Проснитесь, евреи!..

Меня не оставляет ощущение, что во мне говорит голос предков. Я почти ничего не знаю о них, мне практически неизвестна моя родословная. Все мои сведения ограничиваются сухими фактами: дед по материнской линии погиб в сталинском застенке во времена борьбы с космополитизмом, а бабушка, дедушка и четырнадцатилетний дядя по отцовской линии были живьем закопаны в Полтавском рву в 1941 году. Я часто думаю об этом мальчике 14 лет, с которым меня связывает общее имя. Как он жил, чувствовал, о чем мечтал, что любил и что ненавидел? Может быть, он мечтал стать летчиком? Или вел дневник, который никто уже не прочтет? Может, он был тайно влюблен в соседскую девочку? Но его нет, осталась только старая фотография и запись в израильском музее Яд ва-Шем… Проходят годы, тают, словно дым, Двадцатый век никто уж не осудит, Но тезка мой, закопанный живым, Во мне кричит: неужто все мы люди? Не знаю, не понимаю, каким образом связаны со мной погибшие в результате теракта в дискотеке израильские подростки, грудной ребенок, хладнокровно застреленный палестинским бандитом, и молодой израильский солдат, погибший в бою у ливанской деревни. Я верю, что существует такая связь. Она невидима, необъяснима, она существует на каком-то непознанном генетическом уровне. Эту связь нельзя увидеть, она неосязаема, но я постоянно чувствую ее. Мы, евреи, не только избранный, но еще и довольно странный народ. Достаточно собрать два еврея в одном месте, и уже через несколько минут они будут ожесточенно спорить. Недавно я узнал, что в Варшавском гетто перед восстанием было две конкурирующих подпольных организации. Даже там, в страшных и нечеловеческих условиях евреи не могли договориться друг с другом, спорили до хрипоты, каждый о своем. Что же можно ожидать от наших соплеменников теперь, когда существует сильное и развитое демократическое еврейское государство с одной из самых передовых в мире армий? И они спорят, они искренне хотят заключить мир со своими заклятыми врагами, они искренне готовы поделиться своей крошечной землей, они готовы изгнать с нее силой своих собственных граждан, они готовы делиться с врагами своей самой передовой технологией, они готовы дать врагу работу, воду, электричество, они готовы на все в обмен на одно такое желанное и такое эфемерное слово — МИР. Народу самой древней Книги Всю жизнь показывают фиги, И намекают нам с улыбкой, Что Книгу дали по ошибке. Но Б-г благоволит еврейскому народу. Он позволил нам уйти из египетского рабства, избежать костров инквизиции, рассеявшись по всему миру, бежать от российских погромов в Америку, вновь создать крошечное еврейское государство со столицей в Иерусалиме, выиграть войны 1967 и 1973 года. Нынешняя ливанская война явилась предупреждением всем нам: надеяться можно только на себя. Необходимо быть готовым к не конвенционной, партизанской войне, при которой Женевские соглашения теряют свою актуальность, поскольку противная сторона их наверняка не читала и вряд ли знает об их существовании. Учитывая ограниченные человеческие ресурсы и отсутствие территории для отступления, необходимо использовать превентивный удар по противнику. В случае экстремальных ситуаций вся власть должна передаваться в руки военного командования. Звучит как очевидные прописные истины, не правда ли? Вся уникальность текущей ситуации заключается в том, что все они сегодня не в ходу в еврейском государстве. Может быть, истина заключается в том, что мы не любим самих себя? Проснитесь, соплеменники! Я не хочу, чтобы датский король снова выходил на улицу с желтой шестиконечной звездой на груди. Я не хочу, чтобы снова погибали мои соплеменники, вся вина которых состоит в том, что они евреи. Я хочу, чтобы у меня и миллионов евреев всего мира был свой дом — Израиль! Фото Ильи Гершберга, Израиль В статье использованы стихи из книги Владимира Бравве «Смех сквозь слезы или Коротко о главном»