ЛОВЕЦ ИНФОРМАЦИОННОГО ЖЕМЧУГА

 Марина Нецветаева
 24 июля 2007
 2679
Юрий Безелянский — писатель, историк, журналист. Высокий, интересный, с благородным лицом. Брать интервью у журналистов непросто. Потому что наш брат сам привык задавать вопросы и очень переживает, что другие это сделают хуже. Поэтому когда мы условились о встрече, я попросила Юрия Безелянского прислать мне кое-какие материалы его архива по электронной почте. Оказалось, таковой у него нет, как, впрочем, нет и компьютера. А есть довольно-таки допотопная печатная машинка и огромный архив в папках и тетрадях (дневниковые записи). Но главный хранитель памяти, сообщил Юрий Николаевич, его собственная голова. И как в ней все умещается? Он — автор 1300 статей, более двадцати книг. И каждая книга — это собрание историй, судеб, исторических фактов и культурологических исследований. А еще он постоянный ведущий рубрик в нескольких изданиях, автор и участник теле— и радиопрограмм. И как ему все это удается?
Юрий Безелянский — писатель, историк, журналист. Высокий, интересный, с благородным лицом. Брать интервью у журналистов непросто. Потому что наш брат сам привык задавать вопросы и очень переживает, что другие это сделают хуже. Поэтому когда мы условились о встрече, я попросила Юрия Безелянского прислать мне кое-какие материалы его архива по электронной почте. Оказалось, таковой у него нет, как, впрочем, нет и компьютера. А есть довольно-таки допотопная печатная машинка и огромный архив в папках и тетрадях (дневниковые записи). Но главный хранитель памяти, сообщил Юрий Николаевич, его собственная голова. И как в ней все умещается? Он — автор 1300 статей, более двадцати книг. И каждая книга — это собрание историй, судеб, исторических фактов и культурологических исследований. А еще он постоянный ведущий рубрик в нескольких изданиях, автор и участник теле— и радиопрограмм. И как ему все это удается? — Наступил Новый 2006 год. И каковы итоги года ушедшего? — Выделю одну лишь творческую работу (чуть было не употребил модное слово "составляющую"). Вышли 3 книги — "Россия, XX век" (Календарь Российской истории) в качестве школьной энциклопедии; "За кулисами шедевров, или Приключение Венецианской дамы" (книга о судьбе художников и судьбе картин) и "Прекрасные безумцы" (10 портретов — от Фридриха Ницше до Сергея Эйзенштейна). И еще две книги лежат в издательствах и ждут своей очереди. — Помню, мы встречались с вами года четыре назад, у вас был 70-летний юбилей. Не много ли, если учесть возраст: все-таки разменяли восьмой десяток? — Не мальчик веселый, кудрявый!.. Нет, возраст лишь придает темп работе. Прессинг: успеть-успеть. А сделать хочется многое. — Вы ведь не только пишите книги, но еще ведете рубрики в газетах и журналах. — Когда-то был, действительно, Фигаро здесь, Фигаро там. Но на сей момент остались лишь три рубрики: в "Вечерней Москве" и в журналах "Алеф" и "Крестьянка". — Общий счет публикаций? — Более 1300, начиная с 1991 года. Плюс 21 изданная книга. А еще ТВ и радио. — Как выдержать такую нагрузку? — Кто-то сказал: "Ничего не делать — отличное занятие. Но какая огромная конкуренция!" У таких трудоголиков, как я, конкурентов мало, Поэтому работаю спокойно. — Кстати, в печати вас называют по-разному: писатель, журналист, историк.. — А еще эссеист, публицист, культуролог. Словом, разнообразный человек. — А как вы сами называете себя? — По сути: ловец информационного жемчуга. — И давно ловите? — С далеких советских времен, когда история была ужата до курса ВКП(б), а из литературы были изъяты