Муж Инны

 Виталий БРОДЗКИЙ, Россия
 7 января 2008
 3962
Аркадия Инина знают, прежде всего, как юмориста. А ведь именно он написал когда-то лирические произведения про любовь. О любви, семье, женщинах. В центре его произведений часто оказываются женщины. Инин даже энциклопедию о них выпустил...
— Почему в центре ваших произведений часто оказываются женщины? Вы даже энциклопедию о них выпустили...

— Моя книга «Женщина от «А» до «Я» не просто энциклопедия, а юмористическая. Пишу я про женщин и для них, потому что как персонажи женщины гораздо интереснее мужчин. У мужчин все четко и прямолинейно, а у женщин — туманно и непредсказуемо. Но, если уж совсем честно, то дело не только в этом. В любом театре, кинотеатре, концертном зале три четверти, если не пять шестых — женщины.

— Какой женский тип вам ближе?

— Я вообще не встречал женщину, которая бы мне не нравилась. Хотя есть для меня какие-то изюминки, не связанные ни с цветом волос, ни с объемом талии. Волнует чуть-чуть косинка глаз, щербинка зубов, легкая несимметричность лица. А идеальная красота мне как-то не очень.

— Интересно, какие качества привлекли вас в супруге?

— У меня есть еще один психоз: я не мог бы полюбить женщину, которая не умеет петь. Хотя бы воспроизвести «В лесу родилась елочка». Почему — сам не понимаю, но это факт. Так вот, моя Инна, во-первых, замечательно поет, во-вторых, обладает прекрасным чувством юмора, а, в-третьих и главных, она терпит меня уже 47 лет счастливой семейной жизни!

— Действительно, терпения Инне Александровне не занимать, если представить, что совместную жизнь, как говорят, вы начинали чуть ли не в душевой кабине общежития...

— В 1960 году никаких душевых кабин не было! А было общежитие Харьковского политеха, и была комсомольская свадьба на 200 человек в столовой института, где главным блюдом был винегрет в тазиках, и была первая брачная ночь, для которой нам, как активным участникам самодеятельности, выделили душевую. Но это была не какая-то там кабинка, а целая комната.

— Говорят, вы не дарите жене подарки. Почему?

— В эпоху дефицита подарком могло быть все, что достал. Мне не надо было знать, какие духи предпочитает жена. Духи были только французские «Клема» или польские «Может быть». И если ты их доставал, то не возникало разговоров — тот аромат, не тот, и любой югославский свитерок тоже был сказочным подарком. А когда в новые времена я по старинке вручил жене какую-то кофточку, она деликатно поблагодарила, но я понял, что она уже видела в магазине десяток других, более подходящих кофточек. Так что теперь я супруге, невестке, сыновьям и внуку дарю деньги. Даю, сколько могу, а они покупают, что надо.

— Да, не романтик вы, Аркадий Яковлевич...

— А я вообще скучный человек. Когда моей жене говорят, мол, как вам интересно и весело живется с мужем-юмористом, она только мрачно усмехается.

— А правда, что псевдоним Инин вы взяли в честь своей супруги?

— Правда. В 1960-е годы мы, молодые юмористы, подражали нашим кумирам, а у них у всех были псевдонимы: Ильф и Петров, Марк Твен, Саша Черный...

— Говорили, что это было связано с гонениями на юмористов и писателей определенной национальности.

— С моей еврейской национальностью это не было связано. Мы начинали юмористическим дуэтом — Аркадий Инин и Леонид Осадчук, который был украинцем, но тоже опсевдонимился. Я сначала взял псевдоним Аркан, но был уже Арканов. Тогда я стал — Аркадий Гай, по-украински «гай» — это «роща». Но на меня написали эпиграмму: «Если б Гаю божий дар, вышел бы второй Гайдар». Тогда я и взял простейший псевдоним — по имени жены...

— Отчего вы так редко говорите о своих сыновьях, их семьях?

— Да чего тут секретничать! Старший, Дима, как и я, окончил ВГИК, экономический факультет. Работает продюсером. Его жена Наташа — психолог. Младший сын Костя трудится в рекламной фирме. Внук Пашка только что поступил во ВГИК — на экономический.

— Вы довольны их выбором профессии? Они ведь не пошли не по вашим стопам...

— Ну, какие стопы? Я восемь лет отработал инженером, а теперь вот... Кто знает, какими будут их дальнейшие шаги?

— Хотя по вашим сценариям снято около 40 лирических кинокомедий, сегодня этот жанр в кино не востребован. Как я понимаю, вам приходится заниматься чем-то другим. Вы довольны тем, что делаете сейчас?

— У нас в благословенном «Клубе «12 стульев» «Литературной газеты», откуда, собственно, и вышли все юмористы моего поколения, был такой девиз: «Если ты не можешь делать то, что тебе нравится, так пусть тебе нравится то, что ты делаешь!» Вот и я сейчас примерно в такой ситуации. Не могу писать лирические комедии вроде моих старых «Одиноким предоставляется общежитие», «Однажды двадцать лет спустя», «Отцы и деды», потому что такие фильмы любят смотреть по телевизору, но в кино на них не пойдут — ведь основная киноаудитория от 14 до 25 лет. Пришлось переключиться на сериалы, и я пытаюсь делать их достойно. Недавно вышел 12-серийный художественный фильм про Леонида Утесова. Написан новый, тоже 12-серийный и тоже, надеюсь, художественный сценарий — мелодрама треугольника Ленин—Крупская—Арманд.

— Что вы думаете, например, об «Аншлаге», который пользуется бешеной популярностью у населения?

— Это юмор, востребованный нынешней аудиторией. Другой юмор, к сожалению, сейчас не востребован. Когда-то авторы «Клуба «12 стульев» собирали стадионы и дворцы спорта. Гвоздем наших концертов был не короткий юмор анекдотов, как сегодня, а литературные рассказы, называемые иронической прозой. Арканов, Горин, Альтов, Мишин и другие читали не просто смешные, но и непременно умные вещи. А когда во времена перестройки мы по инерции попробовали читать «ироническую прозу», то все, кому еще недавно аплодировал стадион, уходили со сцены под стук собственных каблуков.

— То есть юмор можно подразделять? Например, один для интеллигента, другой для ассенизатора?

— Нет, совершенно не так! Сегодняшняя ситуация называется «За что боролись, на то и напоролись!» Когда лет тридцать назад, при советской власти, мы изредка выезжали за границу, то приходили в ужас, скажем, от немецкого юмора — про отхожие места и про все то, что ниже пояса. А в Америке я был поражен, когда в клубе «Стенд ап комеди» выходил развязный ведущий и начинал: «Ну что, придурки? Собрались, идиоты, вонючки?» И плескал в зал пивом из бокала. А зрители умирали от хохота. Вернувшись из-за рубежа, мы рассказывали друзьям об увиденном и услышанном. Я рассказывал про рекламу, которая перебивает фильмы. Мои интеллигентные друзья переспрашивали: «И что, «Гамлета» тоже перебивают?» — «Да, после «Быть или не быть?» могут пойти прокладки». И еще я рассказывал о том, что в Америке идиотские телекомедии сопровождаются идиотским механическим смехом за кадром. Друзья считали мои рассказы завистливым поклепом на зарубежный рай. А сегодня мы наблюдаем все это у нас.



Комментарии:


Добавить комментарий:


Добавление пустых комментариев не разрешено!

Введите ваше имя!

Вы не прошли проверку на бота!


Дорогие читатели! Уважаемые подписчики журнала «Алеф»!

Сообщаем, что наша редакция вынуждена приостановить издание журнала, посвященного еврейской культуре и традиции. Мы были с вами более 40 лет, но в связи с сегодняшним положением в Израиле наш издатель - организация Chamah приняла решение перенаправить свои усилия и ресурсы на поддержку нуждающихся израильтян, тех, кто пострадал от террора, семей, у которых мужчины на фронте.
Chamah доставляет продуктовые наборы, детское питание, подгузники и игрушки молодым семьям с младенцами и детьми ясельного возраста, а горячие обеды - пожилым людям. В среднем помощь семье составляет $25 в день, $180 в неделю, $770 в месяц. Удается помогать тысячам.
Желающие принять участие в этом благотворительном деле могут сделать пожертвование любым из предложенных способов:
- отправить чек получателю Chamah по адресу: Chamah, 420 Lexington Ave, Suite 300, New York, NY 10170
- зайти на сайт http://chamah.org/donate;
- PayPal: mail@chamah.org;
- Zelle: chamah212@gmail.com

Благодарим вас за понимание и поддержку в это тяжелое время.
Всего вам самого доброго!
Коллектив редакции