Константин Райкин сыграл воплощенное зло

Уверенность тех, кто считает, будто Чехова и Шекспира «заиграли» и их пьесам пора отдохнуть, сильно пошатнется после просмотра сатириконовской премьеры «Ричарда III» в постановке питерца Юрия Бутусова. Конечно, эта история о мужском самоутверждении не столь известна широкому зрителю, как, скажем, «Ромео и Джульетта», но и в ней по-шекспировски избыток персонажей, уйма нагромождений сюжета и тьма насильственных смертей. Бутусову удалось сделать из этого детективный трагифарс, да так, что никому и в голову не придет назвать такого Шекспира приевшимся. Казалось бы, изобрести смерть на сцене, как этого никто не делал, уже почти невозможно. Но это — конек Бутусова. Первого героя режиссер убиваетѕ красным вином. В мгновение ока на сцене раскатывают гигантский рулон фольги. На нем мечется и скользит жертва. Наемники поочередно наполняют объемные бокалы и в такт музыке выплескивают вино в лицо обреченному, пока тот в ставшей багряной рубахе не падает навзничь. Чуть позже очень красиво (!) будут уничтожены два юных наследника. Несомненно, спектакль получился бы абсолютно иным, если бы главного героя не сыграл Константин Райкин. Его хромой горбун Ричард, урод не столько физический, сколько моральный, — воплощенное зло. Но чем больше он бесчинствует, тем сильнее становится его жаль. Наверное, так и должно быть, чтобы зло на земле не продолжалось.