Ахматова, Мандельштам, Есенин, Гумилев и многие другие корифеи, и весь кайф состоял в том, чтобы найти, прочитать, познакомиться, насладиться, расширить горизонт своих знаний. Нынешнему поколению этого не понять: в магазинах есть все!.. — Стало быть, вы росли любознательным. — Еще каким! Жадным до знаний. Но особенно меня интересовала литература, история, философия. Впрочем, о том, как я делал самого себя, "не кончая университетов", можно прочитать в книге "Клуб 1932". — "Клуб 1932" по году рождения? — Догадались. — И кто ровесники? — Более 80 звезд: Жак Ширак, Элизабет Тейлор, Василий Аксенов, Владимир Воиновйч, Родион Щедрин, Андрей Тарковский, Борис Жутовский и т.д. — А антисемиты есть? — Ну, конечно. Главный редактор "Современника" Станислав Куняев и еще "большой друг" еврейского народа Василий Белов. — Вот и вышли мы с вами на берег Иордана. А каковы ваши национальные корни, и кем вы себя определяете? — Вопрос сложный. Судите сами: по отцу во мне еврейская, польская и французская кровь. По матери — русская и украинская. Короче, коктейль. Я и одну свою книгу так назвал: "5-й пункт, или коктейль "Россия". Кстати, в России ее замолчали: очень оказалась неудобной и взрывоопасной. А в Америке, в Израиле, говорят, оценили. — Тираж разлетелся? — Давно. — Но вернемся к вам. Итак, вы... — Я — как говорил Эразм Роттердамский, "гражданин мира". Ко всем национальностям, которые намешаны во мне, отношусь с большой симпатией. Но какой национальности я сам? Можно сказать так: я — человек говорящий и думающий на русском языке, воспитанный русской культурой и испытавший все "прелести" русско-советской истории, начинал жить при Сталине и вот продолжаю при Путине. Духовно ориентирован на Запад, как некогда Чаадаев и Мандельштам. — Не слабо! — Но и не хило, если выражаться современным сленгом. — Вы бывали в Израиле? — Нет. — А в Париже? — Это мой любимый город, в нем я себя чувствую удивительно комфортно. — Вернемся в Россию. Что-то вас редко видно в тусовках. — Не плейбой (уже по возрасту) и не тусовщик (по натуре). Пустая трата времени. Вместо того, чтобы покрасоваться собою, можно дома сделать что-то полезное: написать еще одну книгу. — Но с кем-то вы все-таки общаетесь? — Изредка с коллегами по перу: Рейн, Жуховицкмй, Ковальджи… Иногда по телефону с Элиной Быстрицкой... — Ну, а политика входит: в сферу ваших интересов? — Я живу в России, и все мы тут чокнутые на политике. Моя первая книга "От Рюрика до Ельцина" — сплошная политика. А "Огненный век", а "Московский календарь"! Если задают вопросы в газетах, всегда отвечаю. Отвожу душу. — Ну, и как нынешняя ситуация? — Она всегда жгучая и непредсказуемая. Приведу старый пример. В командировке в Житомире ко мне подошел какой-то старый еврей и спросил: "Вы из Москвы?" — "Да". — "А вы много знаете?" — "Ну, кое-что". "Скажите: а погромы будут?" Это было лет 35 назад. И этот же вопрос могут задать сегодня, хоть бьют и других — африканцев, кавказцев. — И что происходит с демократией, на ваш взгляд? — Боюсь, что демократия и Россия — вещи несовместимые. Мы по-прежнему империя: по мышлению, по духу, по привычкам, по гонору. У нас демократическая процедура — выборы превращена в фикцию. И как справедливо говорил Джордж Бернард Шоу: "Демократия не может стать выше уровня того человеческого материала, из которого составлены его избиратели". Советизм никак не хочет выдавливаться из народа. Это — безответственность, пассивность, нежелание взять на себя бремя ответственности и прочие пороки и изъяны. — Авось и кабы? — Ну, это наши