ОТЕЦ КИНОСЕМЕЙСТВА

 Дмитрий Тульчинский
 24 июля 2007
 3106
Владимир Наумов: "Дочь меня не слушается, и правильно делает"
Владимир Наумов: "Дочь меня не слушается, и правильно делает" Входишь в его квартиру — и будто оказываешься в совершенно другой эпохе. Массивный кожаный диван с деревянными резными подлокотниками, точно такие же кресла, узенькие лакированные шкафчики с причудливо выгнутыми ножками, зеркала и картины, картины, картины... А между тем хозяин всего этого отнюдь не кажется человеком из прошлого. Владимир Наумов, замечательный российский режиссер, в соавторстве с Александром Аловым снявший в прошлом веке немало шедевров советского кино (достаточно вспомнить хотя бы "Легенду о Тиле", "Бег" или "Тегеран-43"), и ныне снимает картины одну за другой. — Владимир Наумович, история мирового кинематографа, наверное, насчитывает не много случаев, когда режиссеры с именем, перешагнув 70-летний рубеж, продолжали бы активно снимать, не снижая высокой планки. В чем ваш секрет? — Ну, такие прецеденты есть. Не так давно был юбилей у Рязанова, который очень активно снимает. Это зависит от множества обстоятельств. Во-первых, от характера. Лично для меня жизнь без какого-либо дела невозможна. Даже когда врач говорит: "Иди, прогуляйся по улице", — то просто так гулять я не могу. Я должен найти себе цель. Может быть, это и болезнь. К счастью, так сложилась моя судьба, что и в солидном возрасте у меня есть работа, огромное количество дел, на которые мне иногда 24 часов не хватает. Даже ночью я рисую, если не спится. В час, в два, когда все мои домашние укладываются. — А что рисуете? Пейзажи, портреты? — Трудно сказать, что я рисую... Я хочу сказать, что, конечно, для всего этого необходимо здоровье. Хичкоку однажды задали вопрос: какие качества нужны настоящему режиссеру? Он ответил: первое — здоровье, второе — здоровье, третье — здоровье, четвертое... а девятое и десятое, если можно, немножечко таланта. — Вы уже несколько лет работаете над новым фильмом "Мадонна на асфальте". Дело близится к завершению? — Картина практически готова. Это современный роман, стремление соединить разные жанры: и трагедию, и комедию, и криминал. И конечно, философско-притчевые размышления о том, кто мы такие, откуда взялись и зачем вообще нужны. Расскажу вам такую историю. В один из съемочных дней на Москве-реке снимал гондолу, привезенную мною из Венеции вместе с настоящим гондольером. Я отношусь к предметам и городам, как к неким одушевленным созданиям. Все мы знаем, что с Венецией творится беда, она по-настоящему больна. Даже несмотря на карнавалы, буйство красок, ее пронизывает какая-то печаль. Или вот, например, гондола. Для меня это тоже живое существо, имеющее свою душу. Мне пришла мысль: а как же ей будет плохо, печально и грустно в снегу, когда она уже никому нужна. Так возник один из эпизодов: гондола вся в сосульках, запорошенная снегом, а героиня с ней общается. — Кстати, о героях и героинях. Кто принял участие в съемках? — В картине занято много актеров. Главную роль играет Наташа Наумова — моя дочь, которая окончила актерский факультет у Джигарханяна и режиссерский у Суриковой во ВГИКе. Она снималась довольно много, но никогда не встречалась в кадре с матерью — Натальей Белохвостиковой. И вот впервые они в этой картине будут вместе. Кто еще? Джигарханян играет, Ясулович, Сторожек, Страхов. Может, кого-то забыл. Играет еще Борис Щербаков. — Я читал, что у вас с Александром Аловым была мечта снять "Мастера и Маргариту". Она еще может осуществиться? — Нет. То есть мечта, может быть, и осталась, но сил не осталось. Чтобы снять "Мастера и Маргариту", необходимо много физических сил. Наверное, сейчас я не в состоянии этого сделать. Там ведь не только мистицизм, философия, психологизм, там еще и масштаб! Например, бал Сатаны должен быть просто вселенским. А снимать его в "усеченном" виде не хотелось бы. — Почему же за долгие годы вы так и не приступили к этой работе? — Почему же? Мы приступили. Была замечательная история, когда Елена Сергеевна, вдова Булгакова, появилась здесь у меня, в этой квартире. Она — вылитая Маргарита, жила на грани физической жизни и какого-то необыкновенного духовного существования. Ее фантазии, ее мечты, ее сны были для нее не менее реальны, чем бытовая жизнь. Она приходила к нам с Аловым и говорила: "Володечка, Сашенька, эпизод надо переснять. Так хочет Михаил Афанасьевич". Сначала мы держали ее за чудачку: пожилую, милую, импозантную, очень красивую чудачку. Но постепенно начали понимать, что это не шутка и не розыгрыш. Это правда. Для нее самой это правда. И мы выполняли ее просьбы, не могли сопротивляться. Однажды мы пригласили Елену Сергеевну к себе на обед, вызвали ей такси. Проехав метров 20, машина вдруг сдала назад. Елена Сергеевна открыла дверцу и крикнула мне: "Почему вы в траурной рубашке?" "Боже мой, Елена Сергеевна, у меня просто черная рубашка. Мне ее Евтушенко из Америки привез". Она говорит: "Нет, это траурная рубашка". Закрыла дверь и уехала. На следующее утро мы узнали, что она умерла. Вообще с "Мастером и Маргаритой" связано много таинственного и мистического. На сценарий претендовали многие: и Михалков, и Таланкин, и Гайдай, и Рязанов, и мы в том числе. Но, к сожалению, так сложились обстоятельства, что предложили снимать Климову. Пошла огромная реклама, все уже было на мази... Я был очень расстроен. Но как-то ночью в моей квартире раздался звонок. Я проснулся, побежал к дверям, по дороге ударился коленкой обо что-то. Смотрю в глазок, и у меня все внутри обрывается: там стоит Елена Сергеевна Булгакова, которая умерла уже давным-давно. Стоит в шубе, которую я на ней не видел никогда. — Мистика какая-то. — Да. Я открыл дверь, впустил ее. А сам чувствую, что нахожусь в каком-то совершенно непонятном состоянии. Понимаю, что этого не может быть... Говорю: "Елена Сергеевна, девочки спят уже, пойдемте на кухню, я вас чайком угощу". Она отвечает: "Я на секундочку, меня Михаил Афанасьевич ждет в такси. Я пришла сказать, чтобы вы не нервничали. Он не будет снимать картину". Она не произнесла фамилию Климова, она сказала "он". И ушла. Попытки ее задержать были неудачными. Утром я ушел на студию, спокойно работал. Подумал только: "Вот ведь сон какой дурацкий". А когда вернулся домой и залез в душ, то увидел огромный синяк на том самом месте, которое как бы во сне ударил. Мне стало страшно... Месяца 3-4 еще шли разговоры о предстоящих съемках. А потом неожиданно пошли на убыль. Климов так ничего и не снял. — Ваша жена и дочь имеют прямое отношение к кино. В семье принято вести разговоры на профессиональные темы? — Для нас это страшная мука и одновременно самый сладкий наркотик, от которого невозможно избавиться. С утра до ночи, уже после того как сделано полкартины, все равно происходит обсуждение эпизодов, которые давным-давно сняты. Перпетуум-мобиле какой-то. — После долгих метаний между юриспруденцией и кино дочка Наташа все-таки выбрала семейную профессию и стала режиссером. Можно сказать, что дочь вся в папу? — Мне трудно судить, но жена говорит, что в меня. Белохвостикова очень неконфликтный, спокойный и соглашающийся человек. Если что-то не получается, она не переживает, моментально переключается. А дочь всегда добивается своего. — У вашей дочери твердый характер? — Очень. Например, я ни разу не был допущен на съемочную площадку, хотя и являюсь продюсером картины. Наташа стремится во всем быть самостоятельной, лично принимать решения. И я решил: пусть она сделает ошибку, но пусть это будет только ее ошибка. Но получается наоборот: некоторые вещи я начинаю у нее находить и использовать для себя. Понимаете, на мне лежит определенный груз моего возраста, моего поколения, моего воспитания. А Наташа совершенно другой человек. На одни и те же события мы смотрим по-разному. И мне очень важен ее взгляд. Ведь, несмотря на свои годы, я еще способен меняться. — Неужели остались вещи, которые вам хотелось бы в себе изменить? — Я очень вспыльчивый человек. Могу поспешить с выводами, могу обидеть человека ни за что. Потом, конечно, буду колебаться, мучаться, но всегда найду в себе силы извиниться, сказать "прости", даже через три месяца позвонить. С возрастом я стал более миролюбивым, раньше был намного агрессивнее.
Благодарим Наталью Белохвостикову за предоставленные фотоматериалы.



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции