ЩЕДРЫЙ ТАЛАНТ

Зак родился в 1913 году в Одессе. В книге «Яков Зак. Статьи. Материалы. Воспоминания», вышедшей в московском издательстве «Советский композитор» в 1980 году, есть рассказ музыканта о своей семье «Мой отец – служащий, а мать – домохозяйка. Она очень любила музыку, у нее была великолепная музыкальная память, она знала много произведений, хотя музыкального образования не получила. Одна моя сестра училась в консерватории, однако по семейным обстоятельствам не закончила ее – помешали трудности 1920-1921 годов. Вторая сестра тоже была пианисткой, но, к сожалению, прекратила свои занятия еще раньше… Обе сестры получили юридическое образование, стали юристами, а не музыкантами. Меня начали учить музыке рано, и в семь лет я уже все усваивал и успешно двигался, а к десяти годам играл довольно серьезные вещи. Около 11 лет я учился у Марии Митрофановны Старковой. Это был отличный педагог, и педагогика была смыслом ее жизни». (М.М. Старкова окончила Петербургскую консерваторию у блестящего профессора Владимира Дроздова, а по камерному ансамблю занималась у выдающегося музыканта Феликса Блуменфельда. — Прим. авт.) Выступать юный музыкант начал очень рано: уже в 1925 году он дал сольный концерт в Одессе, на котором играл сложные сочинения, например этюды Шопена. Занятия со Старковой принесли огромные плоды. Она воспитала у юноши очень хороший вкус и чутко направила его, а также привила ему любовь к работе над звуком. В течение восьми школьных лет Зак занимался в классе камерного ансамбля у профессора Столярского. В 1930 году он окончил школу и поступил в Одесскую консерваторию, курс обучения в которой прошел за один год и четыре месяца. В эти годы в Одессе жили и учились будущие великие музыканты: скрипачи Д. Ойстрах и С. Фурер, пианисты Э. Гилельс и М. Гринберг, начинал свою творческую жизнь С. Рихтер. Рассказывает Яков Зак: «Когда Рихтеру было лет 14–15, мы с ним часто играли в четыре руки. Слава Рихтер не учился в консерватории, но прекрасно играл не только фортепианные сочинения, а и оперы Вагнера, Дебюсси, Стравинского и др. Тогда же играл Гилельс, ему было 10–12 лет, и он играл Моцарта, Шуберта, Шопена. Это было что-то непостижимое». В 1932 году Зак поступил в Meisterschule (так тогда называлась аспирантура) при Московской консерватории в класс профессора Генриха Густавовича Нейгауза. Он был поражен методом работы Нейгауза – очень большим и разносторонним разбором и рассказом о сочинениях, а также показом произведений самим профессором. В эти годы Г. Нейгауз часто болел, и Зак некоторое время занимался с другим великим педагогом, Константином Николаевичем Игумновым. После окончания аспирантуры Зак остался работать ассистентом у Нейгауза. Рассказывает Яков Зак: «Три года, когда я работал ассистентом Нейгауза и посещал его занятия, были годами значительными для меня. Но уроков сам я взял у Нейгауза не так уж много... Говорю это к тому, что, если я научился многому, если мне многое сообщил Генрих Густавович, ... помог мне многое понять глубже, вдохновеннее, то все это я получил, сидя у него на уроках и слушая других». В эти годы пианист почти не выступал. В 1935 году он играл на II Всесоюзном конкурсе в Ленинграде, мало к нему готовился и получил только третью премию. Летом 1936 года, когда в Москве прошел слух о том, что через год будет очередной конкурс имени Шопена в Варшаве, Зак загорелся идеей выступить на этом конкурсе. Весь 1937 год пианист готовился к конкурсу, все лето он занимался в пустом общежитии консерватории — самостоятельно учил шопеновскую программу. И только незадолго до отборочного прослушивания он рискнул показать ее своему учителю. Нейгауз не очень верил в успех своего ученика, он считал, что «Бах, Брамс – его, а Шопен – нет». Но и после отборочного прослушивания, проходившего в Ленинграде, Зак не числился в фаворитах. Против участия Зака говорило и то, что он долго не выступал на концертах. Международный шопеновский конкурс считался и считается до сих пор одним из труднейших. И все же Зака включили в состав советской делегации участников конкурса. Международный состав был очень сильный. По решению жюри Зак получил первую премию и специальную премию польского радио за лучшее исполнение мазурок Шопена. Председатель жюри конкурса Адам Венявский писал: «Совершенно бесспорно, что Яков Зак представляет собой крупнейшую музыкальную величину. Он один из самых замечательных пианистов, каких мне приходилось слышать за всю