национальное меты. — А ваше отношение к Думе? — К виртуальной думе? Где обязательно кто-то мечется и нажимает кнопки за отсутствующих? Такой смешной "демократический" цирк. А какие лица в основном? Ложишься спать и боишься, вдруг ночью приснится какой-либо спикер. Бррр!.. — Тогда извечный русский вопрос: "А что делать?" — Ничего. Ресурс революций и бунтов исчерпан. Остается одно: нормальное эволюционное развитие, без подталкивания. Как советовал русский мыслитель Розанов: если это лето — чистить ягоды и варить варенье; если зима — пить с этим вареньем чай. — То есть сидеть, сложа руки? — Нет, надо возделывать свой сад, — как говорил Вольтер. — Это ваш авторитет? Любимый автор? — Таких много. Некоторых из них я собрал под одной обложкой. "Культовые имена. От Э до Э (от Эразма Роттердамского до Умберто Эко)" — так называется книга, которая вышла в прошлом году. Там и Франц Кафка и Марсель Пруст, и другие золотые перья. А еще я люблю поэзию и особенно представителей Серебряного века. — Любите читать? — И собираю, и читаю. Со студенческих времен составляю для себя подборки поэтических антологий. И сделана энциклопедия "99 имен Серебряного века" — поэты, прозаики, критики, философы, издатели, — пока она не опубликована. Но в разных книгах опубликованы мои очерки-эссе о серебристах — Бальмонте, Сологубе, Северянине, Есенине, Маяковском и т.д. — Что ж, мостик кинут — перейдем непосредственно к литературе? Ваши кумиры? — В поэзии Ахматова, Цветаева и другие серебристы. В прозе — Иван Алексеевич Бунин — номер один. Затем Достоевский и Кафка. Список длинный и почти весь классический. — А современные? — Современных — Сорокина, Пелевина и прочих — читать не могу, от стеба тошнит. Язык должен быть ясным, прозрачным, кристаллическим, как у Тургенева. — Но сегодня он устарел. — И в этом весь современный ужас. Ломая язык, мы ломаем собственную культуру и деформируем душу. — Кажется, вы настоящий ретроград. — А что делать? Наташа Королева или, скажем, Алсу — не мои героини. А вот Вертинский или Козин — это да. — Значит, у вас проблемы с общением с молодежью? — Смотря с какой? С теми, кто поет "муси-пуси" и у которых в голове каша, — мы, действительно, чужие. Но и есть другие, как-то выступал в РГГУ на филологическом, — удивительно эрудированные и симпатичные девочки. — Девочки? — Да, девочки. На семинаре, где я выступал, — был лишь один мальчик. — А есть ли у вас хобби? — Всенепременно. И старое, с 1945 года, с тех ноябрьских дней, когда футболисты московского "Динамо" выступали на полях Англии, с тех пор и заболел. По молодости ходил на все матчи не только основного, но и дублирующего состава. И писал даже футбольные программки. — А теперь? — Болельщик-надомник. Только у экрана телевизора. — И как наша сборная? — Известна присказка о наших дорогах и дураках. Так вот, прибавился третий компонент — сборная, и перспектив к лучшему я пока, к сожалению, не вижу. — Вы пессимист? — Если мыслить глобально, то я социальный пессимист. Но если по общечеловеческими мерками, то... У Георгия Иванова есть строки: "И, конечно, жизнь прекрасна, и, конечно, смерть страшна..." На жизнь надо смотреть, что я и делаю, — как на "дар небес", — это уже выражение другого поэта, Гавриила Державина. И этот дар использовать на все сто процентов. И без всякого нытья, ибо уныние — смертельный грех. — Вы меня убедили. Унывать больше не буду. И спасибо за беседу. — Это вам спасибо за внимание к моей скромной персоне.
Фото Вячеслава МИХАЙЛОВА



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции