Послесловие к теракту

О семье Визельманов в свое время было написано на страницах израильских газет в коротких информациях и оперативных сводках. Эта семья — одна из многих жертв пятнадцати террористических актов, произошедших в Нетании с 1999-го по июль 2005 года. В них за шесть лет погибли полсотни горожан и около семисот были ранены. Как живут осиротевшие семьи после того, как, спустя время, умолкли пресса и людские толки? Кто помогает им морально и материально? РОК Всему случившемуся с Аркадием Визельманом в Израиле можно давать самые различные толкования: теория вероятности, отраженная в реальности, предопределение свыше, рок (он же — судьба, он же — стечение обстоятельств). Лично я называю это роком. Судите сами. В первый раз Аркадий и его семья избежали опасности для жизни 8 марта 2002 г. Они собирались в этот день всей семьей отметить женский праздник в ресторане «Джереми», что в Нетании на улице Гад Махнес, и даже заказали столик. Но Аркадий днем, когда жена Вика и две их дочери (семилетняя Реночка и тринадцатилетняя Шурочка) радостно предвкушали веселье, сообщил, что поход в ресторан отменяется: хозяин вызывает его вечером на работу. Женская половина несказанно огорчилась. А вечером стало известно, что в ресторане гостиницы «Джереми» произошел теракт, в котором было убито двое и ранено 59 израильтян. «Б-г отвел от нас беду», — так комментировала случившееся Вика. Второе испытание судьбы Аркадий прошел 27 марта того же года, когда 250 гостей, собравшись в ресторане нетанийской гостиницы «Парк» праздновать пасхальный седер, стали жертвами взрыва, устроенного арабом-самоубийцей. 30 убитых и 150 раненых — таков результат той кровавой бойни. Аркадий Визельман — шеф-повар ресторана «Парк» за несколько минут до взрыва спустился в подвальное помещение к холодильнику, чтобы взять десерт для гостей. Донесшийся до него сверху грохот он принял за взорвавшиеся газовые баллоны. А когда поднялся в зал торжеств, напоминавший поле брани, кинулся помогать пострадавшим. Предварительно он позвонил жене: «Нас взорвали, но я в порядке…». Ну, уж тут точно Аркадий уверовал в то, что Б-г сделал его неуязвимым. Но как объяснить, если не роком, когда человек в третий раз оказывается, словно магнитом, притянутым к месту теракта? Всего лишь через шесть недель после кровавого Песаха, 19 мая 2002 г., очередной террорист-смертник взорвал себя на городском рынке Нетании и унес с собой три жизни, среди которых и жизнь Аркадия. Не стало красивого 39-летнего человека, умного, доброго, творческого. Его уничтожил 19-летний фанат во имя Аллаха, надеявшийся ценой еврейских жизней обрести рай в окружении гурий. …Когда в 91-м году Аркадий с женой, дочкой и родителями приехал из Одессы в Израиль, он сразу же решил, что обязан немедленно начать работать, чтобы содержать домочадцев. Махнув рукой на свое инженерное образование, пошел в поварскую школу и получил специальность повара. Потом выяснилось, что он очень любит новую профессию, относится к ней творчески, с выдумкой, что это его стихия. Аркадий любил импровизировать, и все время учился и учился. Очень скоро стал шеф-поваром и проработал в ресторане гостиницы «Парк» десяток лет, до самой гибели. Рассказывает Вика: — Алик был добрым, отзывчивым человеком и настоящим творцом в своей профессии. У нас была счастливая семья, мы родили в Израиле еще одну дочку. Ездили отдыхать за рубеж, строили планы, собирались купить квартиру. Я окончила курсы медсестер и в день его гибели получила диплом (Вика репатриировалась, будучи медсестрой, но в Израиле снова пошла учиться. — Е.Л.). В тот день мы собирались отметить за праздничным столом это событие. После работы, в день взрыва, — продолжает Вика, — Алик позвонил и сказал, что зайдет на рынок, ему хотелось к столу свежей ароматной зелени… И вот он оказался в то время и в том месте, где его ждала смерть. Позже я все время находила разные «если бы», которые могли помешать его гибели. Если бы маршрутка опоздала, если бы он не остановился на рынке поговорить со знакомым, если бы его немедленно отвезли в нетанийскую больницу «Ланьядо», а не в Хадеру, где он по пути потерял много крови, все могло быть по-иному… ИРРЕАЛЬНЫЙ МИР В хадерской больнице «Гилель Яфе», куда Вика бросилась по чьему-то совету искать мужа, ее ждала незнакомка, которая взяла молодую женщину за руку и уже не отпускала. Это была Цвия Шапира, преподаватель университета, волонтер из организации «Сэла». Она смотрела в глаза Вики и будто хотела влить в нее силы, согреть теплом своей души. Эта женщина стала ее другом. С момента, когда Вике сообщили о смерти мужа на операционном столе, ей казалось, что она переселилась в «непрозрачную замкнутую сферу, прочно отделяющую ее от внешнего мира». Вернувшись домой, увидела учителей из школы «Ишурун», с которыми рассталась четыре года назад, когда работала там медсестрой. Ее опекали друзья, с ней говорили какие-то люди, официальные лица. Постоянно звонили в дверь и приносили десятки письменных соболезнований от депутатов кнесета, главы государства Ариэля Шарона, министров, простых незнакомых людей. На журнальном столике собралась пачка газет с публикациями о теракте и снимками. На одном из них позже она различила распростертого в крови Аркадия и хлопотавших вокруг него спасателей… А через полтора месяца ей позвонили из организации СЭЛА и пригласили на семинар. «Какой семинар! Не хочу! Мне ничего не нужно! Никуда не поеду!» — такова была ее реакция. И все-таки поехать с детьми уговорили. Три автобуса с семьями, пострадавшими от террора, прибыли на север страны к водопадам Агашрим. Красоты природы, успокаивающее журчание воды, развлечения для детей — все было продумано. Вика будто разлепила веки после сна и стала замечать, что такие же, как она, израненные душой, разговаривают между собой, даже улыбаются. И мелькнула мысль: «А ты думала, что не имеешь права жить и дышать…» И она поняла, что от полной бесчувственности стала переходить к каким-то ощущениям, возрождалась к жизни душа. — Говорят, что время лечит. Ерунда это, — убеждена Вика. — Чувство потери со временем обостряется. Просто позволяешь другим жить рядом с собой. Понимаешь, что ни на лицах детей, ни на моем не должна застыть печать трагедии. Я ведь работаю в детской поликлинике. Там младенцы, их счастливые мамы — какое право я имею омрачать их радость? СПАСИТЕЛЬНОЕ ПОПЕЧЕНИЕ После первого семинара последовали и другие, на которых Вика познакомилась и подружилась с другими семьями пострадавших. У них создалось некое братство по несчастью. …Вика купила просторную квартиру, такую, о какой мечтал Алик — с паркетом и камином, над которым повесила большой портрет мужа, сделанный известным художником. Мебель для комнат девочек подарила организация СЭЛА, возглавляемая необыкновенной женщиной Рут Барон. Американская организация «Мишпаха ахат» приобрела для семьи все электротовары. В дни второй Ливанской войны «Мишпаха ахат» отправила Шурочку в США на три недели, а Реночку в Канаду. А сама Вика приняла у себя семью беженцев с севера. Молодые супруги с двумя детьми провели у нее три недели и по-настоящему подружились с этой обаятельной женщиной. Многие ругают «Битуах леуми» (управление национального страхования). У меня другое мнение. Обо мне заботится социальный работник этой организации Заавит. А волонтеры СЭЛЫ до сих пор морально поддерживают меня, мы — как одна семья. Хана Хакак возглавляет в муниципалитете отдел по работе с пострадавшими в теракте. Пожалуй, Нетания — единственный город, в мэрии которого есть подобный отдел. Все опекаемые Ханой семьи не находят слов, чтобы охарактеризовать ее отношения с ними. И Нетания — единственный город, в котором муниципалитет поставил памятник горожанам, погибшим от террора, начиная с 1947 года. Именно 60 лет назад первые 17 нетанийцев были взорваны террористом в автобусе, выехавшем на экскурсию в Иерусалим. Всего на этом мемориале высечено 96 имен нетанийцев, включая и имя Аркадия Визельмана. Совсем недавно Реночке исполнилось 12 лет, и мать устроила ей в ресторане батмицву, на которую пришли родные, друзья и все опекающие семью, и даже мэр города Мирьям Файерберг-Икар. На этом празднике незримо присутствовал Алик… Когда гости уселись, нарядная Реночка с зажженной свечой медленно начала подходить к его портрету, произнося в тишине: «Дорогой папа! Уже четыре с половиной года тебя нет рядом, но я знаю, что ты все видишь и чувствуешь. Когда ты погиб, я была маленькой, счастливой, любимой девочкой… Моя боль никогда не утихнет… Здесь сидят люди, которые согрели нас теплом своих сердец и которые дали нам возможность жить дальше. Попроси за них у Б-га…» — Какое счастье знать, что ты не одна со своим горем, что есть люди, которые интересуются твоей жизнью, — говорит в заключение нашей встречи Вика. Она не только холит своих выросших девочек, но и дарит тепло другим детям, опекаемым ею в детской поликлинике, ибо значение тепла «дарящих» она оценила на личном опыте. Дающему да возвратится сторицей!