Альметьевский ренессанс

В нефтяном татарском Альметьевске сегодня есть все, что положено при 150 тысячах жителей и мощной (хоть и однобокой) индустрии — институт и техникумы, драмтеатр, дворцы культуры и спорта, парки и плавательный бассейн, троллейбусы, картинная галерея... 
Хочу рассказать о человеке, который много сделал для этого города нефтяников. Практически все городские интеллигенты считают его своим учителем. Лев Моисеевич Адлер — живая легенда города, мыслитель, знакомство с которым принесло бы немалую пользу многим столичным умам. Выходец из знаменитого ИФЛИ (Институт философии, литературы и истории), он сорок три года преподавал философию в Альметьевском нефтяном институте (АльНИ), который окончило абсолютное большинство местных начальников и инженеров. И если в разговоре с кем-то из них вы услышите необычное сравнение или суждение, то это, скорее всего, «школа Адлера».
Но едва ли не важнее, что Лев Моисеевич стоял у истоков «альметьевского ренессанса». Человек предельно скромный, он принялся бы это отрицать, но вот факты: в 1967 году Адлер начал убеждать руководителей-нефтяников в полезности социологической службы. Таких служб тогда во всем Союзе почти не было, и Лев Моисеевич сам съездил в Ленинград, где познакомился с целой группой талантливых социологов (среди них, например, была Галина Васильевна Старовойтова). Ленинградские социологи несколько лет наезжали в Альметьевск, многие успешно защитились на опыте альметьевцев, а кое-кто даже остался здесь работать. Например, Александр Тихонов, опальный секретарь Ленинградского обкома комсомола, исключенный из партии за статью в «Юности», которую — как на грех! — процитировала Би-би-си. Тихонов прожил в Альметьевске пять лет и вместе с Адлером по крупицам собирал социологическую лабораторию.
Лев Моисеевич привлек молодых социологов в местный университет марксизма-ленинизма (УМЛ), превратившийся из унылой партшколы в просветительский центр. Благодаря невежеству и лености идейных цензоров, здесь можно было читать социологию по Веберу и психологию по Фрейду. Доверие к молодежи было столь велико, что один и тот же человек мог одновременно учиться на втором курсе и преподавать на первом. На занятия в УМЛ приходили все желающие и слушали, разинув рот…
Окрыленные успехом, социологи вздумали перестроить всю жизнь города, начиная от производства и кончая досугом. Ведь одно дело — успех у своего брата-интеллигента, а другое — спор с косной системой в целом. Больше других тут преуспел, пожалуй, ленинградец Евгений Кунин, создавший в Альметьевске и Казани неформальное движение молодежи, увлеченной идеями психотренинга. К слову, партия справедливо усмотрела в этом вызов ее монопольной власти над душами, и Кунина быстренько выдворили за пределы Татарии.
Что же касается промышленности, то в бюрократическом аппарате социология явно выглядела инородным телом. Лабораторию старались сделать средством манипуляции общественным мнением, и сопротивляться этому становилось все труднее. К началу перестройки все ведущие социологи один за другим покинули Альметьевск. Ныне один из них — видный политический деятель в Казахстане, другой — крупный бизнесмен в Казани, третий — один из лучших преподавателей социологии в Петербурге...
* * *
С 2006 года в Альметьевском нефтяном институте ежегодно проходят «Адлеровские социологические чтения». В работе секций «Социология конструкций социальных проблем», «Экономическая социология», «Социология управления», «Социология духовной жизни», «Социология молодежи», «Социология образования», «Социология девиантного поведения» участвуют ведущие российские специалисты.
Лев Моисеевич при жизни был предельно скромным человеком, обретался в обычной малогабаритной хрущевке, не имел ни дачи, ни машины. И все свои личные сбережения завещал на стипендии малоимущим студентам. Уже третий год при АльНИ существует фонд Л.М. Адлера, выплачивающий пособия особо нуждающимся…
В моем архиве сохранилось несколько записей бесед с этим удивительным человеком. 
…В 1941 году студент ИФЛИ Лев Адлер добровольцем ушел на фронт. «Мы, студенты третьего курса, — вспоминал он, — не дожидаясь повесток, пошли в армию — в Третий полк московских рабочих Третьей коммунистической дивизии. Название полка связано с тем, что в нем вместе с ифлийцами были самолетостроители с нашего подшефного завода. В нашем Фрунзенском батальоне служил и такой выдающийся мыслитель, как Григорий Померанц. До армии я его не знал — он был на несколько лет старше, а тут сошлись ифлийцы разных годов…»
Начав учебу в 1939 году в знаменитом ИФЛИ, Лев Адлер, вернувшись с фронта, продолжил образование на историческом факультете МГУ — уже после смерти Жданова, после погрома в биологии и в начале борьбы с космополитами. «После 1948 года университетские либералы были уже не в силах отстоять шельмуемых евреев — генеральная линия!.. Но и сдаваться просто так ученые МГУ не хотели. Лишь некоторые из философов встали на сторону лысенковцев, многие выступали против, и в итоге на третье утро была принята компромиссная резолюция. В тех условиях это был максимум возможного».
Вспоминал Лев Моисеевич и о том, как в последние годы его учебы среди преподавателей вычищали «евреев по паспорту» и «евреев по убеждению». Вместо настоящих ученых пришли серенькие люди, под которых специально создали кафедру русской философии. Разумеется, изучали там не Бердяева с Булгаковым… Завкафедрой Щепанов смешил всех своим образцовым выговором: «Великой русской революционной демократ Белинской», и преподаватели должны были ему следовать!
Дипломную работу Льву Адлеру пришлось писать у нового завкафедрой отечественной истории Аркадия Сидорова (он же проректор по гуманитарным факультетам). «Относившийся к евреям плохо не только по долгу борьбы с космополитами, — рассказывал Лев Моисеевич, — ко мне он благоволил как однополчанин — он служил у нас комиссаром. С моей фамилией и при красном дипломе нечего было надеяться в 1949-м ни на аспирантуру, ни на работу в университетском городе, и Сидоров попытался меня обнадежить: “Езжай в Татарстан, глядишь, через несколько лет что-то изменится!”»
Поначалу Лев Моисеевич работал в Бугульме, в учебно-консультационном пункте заочного пединститута, в 1962 году перебрался в Альметьевск…
 

* * *
 

Лев Моисеевич Адлер до последнего дня продолжал трудиться в АльНИ. И о тех временах вспоминал до смертного своего часа.
В августе 2005 года в возрасте 83 лет властитель дум альметьевской молодежи скончался. Траурное шествие растянулось на несколько километров: венки за его гробом нес чуть ли не весь город — провинциальный, но, благодаря Льву Адлеру, уже и не похожий на большую деревню...
 

Виктор КУЗНЕЦОВ 
Россия