мою долгую жизнь». Триумф на шопеновском конкурсе вывел Зака на авансцену советского пианизма. Имя молодого музыканта стало известно всей стране, его портреты украшали улицы Москвы. Зак выдержал испытание славой, почести не смутили его. Конкурс стал лишь одной из страниц его биографии. Критик 30-х годов писал: «Зак – солидный, уравновешенный, законченный пианист; его исполнительская натура не склонна к внешней экспансивности, к бурным проявлениям горячего темперамента, страстным, безудержным увлечениям. Это умный, тонкий художник». Широкая концертная деятельность пианиста, начавшаяся перед войной, не прекращалась и в годы лихолетья – в госпиталях и военных частях. В 1943 году Я. Зак, Д. Ойстрах и чтец В. Яхонтов дали серию концертов в блокадном Ленинграде. Репертуар Зака очень расширился. Наибольших высот пианист достиг в исполнении музыки Бетховена, Шопена, Листа, Брамса, Рахманинова, Равеля. По мнению критики, «его исполнительские замыслы уверенны, рельефны, ясны». В программах пианиста часто звучали новые произведения советских композиторов. В 50–60-е годы пианист широко концертирует за рубежом. После концерта в Нью-Йорке музыкальная критика отмечала, что «у него есть совершенная непринужденность, легкость, сочный гибкий тон, могущество... можно поклясться, что перед нами вновь ожил великий Рахманинов. Но при этом Зак обладает собственной яркой индивидуальностью». Одна из особенностей игры Зака – живописность его звуковой палитры, щедрые краски и изысканная колористичность. Это часто приводило к изумительным трактовкам исполняемых сочинений, например Сонаты Листа «По прочтению Данте», Сонатины и фортепианного концерта Равеля, «Бурлесков» Р. Штрауса. Еще Лист говори л: «Недостаточно делать, надо еще доделывать». Зак умел доделывать и отшлифовывать свой репертуар. Исполнительская деятельность пианиста – не единственная составляющая его творческой жизни. Любимая и существенная часть его творческой биографии — педагогика. У Зака более сорока лет педагогического стажа: он начал преподавать в 1935 году, с 1947 года он — профессор Московской консерватории. Он воспитал более 60 учеников, многие из которых стали лауреатами международных конкурсов, лауреатами московской и зарубежных консерваторий, педагогами училищ и школ. Имена некоторые из них: Николай Петров, Элисо Вирсаладзе, Виктор Бакк, Любовь Тимофеева, Генриетта Мирвис, Евгений Могилевский, Ольга Ступакова, выдающийся композитор Софья Губайдулина и др. Некоторое время Зак был деканом фортепианного факультета, а после смерти Г. Нейгауза в 1964 году был назначен заведующим кафедрой. Основная цель Зака-педагога – подвести ученика к пониманию музыки и ее интерпретации. Он старался стимулировать интеллектуальный потенциал молодых пианистов. Заниматься у Зака означало мыслить, анализировать, сравнивать. Сам он говорил: «Главное для меня – воспитать у ученика профессионально утонченное, музыкальное ухо». Комментарии Зака делали его занятия живыми, увлекательными и творческими. У него было звание народного артиста РФ, много орденов и медалей, он также был избран почетным членом общества им. Шопена в Польше. В последнее десятилетие жизни Яков Израилевич нашел свое настоящее личное счастье. Его женой стала изумительная пианистка и очаровательная женщина Бэла Давидович. Их часто можно было видеть вместе на концертах в консерватории, в театрах, и их лица сияли. Есть пластинка с записью их совместной игры произведений Шуберта. У самого Зака есть многочисленные записи на пластинках концертов Рахманинова, Брамса, Прокофьева, сочинений Шопена, Листа, Шумана и др., а также записи совместных выступлений с Э. Гилельсом. Однако до сих пор, к сожалению, нет ни одного компакт-диска с записями Зака. Я. Зак скончался в 1976 году, а через два года эмигрировала в США Б. Давидович. В вышедшей в 1980 году книге о Заке есть статьи самого пианиста, воспоминания друзей и учеников, но нет воспоминаний Б. Давидович. Даже в списке дискографии пианиста при упоминании сочинений Шуберта совместно с Давидович ее фамилия не значится. Творчество Зака — одна из самых блестящих страниц советского пианизма. «Соединение ясного, сильного интеллекта, большого, стройно организованного темперамента, огромной внутренней энергии, проникающей музыкальной чуткости с изумительным виртуозным мастерством — вот причины, по которым я причисляю Якова Зака к плеяде лучших современных пианистов», — писал о своем ученике великий Генрих Нейгауз.