СЕРГЕЙ МАЙОРОВ: ИЗВЕСТНЫЙ, СОСТОЯТЕЛЬНЫЙ, ОДИНОКИЙ...

 Бася Гринберг
 24 июля 2007
 11672
"Пока молодой, нужно работать. К сожалению или к счастью, но мы все больше походим на американцев. До 35 лет работаем на имя, после — имя работает на нас" — так начинает свою "историю в деталях" известный российский телеведущий Сергей Майоров. Его жизнь — сплошная работа. По двадцать часов в сутки. Личная жизнь подождет. Делать паузы в пути — не для него. Максимум — остановиться, оглянуться и…
"Пока молодой, нужно работать. К сожалению или к счастью, но мы все больше походим на американцев. До 35 лет работаем на имя, после — имя работает на нас" — так начинает свою "историю в деталях" известный российский телеведущий Сергей Майоров. Его жизнь — сплошная работа. По двадцать часов в сутки. Личная жизнь подождет. Делать паузы в пути — не для него. Максимум — остановиться, оглянуться и… — Сергей, когда мы с вами договаривались о встрече, вы сказали, что фамилия вашей бабушки созвучна названию нашего журнала. — Да. Фамилия бабушки со стороны папы — Алев. Она эстонка, всю жизнь прожила в маленьком городке под Таллином. В свое время она не очень-то обрадовалась приходу советской власти, но деваться было некуда. Бабушка работала учительницей, преподавала эстонский, а потом и русский языки. А со временем даже стала Заслуженным учителем Эстонии. — Но в одном из интервью вы называли себя коренным москвичом. — Верно. Только по маминой линии. Семь поколений нашей семьи родились в Москве. Так что в моих жилах течет эстонская и русская кровь. Мои родители развелись, когда мне было четыре года. Сейчас мама живет в Подмосковье. Она уже два года на пенсии, занимается воспитанием внучки, дочери моего брата. Ну, и в свое удовольствие ходит иногда на работу в Военно-воздушную академию имени Гагарина, чтобы пообщаться с подружками. Отец живет в Эстонии, работает в местной авиакомпании. Последний раз я приезжал к нему года два назад. Таллинн — город моего детства, все же с двух до семи лет я жил там. — И вы с отцом поддерживаете отношения? — Когда с четырех лет отец в твоей жизни не присутствует, ты от него все больше отдаляешься. Отец, безусловно, гордится, что его старший сын стал… — Знаменитым? — Ну, во всяком случае, тем, что я состоялся, что меня знают и в России, и в Эстонии, что делаю ежедневные программы. Но, к сожалению, близкими наши отношения не назовешь. Все-таки граница разъединяет. Если бы не было таких сложных отношений между Россией и Эстонией, можно было бы в момент приступов одиночества или приливов нежности сесть на самолет и прилететь к родному человеку. Но от одной мысли, через какие трудности предстоит пройти, чтобы получить визу, желание пропадает. — У вас есть свой рецепт от приступов одиночества? — К сожалению, в наше время у людей жизнь не очень радостная. Бывают депрессии, связанные с проблемами в бизнесе или неадекватной ситуацией в стране. Поэтому сильно загружать других своими проблемами не хочется. Я пытаюсь искать внутренние резервы. У меня есть одно проверенное средство. Когда сильно накатывает, я еду в аэропорт. В любой. Приезжаю, занимаю столик в ресторане с видом на летное поле, пью холодный чай, ем салат…. Так могу просидеть часа четыре, наблюдая, как взлетают и садятся самолеты. Это игра воображения: представляю, куда могу полететь, что там могу сделать, с кем встретиться… Я наблюдаю за пассажирами, за их отношениями. Придумываю их истории. Потрясающе, какие же искренние люди в момент встречи и расставания! Какие у них глаза, лица! И еще одно удивительное переживание в аэропорту: взлет самолета — когда эта мощная птица отрывается от земли, и от пассажира уже ничего не зависит. В этот момент понимаешь, что даже самый тяжелый груз способен летать. Состояние, конечно, фантастическое. Почему-то сразу же вспоминаю — кому я давно не звонил, с кем давно не встречался. — Самому часто удается выбираться за границу? — Как только выдается пара свободных деньков, обязательно куда-нибудь выезжаю. Люблю путешествовать: новые люди, новые страны, новые ощущения. — Один путешествуете? — Сейчас чаще один. У друзей свои проблемы и истории, им сейчас не до моих переживаний, а любовь моя пока в пути. Я был женат, но это был студенческий брак. Хотел доказать, что уже взрослый. Мама на мое решение отреагировала так: "Ну, женилка выросла, давай, женись. Посмотрим, что из этого получится". Ничего хорошего не вышло. Мы прожили полтора года…. Сегодня я понимаю: чтобы создать