Такая долгая короткая жизнь…

В тот день, когда в возрасте 80 лет скончался профессор Юваль Неэман, с космодрома "Свободный" в России был выведен на орбиту израильский спутник серии "Эрос". Это, конечно, совпадение, но символика его понятна — частица души профессора Неэмана отправилась в космос в тот момент, когда земное тело прекратило существование. Юваль Неэман прожил долгую жизнь, но все равно лишь две трети положенного срока. Прожитая им жизнь вместила, по сути, все важнейшие события истории еврейского государства. О Бен-Гурионе говорят, что без него Израиль, может, и не появился бы на карте мира. О Шимоне Пересе — что он отец израильской атомной программы. Об Ариэле Шароне — что он основатель поселенческого движения. О Неэмане можно сказать и то, и другое, и третье, и добавить еще многое: разведчик, ученый, дипломат… И все это — один человек, проживший долгую, но все-таки такую короткую жизнь. Родился Юваль Неэман 14 мая 1925 года в Тель-Авиве. Гимназию окончил в 15 лет и тогда же поступил в Технион, на факультет машиностроения. Наверно, Юваль был самым молодым студентом за всю историю этого учебного заведения. Но все-таки не самым молодым бойцом Хаганы, куда он вступил в том же году, там воевали и мальчишки, от которых Юваль отличался тем, что по ночам совершал в составе боевой группы рейды по Галилее, а днем изучал теоретическую механику и сопромат. В Войне за независимость Юваль участвовал с первого до последнего дня, а затем служил в оперативном управлении генштаба, начальником которого был Ицхак Рабин. Именно в те годы проявился талант Неэмана к разведывательной деятельности, и в 1950 году молодого офицера назначили руководить оперативным отделом военной разведки. Несколько лет спустя Неэман стал начальником военной разведки (АМАН), но пробыл на этой должности недолго (правда, это время пришлось на Синайскую кампанию 1956 года) и в 1958 году отправился в Лондон, чтобы работать в израильском посольстве в должности военного атташе. Именно там Неэман вернулся к занятиям физикой. По сути, это был подвиг — редко кому удается сделать что-то важное в науке после стольких лет перерыва в серьезной научной деятельности. Неэману это удалось в высшей степени. Он работал в те годы в Лондонском университете, в лаборатории выдающегося физика Абдуса Саляма, который за свои изыскания в области теории элементарных частиц получил Нобелевскую премию (правда, много лет спустя — в 1979 году). Именно Неэману принадлежит идея создания "периодической системы" элементарных частиц, подобной менделеевской периодической системе химических элементов. Пользуясь своей системой, Неэман предсказал открытие неизвестной в то время элементарной частицы омега-минус. Впоследствии эта частица была действительно обнаружена. Идею, аналогичную неэмановской, чуть позднее предложил другой выдающийся физик, Марри Гелл-Манн — он-то и получил за эту работу Нобелевскую премию в 1969 году. По справедливости, премию должен был бы получить Неэман. Может быть, оба физика вместе, как это часто бывает. Но лауреатом стал один Гелл-Манн, и обида эта лежала на сердце Неэмана до конца его дней… В том же 1969 году, когда Гелл-Манн стал нобелевским лауреатом, Неэман был удостоен премии Израиля за достижения в области точных наук. Достойная и справедливая награда, но явно недостаточная для истинной оценки вклада в физику, сделанного Ювалем Неэманом. Он это понимал, и все это понимали, но… Говорили, что получить Нобелевку Неэману помешало участие в израильском атомном проекте: в 1961 году, вернувшись из Лондона, Неэман стал директором экспериментального ядерного центра в Нахаль-Сореке и принимал непосредственное участие в создании ядерного центра в Димоне. Более того, Юваль Неэман отвечал за контакты с зарубежными инспекторами, желавшими точно знать, что делают израильтяне в пустыне. В те годы ситуация с израильским ядерным оружием была примерно такая же, как нынче — с иранским. Все понимали, что израильтяне хотят обзавестись своей атомной бомбой и скорее всего именно этой цели служит реактор в Димоне. Израиль ничего не подтверждал и ничего не отрицал, но делал все возможное, чтобы, разрешая формальную международную инспекцию, не показать, тем не менее, истинного состояния атомного производства. Много лет спустя Неэман рассказал, как ему удалось "уговорить" самых дотошных инспекторов — американских. Когда делегация прибыла в Израиль, Неэман предложил съездить на Мертвое море — отдохнуть перед началом работы. Поехали. Отдохнули. На обратном пути Неэман предложил разомлевшим от жары и отдыха американцам заехать в Димону — все равно, мол, по дороге. Заехали. Для гостей устроили экскурсию по секретному объекту, всячески подчеркивая сугубо мирный характер проекта. Американцы довольно кивали головами, тяжелыми после отдыха на Мертвом море. По дороге в Тель-Авив гости спросили у Неэмана: когда состоится официальное посещение атомного центра? "Но мы же там только что были! — удивился Неэман. — Это и было официальное посещение. Разве вы увидели не все, что нужно?" — "Конечно, не все! — запротестовали американцы. — Данных у нас слишком мало, чтобы делать выводы". Возвращаться, однако, не стали. Заехали в придорожный ресторанчик в Гедере, а что там происходило, Неэман не стал рассказывать журналисту и много лет спустя. Как бы там ни было, вторично в Димону американцы не поехали, а вернувшись на родину, опубликовали доклад, в котором было официально засвидетельствовано, что атомная программа Израиля имеет сугубо мирный характер. В 1968 году в Госдепе все-таки узнали о том, что именно производится в Димоне, но официального мнения своего не изменили. Как считал Юваль Неэман, это произошло потому, что интересы страны отстаивал не кто иной, как сам "отец водородной бомбы" Эдвард Теллер, которого Неэман считал личным другом и другом Израиля. 1960-ые годы для Неэмана — время не только секретных дел, связанных с разведкой, но и совершенно открытых, связанных с развитием в Израиле фундаментальных наук. В 1964-м Юваль Неэман стал одним из учредителей факультета физики и астрономии в Тель-Авивском университете. В 1969-м при его участии было принято решение о строительстве астрофизической обсерватории в Мицпе-Рамоне. В пустыне замечательные возможности для наблюдений. Хотя поставленный в обсерватории телескоп с диаметром зеркала 1,25 метра — далеко не из самых больших в мире, погодные условия Мицпе-Рамона позволяют и сегодня проводить астрономические исследования на мировом уровне. В 1971 году Юваль Неэман был избран президентом Тель-Авивского университета — это стало еще одним знаком признания его заслуг перед наукой. Но в нашей стране нет ничего, так или иначе не связанного с обороной — даже астрономия, даже теоретическая физика призваны играть свою роль, пусть невидимую и не всегда понятную. Юваль Неэман был, однако, не только замечательным физиком, но за долгие годы стал одним из лучших знатоков системы государственной безопасности. В 1971 году Неэмана назначили советником министра обороны, и он оставался на этой должности не только при Моше Даяне, но и при сменившем его Шимоне Пересе. Будучи лучше многих осведомлен об израильских оборонных возможностях, Юваль Неэман понимал и важность поселенческого движения, и недопустимость для Израиля возвращения территорий, завоеванных в Шестидневной войне. Правые взгляды Неэмана стали логическим следствием его знаний: ученый стал и политиком — в 1979 году Юваль Неэман участвовал в создании новой партии Тхия, а в правительстве Ликуда был председателем межминистерской комиссии по проблемам поселенческого развития. Свои взгляды Юваль Неэман не изменил до конца жизни. Модное нынче английское слово creator как нельзя лучше определяет деятельность Юваля Неэмана — ученого и политика. Он создавал. В физике: периодическую систему элементарных частиц, атомную промышленность Израиля. В астрономии: обсерваторию и факультет в университете. В политике: новую партию. Кроме того, Юваль Неэман создал и возглавил первое в Израиле министерство науки, а также Израильское космическое агентство, руководил которым много лет. Если бы не Неэман, были бы у страны ракеты "Иерихон" и "Шавит"? Спутники серий "Офек" и "Эрос"? Не он, конечно, разрабатывал проекты ракет и спутников, но сами эти проекты возникли потому, что профессор Юваль Неэман всю свою жизнь творил, создавал новое. В день его смерти в космос отправился израильский спутник. Это не просто символично. Это еще и означает, что все, созданное Ювалем Неэманом, было жизненно необходимо для Государства Израиль. И только Нобелевскую премию он не получил. Это единственное, чего профессору Неэману не удалось добиться за его такую долгую, но такую короткую жизнь.