КАК ВАС ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ?

(1-я серия) Читатели наверняка помнят фильм 70-х годов о советском разведчике Рихарде Зорге. Вот вам филологический дуализм: наш — разведчик, а их — шпион, хотя речь идет об одном и том же человеке. На нормативном иврите этот «шпион-разведчик» –[мерагель], [сохен] — агент, а на сленге — [шушуист], когда многозначительно прикладывают палец к губам — [шу-шу] — «об этом — ни-ни!» Как на плакате «Не болтай!» — бдительная работница в красной косынке смотрит строго и тревожно… Про «рыцаря плаща и кинжала» могут и прямо сказать: [мосадник] или [шабакник] (объяснять не нужно, правда?) Узнаете славянско-идишский суффикс «-ник»? Помните, когда появился первый «шпион-разведчик»? Точнее, их было двенадцать: «И сказал Г-сподь Моисею, говоря: Пошли от себя людей, чтобы они высмотрели землю Ханаанскую... по одному человеку от колена отцов их пошлите, главных из них» (Числа, 13:2-3). Интересно, что в значении «высмотреть, разведать» Г-сподь использует глагол [ла-тур] первого построения («па’аль»), корень которого сегодня во втором глагольном построении («пиэль») дает слова «путешествовать» и «турист». Несколько лет назад на автостанции в Акко мне попался такой плакат: «Товарищ водитель! Проверил ли ты автобус? Офицер безопасности» «Офицер безопасности» — [кцин а-битахон]. Такой обязательно есть в каждом учреждении, вплоть до гостиницы и универсама. Любая цепь исторических событий вырабатывает свою лексику, фактически — арго. Летопись арабо-израильского противостояния отражена в иврите набором социально-исторических терминов, понятий, емких определений. Недовольство арабского населения подмандатной Палестины начавшимися в ХХ веке волнами еврейской иммиграции выливалось в кровавые события, которые на иврите именовались «восстанием», например, [а-мэред а-гадоль] — «большое восстание» 1933–1936 гг. Арабов, участвовавших в этих беспорядках, членов вооруженных групп и мародеров называли на иврите [пор’им] — «хулиганы, погромщики, бесчинствующие». Это определение продержалось до конца 40-х годов. 1948–1949 гг. — Война за независимость — [милхэмэт а-ацмаут] или Война за освобождение — [милхэмэт а-шихрур]? Это еще не решили и сами израильские историки, использующие оба названия тех драматических событий. В 50-е годы появились новые названия арабских боевиков: «федаин» –  и «инфильтрант» — [мистанен]. Последнее дословно означает «просачивающийся». Так называли палестинских арабов, бежавших в 1948–1949 гг. в соседние с Израилем арабские страны, но позже пытавшихся вернуться в свои деревни. «Мистаненим» нередко возвращались с оружием в руках, стреляли в израильтян, подкладывали мины, поджигали строения и снова уходили в сопредельное арабское государство. «Федаины» были боевиками, членами устойчивых группировок, постоянно осуществлявших вооруженные акции против Израиля. «Федай» на арабском — «боец, готовый пожертвовать собой». Общесемитский корень этого слова достаточно древний, он присутствовал еще в аккадском языке в форме [padu], в арабском — [фадаи], в иврите . Глагол [ли-фдот] означает «выкупать, спасать». Читаем в Пятикнижии: «…Ты должен выкупить первенца из людей и перворожденное от скотины нечистой должно быть выкуплено» (Числа, 18:15). В 50–60-е годы палестинских боевиков стали называть словом [хаблан], уже достаточно близким по своему значению к международному «террорист». Кстати, террористами представители британских мандатных властей называли бойцов еврейского вооруженного сопротивления в Палестине — членов экстремистских групп ЭЦЕЛ ( — Национальная военная организация, создана в 1931 г.) и отколовшейся от нее в 1940 г. ЛЕХИ ( — «Борцы за свободу Израиля»). Однако и это еще не все. Слово в развивавшемся иврите, а конкретно — в активно создававшемся армейском арго, нашло свою семантическую нишу и стало означать «сапер, подрывник». Ассоциации, разумеется, понятны.