информацию быстро, сжато и без «фиглей-миглей» естественно. Я люблю смотреть новости, информационно-аналитические передачи… То есть я люблю смотреть то, чего сейчас, к сожалению, практически нет. — В одном из интервью, вы как-то назвали дельным рецептом от депрессии — жить сегодняшним днем и не думать о завтрашнем. Вам самому удается следовать этому совету? — По возможности удается, насколько к этому располагает жизнь. Я, к сожалению, не отношусь к типу счастливых людей, которые могут с оптимизмом смотреть в будущее. Впрочем, сейчас таких людей вообще крайне мало. В свое время я на своей шкуре испытал переходно-перестроечный период, когда постоянно думал о том, что будет дальше, сгодишься на что-то или не сгодишься. Совсем не думать, безусловно, не получается. Но если говорить о телевидении, то я прекрасно понимаю, что любая телевизионная передача в нашей стране долго не живет. Поэтому человек, придумывающий какую-то очередную телевизионную штуку, должен это учитывать. Сейчас большинство людей уже перестали придумывать что-то свое и покупают идеи на Западе. И правильно делают. Например, те, кто сейчас целый канал пытаются отдать под реалити-шоу, наверняка привлекли массу хороших психологов, выяснили, сколько может продлиться интерес к этому жанру как таковому. И скорее всего, эти умные и циничные люди уже все просчитали… — Ваша мама — учительница математики. Умение просчитывать передалось вам по наследству? — Абсолютно нет! Всякий раз заставляю себя считать просто усилием воли, это во-первых. А во-вторых, у меня мама феноменальный человек и довольно странный математик. Она мыслит абсолютно иррационально и «по-гуманитарному». Если бы я был с нею незнаком, то, конечно, по некоторым «заморочкам» моментально понял бы, что это учительница, но я бы решил, что она преподает какие-то гуманитарные предметы, но никак не математику. Таких учителей математики, как моя мать, я не встречал никогда! В то же время она очень здорово умеет учить математике. Я это испытал на себе. У меня базы в математике совершенно не было, но мама меня каким-то образом здорово «натаскала» решать задачи. А вот отец у меня человек аналитически мыслящий и имеющий парочку серьезных образований. В отличие от меня, у которого полтора несерьезных образования (Петр окончил Государственный институт театрального искусства им. Луначарского по специальности «актер драматического театра и кино». В 1987–1988 гг. учился на вокальном отделении Московской консерватории. — Прим. ред.). — А не хотели бы быть путешественником, ведь вы с детства увлекались географией? — Я не испытываю никакого туристского интереса к изучению мира. Когда меня спросили в одном интервью: «А вам неинтересно посмотреть на пирамиды Хеопса?», я сказал: «Очень интересно. Поставьте их мне под окно, и я с удовольствием на них посмотрю». — Ну а в Израиле-то вы бывали? — Поскольку я любые перемещения воспринимаю, мягко говоря, с трудом, то не был и там, хотя в Израиле у меня масса друзей. И сам я всегда был ярко выраженный семитский человек, хотя папа у меня русский. Я ношу его фамилию, однако же, когда мне исполнилось 16 лет, меня родственники с трудом отговорили записать в паспорте в графе национальность «еврей». Тогда многие люди ходили на праздники в синагогу. Однажды, когда был молодой, мы с друзьями попали на какой-то праздник, который совпал с 1 Мая. Я такого искреннего веселья, как там, никогда не видел! — Вы азартный человек? — Я — антиазартный человек. Я отношусь ко всему азартному так, как люди, которые лечились от пристрастия к азартным играм. Я уже не раз об этом говорил, и все считают это странностью. Я, как и все актеры, человек очень суеверный, и когда меня просят передать колоду карт из рук в руки, я их не беру. Пожалуй, самое серьезное, что у меня с картами может быть связано, — это раз в тыщу лет разложу компьютерный пасьянс. Я считаю, что карты приносят что-то… Мне, как любому человеку, который никогда не играет, в игре везет. Например, однажды я зашел ночью в зал «Джек-пот», чтобы просто выпить кофе и коньяка. И меня уговорили взять жетон и сыграть. На первый же жетон мне выпала полная касса. Я не взял больше ни одного жетона, но у меня в этот же день произошло три гадости. Если человеку везет в азартные игры, то в других областях жизни это тут же компенсируется, это совершенно точно. — Значит, вы предпочитаете игры в основном интеллектуальные? — Интеллектуальность — понятие довольно неоднозначное. Бывают люди, осведомленные во многих областях, вынужденные перманентно «пользоваться» головой в самых разнообразных плоскостях и направлениях. И среди наших гроссмейстеров встречаются совсем разные люди, но, с точки зрения большинства людей, они, конечно же, чудаки. Потому что, как бы ни была устроена человеческая голова, запоминание большого количества информации (я это и по себе замечаю, потому что много лет веду программу и многое сам запоминаю) имеет определенные последствия. Сколько у тебя бы ни было этих гигабайт в башке, когда это все заполняется самой разнообразной информацией, порой нужной только для интеллектуальных игр, то, если нужно будет какую-нибудь важную информацию заложить, все полки могут оказаться заняты. — Разве нет способов как-то освобождать пространство для новой информации? — У всех по-разному, но у большинства профессиональных игроков такого гениального способа, как водки напиться, — нет. Большинство из них уверены, что ничто так не разрушает голову, как алкоголь. — А как вы любите отдыхать? — Ничегонеделание меня разрушает. Для меня лично самый страшный отдых — это отдых как таковой. Я говорю без кокетства и со всей ответственностью — я действительно не умею и не люблю отдыхать. Самый хороший вид отдыха — это смена одного активного образа жизни на другой. Снялся в «Своей игре» — снимись еще где-нибудь. Снялся еще где-нибудь — поведи какую-нибудь передачу на кабельном телевидении. Провел передачу — не успев прийти в себя, иди на радио! А самый, наверное, продуктивный вид отдыха — это читать. Лежа. За последнее время я прочитал все, что написал Дима Липскеров, потому что раньше я только видел его пьесы. А недавно прочитал несколько его беллетристических произведений и остался страшно доволен. И Сорокина прочитал всего! Надо же знать, о чем… — …о чем в Большом театре поют? — Нет, об этом мне как раз знать не хочется. Мне хочется знать, по делу люди с ума сошли и ходят с плакатами по улицам или нет? И, знаете, я вам профессионально могу сказать, что они сошли с ума по желанию писателя Сорокина. Я так предполагаю, что это его абсолютно личный проект по поводу вызволения каких-то нехороших инстинктов из малоприятных ему истеричных людей. Классный проект, кстати! Сорокин талантливейший литератор и совершеннейший провокатор! — Издана ли книжка по телепередаче «Своя игра»? — Уже вышло томов десять или одиннадцать. Книги выходят под редакцией главного литературного редактора и автора большинства вопросов на интеллектуальные темы Ирины Тюриковой. В тексте воспроизводятся все вопросы и ответы с ее бесподобными и с литературной, и с информационной точки зрения комментариями. Это очень хорошая книжка, к которой я не имею никакого отношения, кроме того что я изображен на обложке. Кстати, в эту книжку очень хорошо играть. — А вы проводите такие игры не только на телевидении? — Если какой-то богатый человек не хочет, чтобы в его день рождения гости пели «Хасбулат удалой», а хочет, чтобы играли в «Свою игру», такое может произойти. Согласно правилам контракта, из тех, кто работает на передаче, я единственный, кто в свободное от работы время может это делать. — Судя по всему, вы готовы работать 24 часа в сутки. А как же личная жизнь? — Я практически никогда ни от какой работы не отказываюсь. Я не знаю, хорошую мне это создает славу или дурную, но, по крайней мере, многим людям я в этом смысле полезен. Между прочим, я никогда не отказываюсь от интервью, потому что знаю, что это хлеб журналиста. Хотя одно время я с ужасом ждал, что журналисты меня спросят, женат я или нет. Я всю жизнь так скверно живу, что никогда однозначно не могу ответить на этот вопрос, поскольку понимаю, что скажу: «да», и на меня обидятся там, скажу: «нет» — обидятся здесь. — Ваша мама, наверное, переживает за вас? — Моя мама — в каком-то смысле очень странная еврейская мама. Мне кажется, я ее интересую только с точки зрения того, что я делаю. Ее интересует, что я говорю, она может слушать радиопередачи, которые я веду. Я сам даже не знаю, на какой частоте они выходят, а она слушает. И при этом ее может совершенно не интересовать, сколько раз я был женат.

---

Ида Абрамовна, преподаватель математики в школе, мама Петра Кулешова: «Петр был очень своеобразным ребенком, и то, что ему было интересно, он делал с удовольствием, а что неинтересно — не делал вообще. Он учился в английской спецшколе, и в четвертом классе мне учителя сказали: «Он у вас не тщеславен и поэтому, наверное, будет плохо учиться». И, надо сказать, что в пятом-шестом классах он действительно учился плохо. А потом вдруг мобилизовался и стал учиться очень хорошо и с большим интересом. И, самое главное, он не только в своей школе, но и в соседних школах организовывал спектакли, сам придумывал пьесы и ставил их. Мы с детства пытались его заставить учиться музыке. Даже купили в кредит пианино, а он категорически отказался заниматься. И вдруг где-то к восьмому классу, я смотрю, Петр садится и играет на пианино. Потом ему купили гитару. И он вообще стал играть на всех инструментах подряд. Cестра мужа, профессиональный музыкант, сказала: «Он по слуху играет так, что я могу даже позавидовать!»