семью, нужна как минимум финансовая стабильность, независимость. — Хотите сказать, у вас такой стабильности нет? — Нет, конечно, хотя могу назвать себя благополучным человеком в финансовом плане. У меня машина "фольксваген". Есть личный помощник. Недавно я закончил выплачивать кредит по новой квартире, в которой сделал хороший ремонт. Возможно, летом начну строить дачу. Мне платят хорошую зарплату, и я могу позволить себе поехать, куда захочется. Но все эти блага добываются не просто: полный отказ от личной жизни, максимум четыре часа сна в сутки. И все вышеперечисленное я могу потерять в любой момент. — Но от этого в нашей жизни не застрахован никто. — Понимаете, если бы я был врачом, то реально бы знал: у меня в руках профессия, и каждый день я конкретно могу делать свою работу. То есть без заработка не останусь. Моя же профессия — язык. Значит, можно работать на радио, на телевидении, в театре. И все. Где же здесь стабильность? Но то, что я не могу устроить свою личную жизнь и завести ребенка, связано еще и со страхом. Мы жили в стране, где всегда чего-нибудь не хватало: путевок в дом отдыха на берегу моря, колбасы, одежды. А мне бы хотелось, чтобы моему ребенку хватало всего. — Хорошо. Когда же придет та стабильность, которой вы ждете, чтобы подумать о семье? — Не знаю. Но это должна быть другая жизнь. Например, связанная с написанием книги или сценария, а у меня есть идеи. В конце концов, я буду заниматься именно этим. Возможно, пойду преподавать в МГУ на журфак. Тогда у меня появится больше времени, чтобы подумать о семье. Вот в детстве мне, например, не хватало мамы. Она отдала меня в ясли, когда мне было полтора года. Потом был детский сад. Знаю, что такое в школе группа продленного дня. А когда мама уехала на три года работать в Болгарию, я вообще воспитывался в школе-интернате при МИДе. На выходные меня забирала бабушка. Но мне не хватало маминой нежности, заботы, воспитания. И я бы хотел, чтобы мой ребенок жил полноценно. Не знаю, будет ли это мой собственный ребенок или усыновленный. Но хочу быть для него не только отцом, но и другом. Я хочу быть с ним всегда. — Кем вы мечтали стать в детстве? — Когда я был уже в сознательном возрасте, мы жили в подмосковном военном городке. Там взлетали и садились самолеты. И кроме как о небе, я ни о чем другом и думать не мог. Когда меня спрашивали: "Сережа, а кем ты хочешь стать?" — отвечал: "Артистом и летчиком". Все недоумевали, а я мечтал устраивать спектакли в самолете. Лет с 13-ти я, все чаще бывая в театре, укреплялся во мнении — вот это жизнь, это то, куда меня по-настоящему тянет. И решил поступать в театральный. Помню, размышлял тогда: буду работать в театре, выезжать на гастроли, в конце концов мне дадут звание заслуженного артиста, может, снимусь в кино…. То есть в этом была некая стабильность и перспектива. Однако, окончив в 1989-м театральный институт, я понял: в стране-то все изменилось. У актеров печальное положение: они нищие, кино перестали снимать. Было ощущение потерянности. Но нужно было выходить из этого состояния: ты молод, полон сил, идей… — И как нашли выход? — Я понял, что многое зависит от меня. С одной стороны, это правильно, а с другой — большой кусок жизни ушел не на то, чтобы жить и радоваться, а на то, чтобы выживать. И это ощущение во мне осталось до сих пор. Сегодня, когда мне 37, я вижу, что молодые и талантливые журналисты знают уже два языка, а не один. А я-то компьютер освоил только три года назад. Они жестче, требовательнее, выносливее, живучее, менее эмоциональны, более рациональны. И я должен много работать хотя бы для того, чтобы это поколение меня просто не затоптало. Я знаю примеры, когда люди в сорок лет оказываются выброшенными на обочину. Чтобы быть участником этой жизни, приходится вертеться. И страх за свою дальнейшую жизнь в плане ее стабильности существует. — И после института вы пошли не в театр, а на ТВ к Листьеву. — Когда я пришел к нему работать в передачу "Тема", мне было всего 23 года. Меня многому научила работа с Владом и с Андреем Разбашом. У меня вообще есть такая особенность — я люблю учиться. — Теперь вы уже не ученик, а учитель — руководитель программы и ее ведущий. Полученные знания пригодились? — У меня есть одна проблема. Я человек очень импульсивный и эмоциональный. И как руководитель, мне кажется, недостаточно жесткий. Ненавижу ложь и хамство. Хотя нет, хамство могу простить, понимаю, что это от комплексов. Не могу простить лени. Не могу понять человека, который не способен работать в команде. Эгоистов не люблю. В то же время я могу стукнуть кулаком по столу и сказать журналисту, который принес мне очередной сюжет: "Ну что за идиотизм, что за г… ты мне принес?!" — Потом извиняетесь? — Я могу оскорбить человека, но все это от эмоций, от дурного интернатовского воспитания. Я непременно найду возможность извиниться перед ним. Всегда. И это будет искренне. При этом я стараюсь меньше нервничать. Дело в том, что когда психую, у меня пропадает голос. Это последствие болезни 96-го года. Тогда я зарабатывал тем, что ездил по Уралу и вел концерты в неотапливаемых домах культуры. Голос не выдержал — случилось кровоизлияние в связках. Голос не восстановился и по сей день — он у меня со своеобразной хрипотцой. — В вашей передаче каждая история выдержана в определенном стиле. Этот стиль навязан журналистам сверху. То есть вами? — У журналиста, которого я беру на работу, вкус, стиль и взгляды должны быть близки моим. Тогда и передача получается целостная. Думаю, читатели вашего журнала помнят передачу Владимира Молчанова "До и после полуночи". В ней у всех журналистов были общие стилистические представления, при этом формы могли быть разные. Они не читали сухие подводки, а рассказывали истории. Затем эту эстафету перехватил Леонид Парфенов. Для меня важно чтобы и в голове и в офисе был порядок, чтобы на столах не было макулатуры, чашек. Сотрудник, таким образом, концентрируется только на главном — на работе. Это тоже формирование стиля. — Вы говорили, что любите путешествовать. В Израиле довелось побывать? — Конечно. Удивительная страна. Когда приезжаю, стараюсь погрузиться в ее неповторимую культуру: есть национальные продукты, ездить по историческим местам, слушать музыку, бродить в стороне от протоптанных туристами дорог. В Иерусалиме я понимаю: путь мир подождет. — Судя по сюжетам "Историй в деталях", вам это погружение хорошо удается… — Великий французский певец Майк Брант был евреем и черпал силы в своей культуре. Телеведущий Дмитрий Быков до сих пор с мамой говорит на идише, и по субботам угощает гостей приготовленной своими руками фаршированной рыбой. Замечательно, я и об этом с удовольствием расскажу… Я абсолютный космополит. У меня в программе работают евреи, татары, русские, армяне, лезгин и чеченка. Иногда я рассуждаю — почему же не любят евреев? Для себя я нашел объяснение на примере истории швейцарского города Базеля, который основали именно евреи. И их изгнали из своего же города, потому что завидовали тому, как евреи могут обустроить свой быт. Ведь у них были свои колодцы в Базеле, они их сами прокопали, добывали эту воду и продавали ее. Это не понравилось, наверное, очень убогим и менее сообразительным людям. Безусловно, евреи — предприимчивый народ. Так сложилось исторически — им приходилось выживать в очень непростых условиях, в окружении врагов. Что мне безумно нравится у евреев — удивительная самоирония в любой ситуации. Плакать хочется, а тут несколько добрых слов и улыбка снова на твоем лице. Когда наша журналистка Анна Голанд вдруг начинает иронизировать по поводу своих корней, со смеху можно потерять сознание. Я бываю у Ани на семейных праздниках и наблюдаю, как ее родственники подсмеиваются над собой. Это мило. Люди с чувством юмора, люди будущего.
ПОДРОБНОСТИ Сергей Анатольевич Майоров родился 24 ноября 1968 года в подмосковном городке Монино. Отец — летчик, мать — преподаватель русского языка. Окончил ГИТИС (РАТИ). По профессии — актер, режиссер эстрады. Стажировался в Америке на "CNN". Главным в жизни считает: чтобы были верные друзья и пара хороших историй, чтобы им рассказать. Этот принцип Сергей Майоров блестяще реализовал в авторской программе "Истории в деталях", которая выходит ежедневно на первом развлекательном российском канале СТС. Каждый выпуск тележурнала — это коллекция эксклюзивных интервью, собранных для зрителей Сергеем Майоровым и его командой. Сюжеты о звездах снимаются не только в России, но и по всему миру. В каждом выпуске тележурнала сразу несколько героев — это могут быть актеры, певцы, художники, музыканты, спортсмены, политики и любые другие интересные личности вне зависимости от рода их деятельности. Звезды рассказывают зрителям свои истории от первого лица, недосказанные детали — в репортерских комментариях за кадром. Ни одна интересная подробность звездных биографий не ускользнет от зрителей СТС!


Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции